Ш и ш м а н. Слух потом был, что жена Топузова наглоталась каких-то таблеток, а сам он после этого повесился… Вот до чего доводит игра со смертью.
Н о в и ч о к. Хороший человек был Кунчо.
Пауза.
Ш и ш м а н. А вы почем знаете?
Н о в и ч о к. Я Топузов.
Изумление. Испуг. Входит З а в е д у ю щ а я.
З а в е д у ю щ а я. Вы еще не спите? В чем дело? Что случилось? Товарищи, это товарищ Топузов, ваш новый сосед. Только что прибыл к нам. (Берет чемодан Топузова, уносит.)
А н о м а л и я (подняв глаза к потолку). Господи!
А с п а р у х. Не смотри на пробки!
Снова гаснет свет.
А с п а р у х. Говорил я тебе!
А н о м а л и я. Что ты мне говорил?.. Зажгите спичку!
Т р а к т о р о в. У меня нету…
А с п а р у х. На, держи.
Т р а к т о р о в. Где?
А с п а р у х. У меня в руке.
Т р а к т о р о в. А рука где?
А с п а р у х. Вот она!
Т р а к т о р о в. Не вижу…
А с п а р у х. Держи!
Чирканье спички.
Не тем концом чиркаешь!
Т р а к т о р о в. У нее головки нету.
К ы н ч о. Другую возьми.
Т р а к т о р о в. И у другой нету… (Снова чиркает.) И эта такая же… Эта тоже!
А с п а р у х. Дай сюда коробок!
Т р а к т о р о в. Там больше спичек нету.
А н о м а л и я. Господи, я сойду с ума!
Т р а к т о р о в. Нашел! Все в порядке!
Свет зажигается. Все молча переглядываются.
А н о м а л и я. Где же господин Топузов?
Й о т а (показывает жестами, что Топузов исчез).
Т р а к т о р о в. Чудеса…
Старики в ужасе расходятся, ощупывая пространство перед собой руками.
Г е н а. У-у, мать вашу за ногу! А вдруг это не он, а в него вселилась душа того Топузова…
Ш и ш м а н. Чушь какая!
А н о м а л и я. Тсс!
Г е н а. Что ты все «тсыкаешь»?
А с п а р у х. Говорят, переселение душ есть.
Ш и ш м а н. Чепуха!
В е л и ч к а. Ты же сам сказал, что он… того…
Ш и ш м а н. Ну и что?
А н о м а л и я. А он не…
Т р а к т о р о в. Смерти нет! Душа человека переселяется в кого-то другого…
К ы н ч о. О!
Г е н а. Кынчо, ну пожалуйста!..
К ы н ч о. О!
А н о м а л и я. Господа, не надо!
А с п а р у х. Переселение душ есть.
Ш и ш м а н. В таком случае где же мой брат?
Й о т а (объясняет знаками, что никакого переселения душ нет).
А н о м а л и я. Йота говорит, что никакого переселения душ нет.
А с п а р у х. Тогда объясните мне такой реализм: сколько раз — и не во сне, а наяву — сижу я, Шишман, в нашей с тобой комнате и чувствую, что вовсе я не в нашей с тобой комнате…
Т р а к т о р о в. Материалистами стали, не верим в указания…
А н о м а л и я. Тсс!
Ш и ш м а н. Рассказывай, Аспарух, рассказывай!
А с п а р у х. Так вот, значит, не сплю, сижу в комнате, а чувствую, что вовсе я не в комнате, а за рулем автофургона — знаете, которые на международных перевозках? Везу свиные окорока, вокруг — одни львы и дикари. Торможу, начинаю бриться электробритвой. Потом отрезаю кус сала, кидаю львам. А они не едят. Брать берут, но отдают дикарям. Те закапывают свинину в землю, я и добриться не успел, гляжу — дерево выросло, сплошь свиными окороками увешано. Подхожу к нему, а дикарь мне кукиш под нос сует, в точности как наш брат болгарин. Ну, львы, дикари, дерево, кукиш — этому я не удивляюсь, одного взять в толк не могу — с чего это я каждые пять минут бреюсь? Наверно, вселилась в меня душа какого-нибудь немца. Это я рассуждаю так, пока передо мной видения, а как приду в нормальное состояние, оглядываю комнату и думаю: с какой это стати попал я вдруг на международные перевозки? Не иначе как работал я на них бог весть сколько тысяч лет назад, еще когда на земле жили одни дикари. Больше эти международные перевозки ничем не объяснишь.
Ш и ш м а н. Международные перевозки всего лет двадцать как появились. Не мог ты на них работать тыщу лет назад. От нервов у тебя это. Больно нервный народ стал!
А с п а р у х. Нервы у меня есть, спорить не буду. Вот у тебя их, Шишман, нету. Поэтому ты и не замечаешь того, что реализм считает нереальным.
Ш и ш м а н. Реализм-то есть, а переселения душ нету.
Г е н а. Да почему же нет, мать вашу за ногу!
К ы н ч о.
Т о п у з о в (появляется в дверях).
К ы н ч о.
Т о п у з о в.
Уж близок час мой,
Когда в мучительный и серный пламень
Вернуться должен я.
К ы н ч о.
Т о п у з о в.
Нет, не жалей меня, но всей душой
Внимай мне.
К ы н ч о.
Т о п у з о в.
И должен отомстить, когда услышишь.
К ы н ч о.
Т о п у з о в.
Я дух, я твой отец,
Приговоренный по ночам скитаться,
А днем томиться посреди огня.
К ы н ч о.
Т о п у з о в.
Отомсти за гнусное его убийство.
(Уходит в свою комнату.)
К ы н ч о. Видели?
Ш и ш м а н. Ты про что?
К ы н ч о. Явился.
Т р а к т о р о в. Кто?
К ы н ч о. Призрак.
А н о м а л и я. Никто сейчас сюда не являлся.
Й о т а (тоже объясняет, что никто не являлся).
Т р а к т о р о в. Завязал бы, Кынчо… Пьянка никого еще до добра не доводила.
К ы н ч о. Неужели вы его не видели?
Т р а к т о р о в. Да не было тут никого, кроме своих.
Г е н а. Будь я проклята, мать вашу за ногу, если переселения душ нету!..
Скрип двери. Входит Т о п у з о в.
Т о п у з о в. Никакого переселения душ не существует. Существует смерть, одинаковая для всех и разная для каждого в отдельности. (Подходит к Величке.) У вас пуговички не хватает. Я сразу обратил внимание, как вошел. (Протягивает ей пуговицу.) Вот, пришейте. Я совершенно бескорыстно.
В е л и ч к а (взглянув на пуговицу). Она самая!
Т о п у з о в. Потрясающая тишина! Я будто заново родился. Все бури и штормы позади, товарищ Топузов! Наконец-то и ты сможешь отдохнуть. (К Кынчо.) Очень рад, что мы с вами в одной комнате. Покойной ночи!
Топузов возвращается к себе. Старики стоят, точно загипнотизированные. Кынчо не решается последовать за своим новым соседом. Старики пожимают плечами.
