‒ Лен, а вдруг там артефакты с ловушками? ‒ язвительно поинтересовался муж. ‒ Лучше сам, я их хотя бы могу обезвредить. Только после отъезда гостей. А кто такой дракон?

‒ Спасибо, ‒ тут же вознаградила я его поцелуем в щеку, хотя он подставил губы. ‒ А драконы…

Минут через десять моего рассказа о крылатых ящерах, их месте в китайской мифологии, сказках и современном земном фэнтези, меня прервал стук.

‒ Простите, что я вас прерываю, но у нас проблемы. Брат Селены прибыл и настаивает на встрече с сестрой, ‒ лицо советника выдавало его напряжение.

‒ Я к этому не готова, ‒ тут же вырвалось у меня.

‒ Лен, ты к этому никогда не будешь готова, встретиться придется в любом случае. Но точно не сейчас. Я пришлю к тебе Берту, ‒ хмыкнул он и повернулся к Картону. ‒ Пойдем Бейл, расхлебывать кашу, что мы заварили.

Одна я оставалась недолго, горничная свежим ветром влетела в покои, причитая, что довели леди всякие нелюди. То, что ее хозяйка, условно, тоже эта самая «нелюдь», Берту не волновало. Узнав же, что все не так страшно, как должно казаться, она заговорщицки прищурила глаза и понятливо кивнула, заявив, что званые гости ничем не лучше незваных, и вообще надо держаться от них подальше. Но платье на ужин мне помогла выбрать. А потом собрала посуду и ушла, взяв с меня слово, что я буду отдыхать, и, оставив мне записку от слуги одного из приезжих, запечатанную воском.

Я позвала Кэла, и вот мы сидели в ванной, гипнотизируя свиток.

‒ Ну вскрывай, чего ждешь? ‒ сердился от нетерпения дух.

‒ Я боюсь, ‒ огрызнулась в ответ.

‒ Чего? Ничего опасного я не чую от этой писульки, разве что содержание. Которое, кстати, мы еще не знаем.

‒ Ладно, ‒ я взяла записку и попыталась сорвать сургуч. ‒ Никак! Я не могу открыть, Кэлахэн. Что за чертовщина?

‒ Балда, если это от брата, то он не мог доверять кому попало. Значит, открыть сможешь только ты.

‒ И? ‒ Кэл смотрел на меня как на неразумное дитя и не отвечал. ‒ Что мне надо сделать?

‒ Крови капни на воск и все откроется, ‒ буркнул он.

Легко сказать, капни, надо сначала что-нибудь острое найти. Откопали в спальне маникюрные ножницы, то еще удовольствие тыкать ими в палец. И вот по краям бумаги пробежали огненные всполохи и печать отвалилась

‒ Давай уже, читай скорее, ‒ наворачивал круги вокруг меня дух.

‒ «Держись, всех слуг твой муж проверяет на лояльность, прислать поддержку не получается. Просто придерживайся плана и все будет хорошо. Поговорим на балу». Кал, что делать? Нужно как-то предупредить Изю, вдруг брат Селены готовит что-то ужасное? ‒ пока я смотрела на друга, пальцы что-то обожгло. Я опустила взгляд ‒ от записки остался лишь пепел.

«Перед употреблением незнакомого блюда

узнайте его состав.

А еще лучше испытайте на том,

кто вам не очень дорог»

Меня волновал вопрос доставки моего «чуть травмированного» тела в столовую, но вопрос был решен легко и непринужденно. За мной пришел муж и принес на руках, за несколько минут до того как пришли гости. Но я успела рассказать ему о записке брата Селены, от чего он порядочно загрузился. А я же почему-то могла думать лишь о том, какой он сильный, несет меня уже долго, а ни один мускул не дрогнул, будто я и вовсе ничего не вешу.

Рядом со мной тут же уселся Картон, задорно подмигнув, с другой стороны устроился муж, и я почувствовала себя, как за каменной стеной. Все же мне крупно повезло, пусть Иезекиль сам виноват в том, что я оказалась тут, но он сделал мое пребывание комфортным.

Потихоньку подтягивались гости, они чинно раскланивались с нами, спрашивали про мое здоровье, желали скорейшего выздоровления и рассаживались на свои места. Когда к нам подошел стройный высокий мужчина с длинными иссиня-черными волосами, убранными в хвост, муж аккуратно сжал мне руку. Значит, этот красивый мужчина ‒ «мой» брат. Я улыбнулась пошире.

‒ Салем, я так рада тебя видеть. Прости, что не удалось встретиться до ужина…

‒ Я в курсе инцидента, Примо-Лорд Вайд поведал. Хорошо, что все обошлось, Селена, ‒ он говорил мягко, ласково, но жесткий взгляд словно оценивал мое поведение и настроение, а так же то, как мы взаимодействуем с Иезекилем. И кажется, ему не очень нравилась наша семейная идиллия.

