П а р е н ь. По-моему, это шведка. Или итальянка. Или какая-нибудь дура… Три дня назад были здесь две шведки, но те были русые. Итальянки черные. Да, наверняка это какая-нибудь дура психованная. Мне только такие психопатки и попадаются… Слушай, крошка, не делай, пожалуйста, вид, что ты спишь… Я таких автостопов знаешь сколько видел?.. Черт бы их побрал, путешествуют — и хоть бы хны! Приперлась сюда и — нате вам, улеглась! А если и я сейчас влезу под одеяло? Увидишь тогда, что такое автостоп! А все почему? Потому что мы, болгары, всегда должны кого-нибудь жалеть… Гостеприимны мы или просто идиоты?.. Такая злость иногда разбирает… Вот иностранец какой-нибудь проедет — заплатит, возьмет бензин, и будь здоров. И все! А я возьму и дам какой-нибудь чешке яблочко, а проедет англичанка — и ей дам. А зачем? Зачем, спрашиваю? Что, у меня их больше, чем у них? Просто я парень, сильный пол, поэтому…

Парень пинает под столом какой-то баллон из-под масла, баллон дребезжит. Девушка вскрикивает и садится на кровати.

Извините, мы случайно не спали с вами где-нибудь? Ты что, удивляешься, как попала в мою кровать?

Девушка молчит.

Спик инглиш?

Молчание.

Франсе?

То же.

Надо же — итальянка. Коме стате?

Девушка молчит, взгляд ее падает на яблоко, лежащее на подоконнике.

Ясно — голодная. Все иностранцы голодные. (Дает ей яблоко.) На, ешь! Это самое большое яблоко на Балканском полуострове! Плиз!

Девушка с наслаждением вгрызается в яблоко.

Давай съешь яблоко, потом поговорим… Нравятся ли тебе болгарские парни? Мы такие развитые, сильные… Немножко Жан-Жак Руссо… Назад к природе…

Д е в у ш к а. Но пасаран!

П а р е н ь. Пуркуа?

Д е в у ш к а. Был бы ты иностранец — другое дело, а для болгар — но пасаран!

П а р е н ь. Ха, ты же из Софии, зачем же ты налепила этикетки, будто весь мир объездила?

Д е в у ш к а. Это ты злишься из-за яблока…

П а р е н ь. Вот это мы, болгары. Сразу на «ты», как будто мы жили с тобой на этой бензостанции еще до Девятого сентября. Ты кто такая?

Д е в у ш к а (выпаливает). Гулящая!

П а р е н ь. Ну да, это ты так, в шутку говоришь, а как я понимаю…

Д е в у ш к а. Какая там шутка… Вот, оказалась под твоим одеялом в полпервого ночи.

П а р е н ь. Ну-ну, говори, говори…

Д е в у ш к а. Сколько тебе лет?

П а р е н ь. Достаточно!

Д е в у ш к а. А я вот убежала из дома…

П а р е н ь. Это твое дело.

Пауза.

Д е в у ш к а. Тебе сейчас очень хочется спросить — почему. Ну, признайся!

П а р е н ь. И даже нисколечки мне не интересно…

Д е в у ш к а. Ведь я сбежала от своих…

П а р е н ь. Подумаешь, дело великое…

Д е в у ш к а. А ты не сбегал от своих?

П а р е н ь. У меня нет «своих», и «твои» меня тоже не интересуют.

Д е в у ш к а. А одна моя соученица тоже сбежала и десять дней жила со своим любовником в сарае на Витоше…

П а р е н ь. Ты что, собираешься здесь оставаться десять дней?

Д е в у ш к а. Я путешественница… Ты нарочно толкнул баллон?

П а р е н ь. Нарочно!

Д е в у ш к а. Это потому, что я легла в твою кровать… Дай-ка мне бинт, я ногу порезала… А почему и ты не ляжешь, думаешь, я боюсь?

П а р е н ь. Ты сейчас съела мое яблоко, легла в мою кровать, требуешь бинт, а потом и денег захочешь, потому что тебе не хватает до Бургаса…

Д е в у ш к а. Да, а если я тебе влеплю по физиономии?..

