Факел неуклонно двигался параллельно Низинному тракту, где кезанцы разбили лагерь. Таниэль старался смотреть не на пламя, а на лицо под ним. Оно принадлежало старому солдату с мушкетом на плече. Солдат со страхом вглядывался в темноту. Его взгляд не задерживаясь скользнул по Таниэлю с призраками, и солдат пошел дальше.

«Никогда не держи факел перед собой, – подумал Таниэль. – Так ничего не видно».

Ночь вступала в свои права. Взошедшая луна бросала пятна света на болотную воду. Кезанские костры постепенно догорали, и скоро разговоры вдали смолкли – солдаты разошлись на ночевку. Воцарившаяся тишина время от времени нарушалась кезанскими часовыми, пробирающимися через заросли.

Когда прошел один из патрулей, Таниэль наконец поднялся и по очереди потряс ногами и руками, чтобы разогнать кровь и размять ноющие суставы. Затем вдохнул щепотку пороха, и магия обострила ночное зрение.

− Пора, – тихо сказал он.

Его слова передали дальше. Призраки поднялись, сжимая ножи, и стали разминаться перед операцией. Таниэля охватил азарт. Они выследили, захватили в плен и убили сотни кезанцев, но никогда еще не сталкивались с настоящим войском.

Таниэль махнул рукой с ножом и начал пробираться по воде. Призраки разделились на группы по три-четыре человека. В последнюю минуту от волнения он едва не отозвал их, но вовремя прикусил язык.

То, что они собирались сделать, удавалось им лучше всего.

Вдвоем с Ка-Поэль они вышли на твердую землю тракта и, досчитав до шестидесяти, двинулись вперед.

Дорога представляла собой всего лишь полосу твердой почвы, которую веками укрепляли местные жители. Она тянулась через всю Тристанскую низину, где в милю шириной, где лишь в несколько футов, обеспечивая надежный проезд торговцам и колонистам.

Таниэль со своими разведчиками хорошенько исследовали дорогу, отыскав место, где ее ширина едва достигала шести ярдов. Малейший беспорядок наверняка разделит длинный извилистый лагерь надвое.

Однако Таниэль замыслил нечто большее, чем просто беспорядок.

− Только не подпали их порох, – напутствовал он Ка-Поэль, вручая огниво и трут.

Ближайшие повозки стояли всего в нескольких шагах, но в напряжении последних мгновений перед атакой казалось, что до них мили. Таниэль подкрался, прислушиваясь к храпу спящих неподалеку возниц, и положился на обостренные чувства. В повозке лежало несколько бочонков черного пороха – главной мишени любого диверсанта, не говоря уж о пороховом маге. Но сейчас ему нужно не это. Он перешел к следующей повозке, затем к следующей, пока не нашел нагруженную тюками сена и люцерны для лошадей.

Великолепно.

Рядом с одним из тюков Таниэль насыпал пороха из рожка, поджег его силой мысли, понаблюдал, как порох с шипением оживает, и мягко сдул горящие крупинки в сено. Через считанные мгновения из повозки взметнулся столб дыма. Таниэль немного подождал, пока не послышались крики дальше по обозу, – остальные призраки тоже разожгли костры – и прокричал на кезанском:

− Пожар, пожар!

Возницы с испуганными криками выскакивали из фургонов, путаясь в одеялах. Таниэль, никем не замеченный, бросился к болоту. Остановившись на миг убедиться, что Ка-Поэль убежала, он заметил под ближайшей повозкой пару тощих ног. Выругавшись, Таниэль вернулся и, потянув ее за лодыжки, прорычал:

− Уходим, Поль.

Показалась голова, но Ка-Поэль, оскалив зубы, выскользнула из его рук и снова нырнула под фургон. Таниэль услышал, как чиркает огниво, и понял, что она еще не успела поджечь свою повозку.

− На это нет времени! – Таниэль схватил ее за ногу.

Она брыкнулась. Огниво чиркнуло еще несколько раз, и Ка-Поэль быстро выползла из-под фургона, а следом появилась тонкая струйка дыма. Таниэль помог девушке подняться.

− Эй ты! – закричал кто-то.

Обернувшись, Таниэль увидел, что возница схватил Ка-Поэль за плечо. Таниэль врезал ему в челюсть, а дикарка пнула между ног. Оставив разозленного возницу корчиться на земле и сыпать проклятьями, они бросились к болоту.