‒ У вас рисковая жена, мой Лорд, ‒ встрял в разговор Вайд-младший. ‒ Говорят, что этот единорог не подпускает к себе никого.

‒ Просто эти существа предпочитают иметь дело с равными, а таковой он признал лишь мою Селену, ‒ нежный поцелуй в висок, заставил душу впасть в смятенье. Что со мной не так? Неужели он мне нравится?

Разговор уплыл в другое русло и мужчины общались на, несомненно интересные, но далеко непонятные мне темы. Я старалась вслушиваться и запоминать, но это оказалось очень сложно. Ведь мои познания о местном быте чуть выше нуля.

‒ Милая? Ты устала? ‒ голос Иезекиля вырвал меня из размышлений, я подняла голову и встретилась глазами с прищуром брата.

‒ Да, немного утомилась, ‒ улыбнулась мужу. И он, наскоро попрощавшись со всеми, вновь подхватил меня на руки и понес в покои, под единый женский вздох: «Ах, какой мужчина» и задумчивый взгляд Салема.

‒ Ты отлично справилась, играя пострадавшую, но вот с ролью сестры Лорда Жидкого Огня ты провалилась, дорогая, ‒ сказал мне муж, как только мы попали в спальню. ‒ Стервы из тебя не вышло. Хотя, надеюсь, это спишут на падение.

‒ Вряд ли, ‒ вздохнула я. ‒ Но сложно быть стервой при таком большом количестве людей. Кхм… Демонов. Хотя при Вайдах легко выходило. Я боюсь не справиться, Иезекиль, и боюсь последствий, если брат Селены узнает каким-то образом, что я ‒ не она.

‒ Не переживай, ‒ он крепко обнял меня, и начал перебирать мои волосы, медленно распуская косу и доставая из нее шпильки.

А я даже не заметила, как уснула.

Утро наступило с приходом Берты, и хотя горничная старалась двигаться тихо, но воздух закружился по мне маленьким смерчем стараясь разбудить и предупредить, что в комнате посторонний. Послав волну рассеянной благодарности, непонятно с чего запаниковавшей с утра, газообразной стихии, я встала, чем удивила мою человеческую помощницу.

‒ Леди, я Вас разбудила? Простите!

‒ Нет, Берта, ты тут не причем, ‒ бедная девчонка, интересно, когда она сама спит?

‒ Вам платье какое к вечеру приготовить? Ой, о чем это я, ‒ всплеснула она руками, ‒ сейчас завтрак принесу. Лорд сказал посидеть Вам в покоях, пока нога не заживет. Он с гостями уехал на охоту, но не все поддерживают подобные развлечения, ‒ последнее она сказала уже почти шепотом. Намекая то ли на «моего» брата, то ли на его прихвостней.

‒ Спасибо, после завтрака и выберем наряд к вечеру, ‒ Берта уже было вышла, как мне пришла в голову идея. ‒ А можешь принести мне цветы в горшке? А то как-то тоскливо, подоконник есть, а цветов на нем ‒ нет. Только сама тяжести не таскай, лучше Тайку к делу приспособь.

‒ Конечно, Леди Селена.

Через сорок минут, водрузив горшочек с комнатной розой на окно и позавтракав, я задумчиво осматривала гардероб. Не смотря на достаточно либеральные взгляды на одежду в этом мире, бал он и есть бал, и наряд должен быть соответствующим. Вот только я и так буду сидеть весь вечер изваянием, подтверждая легенду о травме, так что хотелось быть изваянием красивым, элегантным и немного сумасбродным. Поэтому отмела в сторону, предложенные Бертой, «статусные» тяжелые платья с богатой вышивкой с камнями и огромными юбками и кучей подъюбников, красивые, напоминающие наряды из «Анны Карениной» с Кирой Найтли, но такие неудобные. Покрутила в руках пару более легких, но по-монашески закрытых, такие носили перед падением Российской Империи. Все не то, не подходит под характер Селены. Горничная, украдкой тяжело вздыхая, ворчала, что так мы и к вечеру не выберем, и перебирала наряды на плечиках, как вдруг мелькнуло ОНО. Будто сошедшее с экрана произведение искусства Ги Лароша. Но нет, оно было круче, то платье из фильма смотрелось на Мирей Дарк достаточно свободно, и вырез сзади провокационно открывал часть «нижних девяносто». А мое облегало до середины бедра, как вторая кожа, но при этом нигде не давило, не жало и не перетягивало, манжеты на рукавах украшала чуть заметная серебристая вышивка, такая же шла по краю выреза. Вот только красиво пройтись по залу, чтобы все оценили, не получится. Жаль.