Итак я загорелся идеей создать полевую рацию. По идее, это всего лишь два устройства, объединенных в одно, передатчик и приемник. Передатчик состоит из восьми блоков: модулятора, задающего генератора, синтезатора частоты, двух усилителей промежуточного и мощности, выходной цепи, антенны и, наконец, блока питания, который у меня будет комплексный — маго-электрический. С приемником значительно проще, не бог весть какая сложная штука.

Схемы всех блоков хранились у меня в голове. Замечательно иметь абсолютную память. Что же касаемо полупроводниковых элементов, к моему сожалению, микропроцессоров или хотя бы диодов и транзисторов здесь пока не изобрели. Зато в специальных магазинах можно приобрести конденсаторы, резисторы, как постоянные, так и переменные, гетеродины, небольшого размера динамики и микрофоны, компактные трансформаторы, но главное текстолит со слоем медной фольги имеется в наличии. А еще есть бакелит и опилки, из которых можно легко изготовить корпус будущей компактной рации. В продаже имелись также ламповые диоды и триоды, но меня они не заинтересовали — слишком габаритные и электричество жрут как не в себя. Вместо радиоламп решил изготовить их аналоги на основе принципа черного ящика. Берешь кристалл, кварца или какого другого подходящего минерала, внедряешь в него специальное заклинание, так чтобы на выходе преобразовывало сигнал нужным мне образом. По идее, можно было все устройство создать работающим на одном кристалле, но в этом случае на порядки повышается потребность прибора в магической энергии. Моя же цель сделать так, чтобы основные функциональные задачи выполнялись посредством электричества, ибо для неодаренного гражданина оно более доступно.

Не стану никого утомлять нудным описанием процесса изготовления приемо-передающего устройства с рабочей частотой от четыреста тридцати трех до четыреста тридцати четырех мегагерц, мощностью восемь ватт и десятью фиксированными каналами. Питание от электрического и магического аккумуляторов. Первый требовалось заряжать от обычной сети через специальный адаптер где-то раз в неделю при постоянной работе прибора. Заряда маны в кристалле кварца хватает на полгода. К возвращению семейной четы Жомовых обратно в Альма Матер мною было изготовлено шесть «труб», одну из которых я им и передал. Аппарат получился немного громоздким, эдакий кирпич, коим при необходимости можно запросто оборониться от какого супостата, но все-таки худо-бедно в руке помещался, даже в женской, и речь передавал без искажений. Коляну с Валей понравилось. Передатчик исправно ловил сигнал в радиусе двадцати километров, а если забраться повыше, то добивал и до сорока-пятидесяти. Две трубки в качестве с полным описанием процесса производства. Ходы в Министерство Обороны ему ведомы, там-то уж точно оценят эффективность девайса. Заодно оформил патенты на компактную радиостанцию и отправил бумаги в соответствующие органы. Короче, времени даром не терял и не только сдавал экзамены и зачеты, но и полезное устройство едва ли не на коленке смастерил.

Что касаемо моего дружного семейства, мы находимся с родаками в постоянной переписке. Отец постоянно отчитывается об успехах на своем уже немалом производстве, не забывает подробно и живописать о проделках младшенького Зубова. Среднего брата Петра призвали в Армию, попал, как он хотел, в бронетанковые войска, точнее, пока определили в учебный центр по подготовке механиков-водителей под городом Барнаулом, получившем свое название как и в прежней моей реальности от речки Барнаулки. Вот такие параллели между двумя реальностями. Петька и мне пару писем прислал. Во первых и прочих строках своих писем сообщил, что у него все нормально, упорно учит матчасть машины боевой, зачеты по физо и уставам сдает, а еще после присяги ему довелось пострелять из штатного пистолета-пулемета. Я ему тоже письмецо послал с текстом и нотами песни из фильма «Трактористы»:

