От этой мысли его замутило, и поначалу он даже не заметил фигурку, которая догнала его и пристроилась рядом.

– Что вы здесь делаете? – спросил он.

Эрика вытащила из волос соломинку и поправила бикорн.

– Я ждала вас в конюшне, но заснула.

– Вижу. Но что вы делаете здесь?

– Я решила, почему бы нам не отправиться пострелять.

Тамас искоса глянул на нее, пытаясь понять, к чему она клонит. Она заметила его взгляд и лукаво улыбнулась.

– Уже почти полночь, – наконец произнес он.

– Вы говорили, что мне придется научиться стрелять ночью.

– И снег идет.

– Неблагоприятные условия. – Она улыбнулась еще шире.

Уголок рта Тамаса пополз вверх. Эрика уже стреляла лучше, чем большинство пехотинцев. Как только он научил ее управлять пулей, она стала сбивать яблоко с дерева за три четверти мили. Провести ночь за городом с великолепной женщиной, стреляя из пистолетов и мушкетов, – что может быть лучше?

Тамас тихонько выругался. Нельзя забывать, кто она такая. Борясь с желанием сказать «да», он покачал головой.

– Не сегодня.

– Почему нет?

– Мне... просто кажется, что это не уместно без сопровождающего.

– Не уместно? Вы продолжаете твердить о моих успехах, но все равно настаиваете на том, чтобы помогать мне целиться. Вот это неуместно.

Тамас представил, как стоит, прижавшись к ее спине, одной рукой накрыв ее ладонь на прикладе, а другой обнимая ее за плечо, и они вместе целятся из штуцера. Он подавил улыбку. Бездна, что он творит? Он ничего не мог с собой поделать.

– Вы меня не останавливали.

– Может, мне это нравится. – Эрика мягко ткнула плечом в его грудь и игриво отпрыгнула в сторону. – Да ладно. Скажите, в чем дело.

Тамас остановился и посмотрел ей вслед. Заметив, что осталась одна, она обернулась и выжидающе вскинула брови.

– Я только что вернулся с аудиенции у короля, – сказал Тамас.

Игривость Эрики испарилась. Она подалась вперед.

– Серьезно? Личная аудиенция?

– Ничего хорошего в этом нет. Уже второй раз он меня вызывает и заставляет торчать столбом, а сам игнорирует.

– Возможно, он вас проверяет.

– Не думаю. Он использует меня в какой-то своей игре с Советом. В остальном я для него бесполезен. Простой солдат.

– Вы простолюдин, который дослужился до звания капитана. Вы исключительный, иначе и не назовешь.

Тамас резко вскинул голову посмотреть, не издевается ли она, но лицо ее оставалось серьезным.

– Нет. Дело в Совете. Я знаю. Но в любом случае это еще не все. Сегодня вечером я попытался обратить это знание себе на пользу.

– Вы пытались надавить на Железного короля? – спросила Эрика с нервным смешком. – Это насколько большие яйца надо иметь?

Тамас побледнел от такого выражения.

– Это была ошибка.

– Еще бы. Чего вы от него хотели?

– Ничего.

Ей об этом знать не обязательно. Возможно, она захочет предложить помощь, а он не сможет ее принять, не почувствовав себя полной скотиной.

Эрика подалась ближе и подняла на него глаза. Он мог бы поцеловать ее, наклонившись лишь на пару дюймов.

– Не думаю, что никакую, – произнесла она. – Дело в той дуэли с капитаном Линцем?

– Вам беспокоиться не о чем.

Она отступила.

– Как скажете. У вас запланировано что-нибудь на завтра?

– Нет.

Тамас – неугодный солдат, не участвующий в кампании. Его отстранили. Те немногие обязанности, что еще остались, занимали пару часов в неделю.

– Тогда почему бы не покинуть город вечером? Можно пострелять, пока веки не нальются свинцом, а потом разбить лагерь до полудня. А вечером займемся фехтовальными стойками, которые я вам показывала.

Они подошли к двери его маленькой квартиры на первом этаже. Тамас воспользовался этим предлогом, чтобы отвернуться от Эрики. Чутье подсказывало ему ответить «нет». Если он согласится, ничего кроме тренировки ему не светит, даже если хочется большего. Даже если она хочет большего, что, впрочем, абсолютно невероятно.

