Что-то мелькнуло, и это было единственным предупреждением, после чего с неба рухнул огненный шар и, пронесшись мимо его головы, ударился в стену за спиной. Тамас споткнулся на поребрике, но удержал равновесие и побежал, заставляя себя игнорировать боль, готовую захлестнуть его целиком.

Взрывы следовали за ним по пятам, озаряя ночное небо и подбираясь все ближе. Он попытался прибавить скорость, но лодыжка опять подвернулась, и он лишь споткнулся.

Он беспомощно поднял голову, выхватил пистолет и попробовал разглядеть движущуюся тень, которая швыряла сверху огненные шары.

Выстрел из пистолета заставил его подскочить на месте. Эрика попала слишком низко, в край стены прямо под Дьенн. На улицу посыпалась обломки каменной кладки, избранная отшатнулась.

Тамас, хромая, спрятался в укрытии. Языки пламени ударили в землю чуть дальше по улице. Теперь Дьенн держала на прицеле Эрику.

Он распахнул ближайшую дверь и, спотыкаясь, побрел по темным коридорам, пока не нашел лестницу. Начал подниматься, мучительно преодолевая один этаж за другим. Выбив дверь, выбрался на плоскую крышу и попытался сориентироваться.

Ночь и тишина. Тамас присел на корточки и принялся осматривать соседние крыши, быстро, насколько смел, перемещаясь с места на место. Его шумное появление отвлекло Дьенн от Эрики, но также лишило преимущества неожиданности. Он держал пистолет наготове и сквозь собственное затрудненное дыхание прислушивался к любым звукам, выдающим движение.

Его нога что-то задела, и он инстинктивно попытался перешагнуть через препятствие. Нога не двинулась. И все остальное тело тоже, как он понял мгновение спустя.

Он застыл на месте. Руки вдруг задрожали, он был не в силах даже спустить курок. Всего в дюжине футов от него из тени в лунный свет шагнула Дьенн с высоко поднятыми руками в перчатках. Она шевельнула пальцем, и пистолет Тамаса вырвало из его руки и отбросило вниз на улицу.

Тамас боролся против сковавшей его магии. Беспомощность положения приводила его в ярость, подпитывала силы, но даже в пороховом трансе он ничего не мог сделать. За плечом Дьенн он заметил фигуру на соседней крыше.

«Проклятье, Эрика», – подумал он.

Эрика проигнорировала его совет держаться подальше от крыши. Он пытался заставить ее спастись бегством. Она недостаточно близко, чтобы обхитрить Дьенн, и вряд ли успеет перезарядить свой единственный пистолет, прежде чем Дьенн поймает и ее.

– Кончай уже, – выдавил Тамас, потратив все силы на то, чтобы пошевелить губами. Если Дьенн убьет его сейчас, Эрика поймет, что дело гиблое, и спасется бегством.

Дьенн покачала головой.

– Тебе бы этого хотелось? Нет уж, я хочу как следует насладиться. Буду убивать тебя медленно, мучительно, в течение нескольких лет. Тебя и твою напарницу, кем бы она ни была. Я заставлю вас смотреть, как вы кричите. Я…

– Ох, заткнись, – сказал Тамас.

Дьенн выглядела удивленной.

Тяжелая глиняная черепица пронеслась по воздуху и ударила Дьенн в плечо с такой силой, что та упала на колени. Избранная обернулась, пальцы ее задергались. С такого расстояния Тамас почувствовал магию, которую она втянула в мир.

При этом ее сосредоточенность нарушилась, внимание переключилось с него на другое.

Тамас рванулся вперед, освободившись от чар, и в мгновение ока преодолел разделяющее их расстояние. Сначала сломал ей запястье и на всякий случай оттащил подальше от Эрики. Потом схватил ее за горло и поднял над головой.

– Вы и ваше проклятое высокомерие, – сказал он. – Однажды оно вас всех погубит.

Он сбросил ее с крыши. Тело ударилось о брусчатку, будто молотом шмякнули по куску мяса. Дьенн лежала под неестественным углом, уставившись на него снизу, почти наверняка со сломанной шеей.

Тамас вытащил нож и захромал к лестнице.

С избранными всегда нужно действовать наверняка.

***

За три дня до назначенного слушания Тамаса вызвали к генералу Сеске.