Занявшийся в лагере пожар озарил кипарисы оранжевым светом. Остальные призраки удирали со всех ног, кезанские возницы и солдаты вопили, пытаясь потушить пламя, охватившее по меньшей мере десяток фургонов.

Ярдов через двести Таниэль остановился и начал лихорадочно обыскивать кипарисы в поисках ножевой зарубки на корнях одного из самых больших деревьев. Найти зарубку никак не получалось, и он испугался, что в темноте свернул не туда. На лбу выступил пот. Все усилия и ожидания пойдут прахом, если он ее не отыщет. Он тихо выругался.

− Поль, Поль! Где это проклятое дерево?

Ответа не было – да он и не ожидал его, но, оглядевшись, обнаружил, что Ка-Поэль с ним нет.

− Капитан, – раздался приглушенный голос, – все в порядке?

Сержант Мапель пытался отдышаться после бега, прислонившись к корням кипариса.

− В порядке, – сплюнул Таниэль. – Я просто ищу это проклятое дерево.

Мапель втянул воздух сквозь зубы и окинул взглядом бесчисленные кипарисы вокруг. В отличие от Таниэля он не владел магией, позволяющей видеть в темноте, и ничем не мог помочь.

− Вы ведь все понимаете, капитан, – сказал Мапель. – Если не можете найти дерево, надо убираться отсюда. Ни к чему лишний раз рисковать.

− Уходите, – отозвался Таниэль. – Я за вами.

− Я вас подожду.

− Нет, уходите к месту встречи. Это приказ. Убедитесь, что парни выбрались.

Мапель неохотно кивнул и исчез в глубине болота. Таниэль выругался, проводив его взглядом. Разумеется, Мапель прав. Нет нужды рисковать.

Внимание Таниэля привлек пронзительный свист. Он поднял голову и почти сразу обнаружил Ка-Поэль высоко в ветвях соседнего кипариса. Облегченно выдохнув, он подбежал к дереву и полез по стволу, проверив по пути зарубку. Нашел.

Если лезть осторожно, до вершины большого кипариса можно добраться всего за пару минут. Наплевав на осторожность, Таниэль взлетел по толстым изогнутым ветвям на самый верх. Ка-Поэль ждала его с ранцем и штуцером, которые он там заранее припрятал.

Ка-Поэль показала, что штуцер уже заряжен.

− Две пули? – спросил Таниэль.

Она кивнула.

Таниэль развернулся, обхватив ногами ветку, и уселся поудобнее, чтобы можно было прицелиться. Упер приклад штуцера в плечо, глянул вдоль ствола.

Cо старого кипариса открывался прекрасный вид на вершины деревьев на несколько миль вокруг и, что важнее, хорошо просматривались Низинный тракт и кезанский лагерь вдоль него. В обозе бушевал пожар. Сухие доски старых фургонов вспыхнули легко, как вата, и Таниэль на мгновение ощутил приступ жалости к беднягам, которые метались в попытках потушить пламя.

Насколько он знал кезанские порядки, за это повесят как минимум одного возницу.

Отбросив эту мысль, он сосредоточился на текущей задаче, мысленно потянувшись к тому самому фургону с порохом. Легко нашел его и отметил, что возницы уже откатили фургон подальше от огня.

 Таниэль решил, что пороховые бочонки будут первой мишенью.

− Порох, – попросил он, протянув руку.

Ка-Поэль положила ему на ладонь пороховой заряд. Таниэль не глядя разломил его и высыпал содержимое прямо в рот. Вкус был горьким и серным, крупинки хрустели на зубах, но такое большое количество пороха действовало мгновенно.

Время будто замедлилось и поползло. Благодаря обострившимся чувствам мельчайшие детали окружающего мира обрели резкость. Таниэль видел и слышал все, что происходит в кезанском лагере, словно сам там находился. Ему казалось, что сердце взорвется от прилива адреналина, а разум переполнится сигналами от органов чувств, но природа его магии позволяла держать все под контролем.

Он заставил себя сосредоточиться, перемещая прицел по всему лагерю и напрягая органы чувств, пока не обнаружил избранного.

Даже теперь, убив нескольких магов, Таниэль чувствовал, как по позвоночнику пробегает холодок, когда он берет избранного на мушку. Словно они видят издалека, как он целится, и готовы поднять руки в перчатках, чтобы одним движением пальцев призвать в этот мир магию и убить его с такой же легкостью, с какой задувают свечу.