Милги нахмурился.

− От людей? Далеко. Дальше в болоте глубоко и мало островков. Тысяча человек могут искать нас годами. – Он помолчал. – Но когда меня взяли в плен, я притворился, что не знаю их языка, и слушал, о чем солдаты разговаривают между собой. Они сказали, что избранная собирается выжечь путь через топи.

У Таниэля внутри все похолодело.

− Я уверен, что они нас не найдут. – Милги махнул рукой, будто отгоняя опасения.

Таниэль был знаком с магией избранных, знал, на что они способны. Отец рассказывал о сильнейших главах королевских Советов Девятиземья, которые могли небрежным жестом перебить тысячи людей.

Прошлой ночью, когда избранная напала на роту, он ощутил ее силу. Не такая сильная, как глава Совета, но точно не самозванка. У нее получится перевернуть землю, сжечь деревья и заставить воду расступиться, чтобы безопасно провести своих людей через болото и разыскать ополченцев и туземцев, где бы они ни прятались.

− Мы должны вернуться, – сказал Таниэль.

Милги замер и уставился на него.

− Кезанцы встали лагерем в Глейдсайде?

− Да, но нам нельзя возвращаться, – ответил Милги. – Глубоко в болоте они нас не найдут. Против избранной ничего не сделать, только спрятаться.

− Я пороховой маг.

Таниэль чувствовал себя не слишком хорошо. Ныл бок, от голода кружилась голова, болели ноги. С прошлой ночи он так и не обсох, а при мысли оказаться рядом с избранной готов был обмочиться от страха.

Но если он не вернется, рота ополченцев и их туземные союзники погибнут.

− Избранная. – Милги погрозил пальцем под носом у Таниэля, будто тот был непонятливым ребенком. – У вас нет избранных, и вы не можете с ними сражаться.

− Пороховые маги, – произнес Таниэль, повторяя то, что отец годами вдалбливал в него, – созданы для одного: убивать избранных.

Он заставил себя выговорить эти слова, гадая, верит ли в них сам. Сидя в казармах и слушая рассказы отца, легко думать, что ему по силам убить избранного. Однако теперь, когда его и их магию разделяла лишь миля и одна-единственная пуля, подобной уверенности он не испытывал.

Милги разрывался между двумя решениями. Он то смотрел в ту сторону, куда они направлялись, то в ту, откуда пришли.

− Нет, – твердо сказал он. – Нет ничего постыдного в том, чтобы прятаться от избранного. Мы не можем с ними сражаться.

Таниэль повернул обратно.

− Я пойду.

− Тогда вы пойдете один. И не найдете дорогу.

Таниэль попытался сориентироваться, но Милги прав. В этом болоте легко заблудиться. Он не знал местности и не умел определять, где под водой прячутся болотные драконы и хищные рыбы.

− Ка-Поэль! – крикнул он и вздрогнул, обнаружив, что девушка уже стоит рядом. – Ка-Поэль, отведешь меня обратно к Глейдсайду?

Она одарила Милги насмешливой улыбкой и кивнула.

− Она не боится, – сказал Милги. – Она вас погубит.

Прищурившись, Ка-Поэль посмотрела на Милги, и мужчина сделал полшага назад.

− Мне сейчас некогда бояться, – произнес Таниэль. – Я должен кое-кого убить.

Он мог поклясться, что при этих словах зеленые глаза Ка-Поэль сверкнули.

− Нужно выйти из болота севернее или южнее Глейдсайда. Лучше всего в двух милях от города – оттуда я смогу сделать точный выстрел и без помех отступить.

Ка-Поэль выслушала, наморщив лоб, и коротко кивнула.

***

Они оставили Милги, и Ка-Поэль повела Таниэля обратно тем же путем. Царило безветрие, поверхность воды не двигалась. Таниэль заговорил, стараясь отвлечься от боли в боку:

− Тут все выглядит одинаковым. Как ты понимаешь, куда идти?

Ка-Поэль двумя пальцами показала на свои глаза, а затем на лес. Махнула на ближайший островок с симарубами и чернильными деревьями, а потом на приметный искривленный кипарис слева. Ткнула пальцем назад, на лежащий в воде валун.

− Это ориентиры? – уточнил Таниэль.

Она кивнула.

