Запах в салоне стал ещё отвратней, к вони от моей рвоты добавилась ещё и вонь горелой кожи и волос. Услышав щелчок замков Бьюика, я быстро поднялся и дёрнул за ручку. Вывалившись из машины на асфальт, я сменил крики на стоны. Катаясь туда и обратно по асфальту, я схватил рукой свой подбородок. Он был весь сморщенный и липкий.
–Эй. Эй. Не трогай сейчас его. Дай ему застыть, – сказал он. Я тут же убрал руку и, просто свернувшись калачиком, продолжил стонать от жуткой, не проходящей боли. –Эй. Как ты там? – спросил мой спутник, который продолжал лежать на том же месте.
– Нормально, – спокойно ответил я.
– Парень. Сейчас не время лежать. Тебе нужно подниматься. Мы должны пройти этот путь. Или это может занять целую вечность. Ты знаешь, как долго длится вечность?! – сказал он, и я начал медленно подниматься. После того, как я встал на ноги, первое, что я сделал, подошёл к боковому зеркалу Бьюика, чтобы осмотреть свой подбородок. Кожа на моём подбородке напоминала кожу морщинистого старика. – Эй, парень! Заканчивай собой любоваться, – сказал он чуть ли не приказным тоном. Я ещё некоторое время по рассматривал в зеркало свой изуродованный подбородок, а затем резко повернулся к нему.
– И что прикажешь дальше?
– Мне нужна сумка с моими флаконами. Принеси мне её, – сказал он, я пошёл к багажнику Бьюика, где лежала эта сумка. Я вытащил сумку из багажника и, не дойдя до него несколько шагов, остановился и поставил сумку на пол. Он посмотрел на сумку, а потом на меня.
– Что будет, если я прыгну через стену?
– Тебя размажет так же, как и бедняг муха-жуков, – теперь я точно знал, что он мне врёт. – Это путь в бездну. А в бездне ничего нет, а это несёт за собой лишь вечные страдания. Ты же сам все видел, что с ними стало.
– В твоих объяснениях всегда есть утверждение. Только вот доверять сказанному, у меня поводов остаётся всё меньше. Хотя, ты для меня единственный источник информации. И это-то и затрудняет моё положение. Тут я могу строить только копрологические теории.
«Это что-то вроде искусственного сна, созданного с помощью биоинженерных технологий. Правительственная разработка. Точно, что-то вроде этого», – подумал я, но вслух произносить не стал.
– Ха! Сон, говоришь? Может и сон. Только вот выйти из него у тебя не получится.
– А я всё же рискну и проверю.
– Ну, как знаешь! – сказал он. И когда я понял, что у него больше нет контроля надо мной. Я развернулся к стене и резко сорвался с места. И когда стена была уже передо мной, я оттолкнулся и сделал прыжок. Я решил, что так у меня будет больше шансов на то, чтобы преодолеть эту стену.
В толщу стены меня растянуло так, что я видел, как часть моего тела находиться на столько далеко от другой, что не было видно, где я начинаюсь и где заканчиваюсь. Я чувствовал, что толщу стены мне преодолеть по силам, и что для этого нужно ещё сделать небольшое усилие. Я толкнулся вперёд. А затем понял, что там ничего не было. Ни каких из ведомых мне чувств, ни ощущений какой-либо формы. Вообще ничего. Всё выглядело так, словно я прыгнул вниз с обрыва или скалы. Но представление вещей, как подобный полёт должен проходить, изменилось кардинальным образом. Я видел всё это, словно картинку на экране. Как сторонний наблюдатель, но с некой связью с объектом своего наблюдение. Я стал чувствовать ощущение падения, но всё равно наблюдал своё падения со стороны. А затем картинка стала отдаляться от места моего падения, и я вместе с ней. Все дальше и дальше, словно режим «отъезд камеры», который способен удалиться до бесконечности, где есть только чёрная пустота вокруг. И уже в этой пустоте я стал понимать, что вот-вот моё долгое падения завершается, так, как завершается каждое подобное падение, бескомпромиссно и фатально.
«Заметки на полях.
Постскриптум»
«И вот, разрушен света храм. Пал бастион надежды, в гневе варварского пламени, пришедшем с наступлением ночи. Пожаром неверия охвачен мир старых порядков. И на его месте теперь пепел, сулящий сотни лет кромешной тьмы», – образно вышло. Назовём этот стиль – пространные священные писания. Хотя каноном подобных текстов является предметный реализм. Где каждый предмет символизирует самого себя. Максимальная ясность повествования. Никакой иносказательности. Тут становиться на первое место контекст.