Он прибыл на полчаса раньше, немного настороже. Его заставили подождать в приемной перед кабинетом Сеске. Он застыл на стуле со шляпой в руках, одетый в свою лучшую форму, и упражнялся в дыхательных техниках, которым его научила Эрика на уроках фехтования. Успокоиться, по ее словам, можно и без черного пороха.

Судей и генералов для его слушания уже назначили, однако все попытки встретиться с ними заранее потерпели неудачу. Обжалования к генералу Сеске после его возвращения из отпуска были отклонены, письма Железному королю – проигнорированы. Даже Эрика с семьей уехала, и Тамас давно с ней не виделся. Он чувствовал себя слепым, обманутым и слишком уязвимым.

Пробили часы, и Тамаса оставили одного в приемной. Пятнадцать минут растянулись на сорок пять, прежде чем его наконец впустили.

Генерал Сеске сидел за столом, подперев кулаком подбородок, и раздраженно изучал Тамаса. Полковник Вестевен стоял рядом по стойке «вольно» с более приветливой улыбкой.

Сесть Тамасу не предложили.

– Добрый день, генерал, полковник. Капитан Тамас прибыл.

Вестевен хотел было ответить, но Сеске взглядом заставил его замолчать. Несколько мгновений Сеске изучал Тамаса, вытянувшегося по стойке «смирно», прежде чем заговорить.

– Капитан, вам известно, почему вы здесь?

– Нет, сэр.

– Слушание о вашей дуэли состоится через три дня.

– Да, сэр, именно так.

– Я сам знаю, что так, я только что это сказал, – сварливо произнес Сеске. – Вернее, было так. Слушание отменили.

Тамас нахмурился, не смея надеяться.

– Его перенесли?

– Нет. Возвращайтесь домой и ждите дальнейших распоряжений. Вы свободны.

Слушание отменили? Разумеется, это не вся история.

– Сэр, – проговорил Тамас, – могу я узнать подробности касательно слушания?

– Не можете.

Полковник Вестевен наклонился к генералу Сеске и тихо сказал:

– Он имеет на это право, сэр.

Зыркнув на Тамаса, Сеске схватил со стола открытое письмо, достал очки для чтения и приподнял письмо так, чтобы Тамас увидел сломанную королевскую печать. Сердце Тамаса затрепетало.

– Вниманию заинтересованных лиц, – прочел Сеске вслух. – До моего сведения дошла информация о слушании № 74358 по делу некоего капитана Тамаса. Восемь лет назад я своими руками наградил его медалью и потому лично заинтересован в том, чтобы понять, что он за человек. Я провел несколько бесед с капитаном Тамасом и пришел к выводу, что он безупречен. Я считаю дело закрытым. Капитана Тамаса нужно немедленно вернуть на службу, а также пересмотреть его прошение о присвоении звания майора.

Сеске опустил письмо.

– Подписано королем.

Прошло еще несколько секунд, пока Сеске молча перечитывал письмо, будто до сих пор не верил в написанное.

– Наш уважаемый монарх, – сказал он наконец, – ежегодно награждает медалями тысячу героев. Не могу понять, почему он заинтересовался именно вами.

– Не знаю, сэр.

Тамас мысленно выдохнул, с плеч свалилась огромная тяжесть. Он уже решил, что король забыл о нем или даже отказался от их соглашения.

– Разумеется, не знаете, – огрызнулся Сеске. – Вы капитан и простолюдин. Если это не моего ума дело, то и не вашего.

Он снял очки и наставил их на Тамаса, как оружие.

– Король практически приказал произвести вас в майоры. Я не ослушаюсь, но мне это совершенно не нравится. Оформление документов займет много месяцев. А тем временем вас направят в гарнизон Смоляного леса, подальше от моих глаз.

– Спасибо, сэр. Понимаю, сэр.

– Не благодарите меня. Какой бы поворот судьбы или прихоть короля вам ни благоволили, это больше не повторится. Мои офицеры и я не потерпим ваших амбиций. За вами будут следить, капитан, и не вздумайте надеяться, что подниметесь выше майора.

– Мне бы такое и в голову не пришло, сэр.

– И не надо сарказма. Как я сказал, за вами будут следить. А теперь убирайтесь из моего кабинета.

Тамас вышел из кабинета, с удовольствием оказавшись подальше от гнева Сеске, но остановился в коридоре, позволив себе победоносную улыбку. Мгновение спустя его догнал полковник Вестевен, протянув руку и поздравив. Тамас обменялся с полковником рукопожатием и пружинистым шагом покинул Палату Пэров.