А оказавшись в ванной, я снова общалась с Аквой. Наверное, это очень странно, когда человек разговаривает с духом, конем и водой. Навевает мысли о невменяемости, хотя как тут останешься нормальным? И вообще, лучше быть немного не в себе, но живой, чем нормальной, но чуть-чуть мертвой. Под эти размышления я заснула. Предварительно расставив ловушки от двери до кровати. И ночью, спросонья, даже и не сразу поняла, что произошло. Только когда выключился свет, и перед кроватью я увидела своего мужа, всего мокрого, в мыле и перьях, и выглядывающий из-за его плеча трясущийся шарик воды, видимо от смеха, до меня дошло, что супружник прошел, с «помощью» недремлющей Аквы, мою полосу препятствий.

‒ Лена, это что? ‒ перст указующий показал на своего хозяина и плавно сместился в сторону пола.

‒ Это, мой будильник, а то все время пропускаю твой приход. Вот у входа тазик с водой, потом дорожка из шампуня, ну и пара подушек, чтобы падать не было больно. А что? ‒ главное выражение лица состроить понаивнее и не заржать. Лена, слышишь? Не заржать!

Я, конечно, не сдержалась, смех, наверное, было слышно даже в конюшне. Только смеялась не долго, супруг смотрел на меня с выражением лица: «Сейчас я тебя немножечко придушу, потом утоплю, а потом прикопаю» и пришлось прикидываться ветошью.

‒ Милый, а пойдем, тебя искупаем, я даже тебе спинку потру?

‒ Спинку говоришь? ‒ прищурил Изя один глаз.

‒ Ага. А потом баиньки, завтра день такой тяжелый, ‒ продолжала лепетать я.

‒ А пойдем, ‒ вдруг подобрел он. ‒ Я как раз уже намыленный, ‒ и засмеялся.

Шел Изя в ванную с таким видом, что было понятно, одними «баиньками» не отделаюсь, с меня начнут требовать супружеский долг. И вроде по местным законам он мне супруг, мне не противен, рукоприкладства за ним не замечено, да и был между нами интим, все равно, чувствую себя не в своей тарелке. То ли все еще в тайне надеюсь, что все это сон, то ли вбитые нормы человеческого поведения, что нужно сначала друг друга поближе узнать. Хотя куда уж ближе. В общем, не можется мне с ним сейчас.

‒ Я сейчас, полотенчико захвачу, ‒ муж с ухмылкой кивнул и скрылся за дверью. Оставляя за собой мокрые мыльные следы. ‒ Кэл! ‒ кричать шепотом это нечто.

‒ Чего тебе, коварная женщина? ‒ дух оценивал взглядом последствия попадания в ловушки.

‒ Мне надо, что бы ты его вытащил из спальни, ‒ сказать-то сказала, а почему так неловко?

‒ Изю? Из твоей спальни? Ночью? И вот как я по-твоему это должен сделать?

‒ Я не знаю! Кэл, ну пожалуйста, придумай что-нибудь!

‒ Ладно, должна будешь! Полчасика продержись, ‒ злорадно улыбающийся призрак исчез в стене.

‒ Вот засранец, что может быть нужно духу? ‒ пока я задумалась, что же я теперь должна своему прозрачному товарищу, послышался поторапливающий голос из ванной. ‒ Иду-иду! ‒ я схватила полотенце и глубоко вздохнув, зашла внутрь.

‒ Тебя долго не было, ‒ муж был погружен в воду по самый подбородок, появилась подленькая мыслишка подговорить Акву притопить этого любителя шарахаться по ночам.

‒ Разве? Тебе показалось. Расскажи мне, что будет в следующие два дня?

‒ Завтра с утра, вернее сегодня, ты позанимаешься своими «кухонными» делами, а потом, перед обедом поедешь кататься на Альтаире. Как раз к обеду начнут подтягиваться владетели дальних земель. Первым должен быть Примо-Лорд Вайд, он не был знаком с Селеной, уже пожилой, но все еще охочий до женщин, особенно до таких красивых, как ты, ‒ кажется, я покраснела. ‒ Узнаешь его сразу, он из ледяных, поэтому голубые волосы и похабный взгляд ты не пропустишь. Присоединишься к нему с приветственной беседой ни о чем, а когда я выйду его встречать, спрыгнешь с единорога и сломаешь каблук.

‒ Милый, а как я его сломаю? Ну хотелось бы чисто из любопытства узнать? ‒ съязвила я.

‒ Никак, я тебе другие сапоги для верховой езды положил в стойло, там каблук повыше и подпилен, в седло заберешься, а вот из него вылезешь уже без столь важной детали. Не беспокойся ни о чем, девушкам думать вредно. Это мужское занятие, ‒ не успела я высказать возмущение по поводу закостенелых шовинистов, как в дверь спальни постучали.