Его учили точно так же прокладывать путь и выживать в незнакомой местности, но казалось, что ориентиров на этом болоте не так уж много. Похоже, придется быть внимательнее, чтобы их засечь.

Когда начали сгущаться сумерки, Ка-Поэль остановила Таниэля, упершись ему в грудь ладонью. Показала на небо и повторила рукой путь солнца до самого горизонта.

− Скоро стемнеет?

Кивок. Она пошевелила пальцами, изображая шаги, и показала на лес вокруг, а потом провела пальцем по горлу.

− Очень опасно после наступления темноты.

Еще кивок. Она слабо улыбнулась и развела руки. Что он решит?

− Ты хорошо видишь в темноте?

Он вспомнил, как прошлой ночью она уводила его через болото от кезанского поискового отряда.

Она неопределенно покрутила рукой. «Так себе».

− Порох. – Таниэль высыпал черную полоску на тыльную сторону ладони и вдохнул. – Порох позволяет мне видеть в темноте почти как днем. Пойдем дальше. Сделаем привал за пределами болота. Мне не особенно уютно спать со змеями, болотными драконами и кезанскими патрулями под боком.

Ка-Поэль кивнула.

Солнце зашло прежде, чем им удалось выбраться из болота. Поднявшись на граничащий с Тристанской низиной холм они прошли еще с четверть мили и разбили лагерь, постаравшись устроиться как можно удобнее без костра и скаток.

Первым караулил Таниэль.

Он не стал будить Ка-Поэль, когда пришла ее очередь – знал, что не уснет.

«Стрелять в избранного кажется проще простого, – сказал однажды отец. – Все равно что стрелять по мишеням. Но запомни хорошенько: в мире нет ничего опаснее разозленного избранного. Не промахнись. Иначе он украсит пейзаж твоими останками».

***

Таниэль сидел, прислонившись спиной к дубу, и издалека наблюдал за Глейдсайдом. До города было чуть больше двух миль. Приняв изрядную дозу пороха, он мог разглядеть в темноте кезанские посты перед городом.

Обломки взорванного дома уже убрали. Еще несколько домов сгорело, в центре городка на виселицах болтались два трупа.

Скорее всего, сочувствующие мятежникам. Возможно, один из них мэр – все-таки он оказал помощь роте Таниэля.

Кезанцы и не думали скрываться.

По всему городу и вокруг него виднелись белые палатки. Таниэль сосчитал их, просто на всякий случай. Если в каждой размещаются по двое, то это почти тысяча человек. Пять рот и одна избранная, как ему и говорили.

Сила, с которой приходится считаться.

Он окинул взглядом окрестности, высматривая часовых. Один ковырялся в носу. Губы другого были слегка приоткрыты, и хотя Таниэль ничего не слышал, он понял, что тот насвистывает.

Таниэлю приходилось стоять в карауле, и он знал, что нужно чем-то занять себя, чтобы не заснуть.

Закатив глаза, он медленно выдохнул, открыл третий глаз и заглянул в Иное.

Мир погрузился в пастельные тона. По всему городу и в прилегающем к Глейдсайду болоте появились блеклые пятна – прошлой ночью избранная пользовалась там магией. Одно из таких пятен отмечало место, где погибла Дина.

В самом городе Таниэль разглядел несколько тусклых цветных пятен поменьше. Одаренные – люди с незначительными магическими способностями. Обычно в каждой роте есть хотя бы один такой. Их умения никогда не помешают в любой армии.

Его глаза остановились на яркой точке в Ином.

Избранная. В одном из домов. Наверное, крепко спит на пуховой перине.

Он мог попытаться выстрелить прямо сейчас, пока она спит и не двигается. Проще простого.

Но даже если удастся направить пулю через окно и завести за угол, что почти невозможно с такого расстояния, потом все равно придется удирать ночью по болоту. На этой неделе он уже так бегал и не стремился это повторить.

Таниэль посмотрел на девушку.

Конечно, она тоже погибнет. Ее давно следовало отправить обратно. Это дело он должен завершить в одиночку.

***

− Ка-Поэль, – прошептал он спустя некоторое время.

Приближался рассвет. Восточный горизонт слегка посветлел, луна клонилась к западу. Кезанцы в лагере зашевелились.

Он потряс девушку, чтобы разбудить. Через мгновение она вскочила, потирая глаза. Ее волосы были мокрыми и грязными.