А вообще сложно вообразить тот поток сознания, который захватывает разум, при создании текста такой силы. Это как открытие нового света. Смена форменной парадигмы бывает, видимо, только раз. Поместить создателя всего сущего за пределы этого мира грандиознейшая сюжетная находка. Конечно, не всё в этом тексте было гладко. В сюжете, где всё человечество происходит из одной еврейской семьи и кроме них по сюжету нет никого, загадочным образом, откуда не возьмись, появляется уже развитая, совершенно другая цивилизация. Сегодняшние читатели, искушённые многообразием сложных сюжетных конструкций, не смогли бы пройти мимо такой бессвязности.
Он стоял среди уже собравшейся толпы, держа пакет в руках, в который он успел сложить свои вещи. С задумчивым видом он смотрел на то, как пожарные заливают водой то, что осталось от его палатки. «Ну, что ж, прощай», – мысленно попрощался он с этим местом, которое последнее время стало для него пристанищем. Постояв так ещё несколько секунд, он медленно стал пробираться через толпу. «Да, бандитские разборки это». «Нет, точно сами подожгли. Их скоро собирались сносить. А так, компенсацию со страховки успеют получить«, – говорил кто-то в толпе. Молодой человек вышел из толпы и пошёл в сторону аллеи, через которую он бегал каждый день.
Полковник с подсвеченным камерами красным и заспанным лицом давал интервью столпившимся вокруг него журналистам. «Сейчас сложно что-то говорить. Скоро скажем предварительную версию», – после этих слов журналисты оживились и стали задавать эмоционально вопросы. Молодому человеку пришлось их обходить. Когда он поравнялся с окружившей полковника толпой, он повернул голову и увидел среди журналистов ту девушку, которая у него брала интервью. Почему-то она то же обратила на него внимание. Он приветственно кивнул ей головой и махнул рукой. И тут же девушка пренебрежительно отвернула от него взгляд.
Ровно в том месте, где заканчивалась привокзальная площадь и начиналась аллея, стояли два милиционера и о чём-то живо разговаривали. Один из милиционеров был местным участковым. Он не так давно наведывался к молодому человеку. Когда молодой человек проходил мимо них, участковый пристально стал разглядывать его. Юношей завладела паника. Подозрительный взгляд участкового провожал его.
«Что ты так вылупился на меня, как комиссар Катании на мафию?» – подумал он и продолжил идти, не изменяя темпа.
«Что ты на него так смотришь?» – услышал молодой человек у себя за спиной.
– Ей. Гражданин. А ну-ка, постой, – крикнул участковый. Молодой человек не стал останавливаться, а наоборот прибавил ходу. – Стоять. Я тебе говорю! – прокричал снова участковый. На этот раз он остановился и замер на месте. Милиционеры пошли к нему. Он стал слышать, как они приближаются к нему, и тут молодой человек бросился бежать. – Стой. Куда?! – крикнул милиционер, и они рванули за ним вслед.
Молодой человек бежал изо всех сил, решив, что нужно изначально максимально разорвать дистанцию. И его расчёт был верен, милиционеры стали отставать. А затем он резко свернул с аллеи на тропинку, которая вела вглубь парковой зоны. Так как это было раннее утро, то видимость была не такой плохой, если бы погоня состоялась на час раньше, тогда на стороне молодого человека было бы ещё одно преимущество. Милиционеры через несколько секунд свернули за молодым человеком и им снова стал виден его убегающий силуэт.
– Стой. Сука. Стой. Кому говорят! – услышал молодой человек крики милиционеров, которые стали терять темп бега, и разрыв между ними увеличивался. Он тоже сбавил обороты и оглянулся назад. Посмотрев на отстающих милиционеров, он снова выполнил резкий манёвр. На этот раз он свернул с дорожки в лесной массив с не густо заставленными деревьями. Так что его было очень хорошо видно. Милиционеры, заметив это, бросились ему на перерез через кустарники, растущие вдоль тропинки. Один из них не смог их оббежать и из-за набранной скорости наткнулся на кустарники животом. Скорость его бега была настолько высока, что тот выполнил комичный переворот через них. Участковому, в отличие от коллеги, удалось беспрепятственно пройти и продолжить погоню. – Стой. Мразь. Стрелять буду, – крикнул участковый. Молодой человек обернулся посмотреть назад. Этот поворот головы сыграл с ним злую шутку. Он не увидел, что он несётся прямо в овраг.