Я встала, завернулась в халат и пошла открывать, муж же схватился в полотенце.

‒ Лена, извините, что побеспокоил вас среди ночи, ‒ тут советник, а именно он заглянул на огонек, увидел следы погрома на полу. ‒ И я, видимо, не первый.

‒ Да, Бейл, ты тут не первый, что делаешь у спальни моей жены?

‒ Тебя ищу, ревнивец рогатый, ‒ прошептал Картен. ‒ У нас тревога. Сигнальные линии с западных и северных ворот с разницей в пару минут. Я отправил дополнительные отряды, но подумал, что ты хочешь посмотреть сам.

‒ Ты прав, сейчас выйду, подожди снаружи, ‒ и только я хотела напомнить, что вся его одежда в воде, мыле и перьях, как он пришел из ванной, уже одетый в сухие брюки и рубашку, и только перья выдавали тайну происшедшего недавно.

Как только шум за дверью стих из двери высунулась голова Кэла.

‒ Что ты сделал? ‒ с восхищением я посмотрела на него. ‒ Ты мой герой, если бы могла, то расцеловала бы тебя, ‒ ноги сами кинулись приплясывать вокруг духа.

‒ Меньше знаешь, крепче спишь, ‒ смущенно пробормотал Кэлахэн. ‒ Ложись давай, чтобы к приходу этого балбеса уже десятый сон видела, ‒ покрасневшее приведение испарилось, а я немного расстроенная отправилась в кровать. Интересно же знать, что он натворил.

‒ Все равно ты лучший, Кэл, ‒ сказала я в пустоту и закрыла глаза.

При выборе сковородки важно не только покрытие,

толщина стенок, но и ручка, а так же ее крепление.

Мало ли, на лоб чугунный наткнется и сломается…

Я проснулась одна, и это даже было немного обидно. Но странное и неоткуда возникшее чувство было тут же запрятано поглубже, нечего портить настроение. Впереди насыщенный день. Меня ждет моя будущая кухня, кузнец и первый экзамен на актерское мастерство. Но сначала водные процедуры, что меня радовали и вдохновляли. Общение с Аквой становилось настолько естественным, как дышать, она с легкостью выполняла мои просьбы, вроде бы подчиняясь, но при этом, не теряя собственного я. Хотя дико так говорить про жидкость.

Завтрак прошел в гордом одиночестве, что смутило и насторожило. А Берта на вопрос, куда пропал мой муж, внятно ответить не смогла. Поэтому, плюнув на все, я прихватила Тайку с ключом и отправилась в бывшую алхимическую лабораторию.

Поваренок минут десять возился с замком, тот никак не хотел открываться, наконец, затвор щелкнул и дверь отворилась, обдав нас спертым и затхлым воздухом.

‒ Тай, ты повышен из поваренка в моего личного помощника и су-шефа, смажь, пожалуйста, замок, петли и напомни мне отчехвостить нашу экономку.

‒ Спасибо, Леди! ‒ загорелись глаза у мальчишки. ‒ Как скажете!

‒ Стоп, а ты писать-то умеешь? ‒ вдруг озарило меня, а то мало ли, я же не знаю как у них с системой образования.

‒ Писать, читать, считать, на работу сюда берут только грамотных, да и на кухне этими знаниями всегда пользуешься, ‒ улыбнулся он мне.

‒ Тогда тебе нужна записная книжка и карандаш, ‒ тут он посмурнел, видимо, взять ему их было неоткуда, ‒ вытащила из небольшой сумочки, перекинутой через плечо, еще один блокнот и карандаш. ‒ Не зря сегодня нагрузилась. Так, записывай, сюда нужно человек пять уборщиц, перемыть тару, окна, полы, стены и даже потолок. Как понимаю, печь тут есть, плита тоже, но вот эти столы и полки нам не подходят, каменный век, значит еще пару мужчин на разбор мебели. О! Туалет! Одной проблемой меньше. Тай, посмотри, тут дверь. Это скорее всего кабинет! Супер! В него пусть не заходят, сами разберем, с тобой вдвоем, мало ли какие там документы.

‒ Леди, а от кабинета нет ключа, дворецкий даже не знал, что тут несколько помещений.

‒ А сколько лет лаборатория закрыта? ‒ заинтересовалась я.

‒ Ну, господин Вустер последний раз лет пять назад сюда заглядывал, но тогда он решил, что она мала для полноценной кухни. А до него я даже и не знаю, кто ей пользовался и когда.