…Мчались танки, ветер подымая,

Наступала грозная броня

И летели наземь самураи

Под напором стали и огня…

Хотел и вторую песню из этого фильма приложить, но там всякие невязки с товарищем Сталиным и колхозными пашнями, что-то менять на ходу было лениво, пришлось на время отложить творческую переработку текста под существующие реалии. Вообще-то, про трех веселых друзей танкистов песенка зашла на ура, буквально через месяц я её услышал по радио в исполнении какого-то армейского песенного коллектива. Мне даже гонорар капнул от Министерства Обороны. А брат в ответном письме очень благодарил от имени всех сослуживцев и отцов-командиров, коим песня, очень понравилась. Вот таким незамысловатым образом немного подсобил родному человечку набрать несколько рейтинговых баллов в глазах товарищей и начальства.

Рождественские и Новогодние каникулы продлились до середины января. Как уже отмечалось, практически всё это время (за исключением недели, посвященной Оленьке Калединой) я был занят.

По возвращении студентов в МУМ началась движуха. В кругу своих самых близких друзей под легкое винцо и домашнюю выпечку, которой заботливая маменька не преминула нагрузить Николая, мы отметили начало нового учебного полугодия.

Однако не успел я толком приступить к следующему этапу освоения знаний, как вновь был вызван в кабинет ректора. На сей раз посыльным оказался какой-то студент четвертого курса Целительского факультета.

В приемной меня встретил моложавый капитан, представившийся Молодцовым Антоном Степановичем личным адъютантом Их Высокопревосходительства генерал-полковника Блинова. Как оказалось, его предшественника майора Прошина направили на Дальний Восток в действующую воинскую часть с повышением в звании. Теперь Виталий Иванович аж целый полковник Мажеского корпуса. В принципе, нормальный мужик этот Прошин, я рад за него.

Заглянув в кабинет ректора, капитан вышел оттуда будто гусь надутый от собственной значимости и выдал через губу:

— Проходите, студент, вас ждут. — Эх, жаль не переоделся в военную форму, может своими наградами согнал бы спесь с этого зазнайки.

Командующий Мажеским корпусом, по совместительству ректор Московского Университета Магии едва отстранил от себя ворох разного рода бумаг, с которыми успел ознакомиться, как входная дверь широко распахнулась и в кабинет буквально ворвался генерал-майор Каледин Петр Иванович, а вслед за ним взъерошенный будто воробышек адъютант.

— Я не виноват, Ваше Высокопревосходительство, — залепетал капитан, — они, то есть Их Превосходительство сами, без спросу…

— Константин Константинович, прошу извинить меня, — по физиономии генерал-майора не было заметно, что тот уж очень сильно переживает, — видите ли, а дело срочное и весьма серьезное.

— Антоша, оставь нас наедине с Петром Ивановичем. — Хозяин кабинета ничем не выдал своего недовольства бесцеремонным поведением командира отдельного полка особого назначения. — Да, дружок, озаботься, пожалуйста, кофейком для нас. — После ухода капитана, Константин Константинович улыбнулся и с легкой иронией в голосе обратился к неожиданному визитеру: — Рад тебя видеть, Петенька, всё такой же суетный, да шебутной, каким был в студентах. Ладно, проходи, сейчас кофею изопьем, а после ты мне все, что хотел, изложишь обстоятельно и без суеты. Оно ведь по жизни лишь кажется, что все срочно, на самом деле даже самые немедленные дела потерпят десяток минут. Присаживайся. — Тем временем исходящий паром и восхитительным запахом напиток был готов и доставлен в кабинет. Блинов поднялся со своего кресла, знаком указав сидящему напротив генералу, чтобы тот не вскакивал, соблюдая правила субординации. Подойдя к сейфу, Константин Константинович извлек оттуда бутылку французского напитка двадцатипятилетней выдержки, пару рюмок и тарелку с нарезанными лимонами. — Новый манир, Петр Иванович, употребления коньяка с лимоном, попробуй непременно понравится. Твое здоровье!