П а р е н ь. В конце концов и это может случиться.

Парень берет из аптечки бинт и бросает его Девушке. Девушка поднимает и без того короткую юбку и пытается перевязать порез над коленом. Парень поворачивается к ней спиной и смотрит сквозь стеклянную витрину на насосы.

Д е в у ш к а (с досадой). Нечего разглядывать колонки, лучше бы помог мне. Не видишь, что ли, мне одной не справиться…

П а р е н ь. Вижу. (Подходит к ней и осторожно берет бинт.)

Д е в у ш к а. Осторожно, ведь больно.

Парень аккуратно перевязывает ей ногу.

Ты где учился делать перевязки?

Парень молчит.

Ну, где ты учился?

Парень ловко продолжает свою работу.

П а р е н ь. У тебя кожа белая, как бинт. А когда загоришь на море, будет черная…

Д е в у ш к а. Черная красивей.

П а р е н ь. Ничего подобного — сейчас у тебя даже капилляры видно…

Д е в у ш к а. Я сегодня лезла на грузовик и ободралась…

П а р е н ь. Готово!

Д е в у ш к а. Спасибо.

Пауза.

А теперь что мы будем делать?

П а р е н ь. Давай перевяжу тебе и другую ногу.

Д е в у ш к а. Хочешь пощупать мои ноги?

П а р е н ь. Чепуху несешь. Мне все равно, твое колено щупать или свое собственное…

Д е в у ш к а. Пройдоха ты…

П а р е н ь. Если б я был пройдоха, я бы не возился с насосами, а учился режиссуре в Лондоне!

Д е в у ш к а. И спал бы под мостами на Сене!

П а р е н ь. Сена течет через Париж, а не через Лондон.

Д е в у ш к а. Подумаешь, дело великое. Тем более что и через Лондон, если хочешь знать, тоже течет река!

П а р е н ь. Темза.

Д е в у ш к а. Сам ты Темза! Если бы я была Темза, я сидела бы дома и смотрела по телевизору «Клуб кинопутешествий», а не тащилась среди ночи в Бургас…

П а р е н ь. Телевидение — это средство массового отупения. Если бы ты не смотрела каждый вечер телевизор, ты бы знала, что Темза — это река, которая течет через Лондон.

Д е в у ш к а. Я видела «Путешествие без паспорта» и знаю это, только ведь ты имеешь в виду совсем другое, правда? Поскольку Темза течет через капиталистический город, а в капиталистическом городе процветает разврат, значит, ты хочешь сказать, что я развратная…

П а р е н ь. Нет, с тобой сбрендить можно, честное слово! Чересчур ты подозрительная!

Д е в у ш к а. Подозрение помогает поддерживать положение…

П а р е н ь. Ты случайно не пишешь эпиграммы?

Д е в у ш к а. Нет, я больше театр люблю…

П а р е н ь. Ты это серьезно? Слушай, хочешь — сыграем сейчас одну пьеску?

Д е в у ш к а. Какую пьеску?

П а р е н ь. «Ромео и Джульетта»!

Д е в у ш к а. С ума сошел…

П а р е н ь. Да, есть немного, но знаешь, как интересно будет! У меня книжка есть. Давай запишемся на магнитофон и потом включим — будет ну совсем как по радио… У меня тут и еще одна пьеска есть, «Макбет» называется. Мы ее играли с бай Дамяном, лесником. Я играл короля, а он — леди Макбет. Вот смеху было!

Д е в у ш к а. Давай пьеску, а то я засну сейчас.

П а р е н ь. Вот молодец! В тебе, значит, все-таки что-то есть! Значит, и ты театралка. Держи пьеску, я налажу магнитофон. (Ставит магнитофон на столик.) Имей в виду — тут очень чувствительная мембрана… Давай я покажу тебе, откуда мы начнем… Ну и ну — увидел бы нас сейчас Шекспир… (Листает книжку.) Вот, погоди… (Читает.)