Тамас пытался убедить себя, что ее кокетство – лишь плод его воображения. Невероятно, чтобы девушка с ее умом и положением в обществе позволяла себе испытывать чувства к простолюдину.

Эрика глянула на него из-под полуприкрытых век, прикусив нижнюю губу. Сердце его колотилось так, что отдавалось в голове.

– Хорошо, – произнес Тамас, затаив дыхание. – Только дайте мне…

И тут он уловил запах. Очень слабый – поначалу Тамас решил, что у него просто разыгралось воображение. Но мгновение спустя запах усилился.

Аромат жасмина.

– Нет, – сказал он.

– Вы только что... – начала Эрика.

– Нет, – оборвал ее Тамас, – я не могу. Много дел. Все это... просто детские забавы. Вам нужно уйти. Сейчас же!

Голос его звучал все громче, на последнем слове он почти кричал. Изменившись в лице, Эрика отступила на шаг и схватилась за шпагу. Тамас понял, насколько зло прозвучали его слова.

– Я не дитя, – сказала Эрика. В ее голосе слышалась сталь.

– Нет, дитя. А теперь уходите.

Не сказав ни слова, Эрика развернулась на каблуках и зашагала прочь под валящим снегом. Тамаса охватило глубокое сожаление, но он знал, что это к лучшему.

Он вскрыл заряд и высыпал половину пороха себе на язык. Аромат жасмина усилился, и Тамас почувствовал избранную по ту сторону двери. Он вытащил из кармана железный ключ, открыл замок и вошел внутрь, закрыв за собой дверь.

С ладонью на рукояти пистолета вгляделся во тьму. Квартира у него небольшая. В гостиной только угольная печка, стол, пара стульев и комод. Дверь слева ведет в маленькую, тесную спальню.

Избранная Дьенн сидела по другую сторону стола, сцепив перед лицом пальцы в перчатках. Выходящее во двор окно за ее спиной было открыто, снежинки залетали в комнату и мягко падали на пол. По бокам стояли двое охранников, их ладони покоились на эфесах сабель. Еще двое расположились по обе стороны от двери, и когда Тамас ее закрыл, они почти бесшумно передвинулись ему за спину.

Атака последовала так быстро, что Тамас едва успел среагировать. Охранники схватили его за руки, не давая дотянуться до пистолета. Он резко повернулся к одному, выдернув свою руку у другого, и схватился за поясной нож.

Его свободную руку снова схватили, и завязалась короткая схватка. Пороховой транс наделял большей скоростью и силой, чем у обоих противников вместе взятых. Тамас ударил одного локтем в нос, наконец добрался до ножа и взмахнул им вокруг.

И обнаружил, что не может пошевелиться.

Дернулся в невидимых узах, ища взглядом избранную Дьенн. Ее пальцы дрогнули, и Тамас почувствовал струйку магии, которую она втянула в этот мир.

Его руки насильно опустились, нож и пистолет отобрали охранники. К тому времени, как магия отпустила, двое охранников скрутили его так, что пришлось бы сломать себе руки, чтобы освободиться.

– Кто эта девушка? – наконец нарушила молчание Дьенн.

– Никто, – процедил Тамас сквозь стиснутые зубы.

– Проследить за ней, миледи? – пробасил стоявший рядом с избранной охранник.

– Все равно скоро узнаем. – Дьенн пренебрежительно отмахнулась. – Капитан Тамас, у вас есть один шанс рассказать, чего от вас хочет король. Если вы этого не сделаете, я начну разламывать ваши коренные зубы, один за другим, пока их у вас вообще не останется.

Тамас полностью расслабился, повиснув на чужих руках.

– Я ничего не смогу рассказать через такую боль.

– Вы пороховой маг. Подозреваю, у вас довольно высокий болевой порог. А учитывая, как вы разглядели меня в темноте, вы сейчас как раз в пороховом трансе. Не играйте со мной, капитан. И с вами все будет хорошо.

– Почему вас так заботит, чего хочет от меня король?

– Это не беседа, – буркнул охранник, державший Тамаса за левую руку. – Не ты тут задаешь вопросы.

Тамас повернул голову, кашлянул, будто прочищая горло, и сплюнул комок мокроты охраннику в глаз.

За что получил удар в живот, от которого согнулся пополам. Боль молнией прошила тело сквозь пороховой транс, а перед глазами закружились звезды. Тамас повис на руках у охранников, пока те не заставили его выпрямиться.