– Звучит хорошо. Теперь осталось проверить это на практике. Слыхал о маркетинговой химере, – молодой человек, задумавшись, отрицательно покачал головой. – Ладно. Давай всё, что есть. – сказал мужчина. Молодой человек стал доставать компакт-диски.

«Так, вот это. Это обязательно. Ну, пожалуй, еще вот это», – говорил он вслух. – Вот, держите полный набор, – сказал он и положил перед мужчиной несколько альбомов с разными вариациями обложек, но на всех были четыре человека и одна и та же надпись «Двери». Человек взял их и стал рассматривать.

– Вот, держи, – сказал человек и передал деньги. – Надеюсь, что следующие предложения будут не менее интересные.

– Боюсь, что таких уже не будет никогда. Кто бы вам, что не говорил. Когда входишь в двери в первый раз, понимаешь, что уникальность этого опыта не повторится, собственно, в этом и есть её уникальность.

– Это ничего. Жизнь еще идет и в ней, я думаю, будет что ещё посмотреть интересного.

– Все на это надеяться. Просто другого ничего не остается, – сказал молодой человек. Они ещё несколько секунд смотрели друг на друга, затем человек кивнул головой и пошёл.

«Ну давай, скажи, что тут у нас есть проблемы, тогда мне придётся отдать ему альбомы группы Любэ бесплатно. Представители власти большие поклонники этой группы. Видимо чтобы подчеркнуть свой патриотизм. Вообще, если говорить откровенно, необходимо понятие патриотизма задокументировать по пунктам. Чтобы было всем понятно. Что такое этот патриотизм! И первым пунктом в списке должно быть знание творчества группы Любэ. И я говорю не о банальном знании текстов песен и пения их в караоке. Хотя, русский, в широком понимание, разуметься, должен петь хорошо песни этой группы, так как они размеренные и подходят под их ощущение широты пространства. Но главным всегда должно быть именно понимание контекста в их текстах, который показывает склонность русской культуры к поиску смыслов через метафизические образы.

Да вот хоть можно взять происходящую ситуацию в пример. Наши боссы уже обо всём договорились, но всё равно, чувство мандража у меня присутствует. А что, если это происки метафизического культурного фантома. Химера одним словом. Ощущение вины перед властью и его законом, даже если ты этот самый закон и вовсе не нарушал. И природа этой перманентной вины заключается в том, что кто бы не приходил к власти в русской культуре политического процесса, тот обязательно стремился овладеть мастерством подавление воли народонаселения, причём всех слоев, сословий и классов. И делалось это самым простым способом, через распространение повсеместного страха. Бесконечный список предшественников на этой должности получали в наследие подобный опыт правление. Для более академического понимания исторической точности, нужно отметить, что в таких условиях каждому из них было очень сложно склониться к выбору другой методики создания политических институтов. Здесь ещё необходимо уточнение, что были и исключения, хоть их было немного, но даже у этих не многих неизбежно наступал момент, когда они начинали жалеть, что не использовали этот традиционный метод. Стокгольмский синдром в исторических масштабах. Тебя терроризируют, потому что могут. Самое несправедливое, что это всё происходит из-за отсутствия соблюдения базовых принципов элементарного уважения. Баг культурного кода. И чтобы пофиксить этот баг, нужно ломать всю систему.

Представляю, если он сейчас скажет, что вся эта шарашкина контора не легальна. И мне придётся отвечать по всей строгости перед законом. И что бы я сделал… Так. Первое. Я б обрушил бы на него боковой стеллаж. Он определенно упал бы под его тяжестью на пол. Второе. Бежать в толпу людей. Не думаю, что он стал бы стрелять в меня в такой ситуации. Третье…»

– Так тут вроде у вас всё в порядке, – прервал мысли молодого человека лейтенант полиции с щуплым, но миловидным лицом, украшенным фуражкой.

– Так точно. Товарищ лейтенант. Иначе быть не может, – сказал молодой человек в игривой форме, при этом отдав милиционеру честь. Тому это явно было не по нраву, и он даже немного растерялся, как ему на это реагировать

– Держите, – сказал хмуро лейтенант и передал молодому человеку кипу бумажек. – Есть Любе? Что-нибудь из новенького.

– Ага. Сейчас, – сказал молодой человек и без лишнего времени на поиск вытащил диск и передал его лейтенанту. Тот, взяв его, стал читать оборотную сторону диска, где были перечислены песни альбома.

– Хорошо. Беру. Сколько?

– Для вас абсолютно бесплатно, – сказал молодой человек, стараясь максимально приглушить ту ироничность, которая в нем разыгралась. Лейтенант снова обрёл серьёзность в виде. На его лице появился отчёт времени, который должен запустить взрывной механизм.

– И на ваши документики нужно ещё взглянуть, – сказал лейтенант и в голосе его стала ощущаться власть, которой он был наделён. Молодой человек осмотрелся повсюду и взгляд его остановился на «Зачетке».

– Вот, держите, – сказал молодой человек, протягивая зачетку.

– Это что ещё такое? – сказал удивлённый лейтенант, рассматривая в руках «Зачетку».

– Это моя Зачетка. Из института.

– И нахрена она мне?

– У меня нет других документов. Это всё, что есть.

– Так, ладно. Сейчас прикрываешь свою лавку. И едешь со мной в отдел. Там разберёмся, что с тобой делать, – сказал лейтенант.

– Так вы сказали, что всё в порядке?!

– С ларьком да. А вот с тобой!!

– «Отдай сумку. Падла», – раздался крик где-то неподалёку. «Стой, зараза. Милиция. Помогите. Грабят, грабят, грабят», – снова прозвенел по площади женский голос. Лейтенант стал осматриваться и, заметив бегущего мужчину, за которым бежала, не отставая, женщина, он стал не уверенными движениями разбегаться на перехват злоумышленника.

– Товарищ лейтенант, – крикнул молодой человек ему вслед. Лейтенант остановился

– Что? – спросил.

– Зачетку, – сказал молодой человек. Лейтенант выдохнул, посмотрев, что в руках у него Зачётка. «Помогите же хоть кто-нибудь», – прокричала снова женщина. Он быстрыми шагами подошёл обратно к палатке, отдал молодому человеку зачетку и затем, прижав фуражку рукой, бросился уже, что было в его силах, за вором.

«Что их заставляет всех куда-то приезжать, уезжать и постоянно наводнять своими телами вокзальную площадь. Переезд в другой город, желание навестить родственников, работа, туризм. Нет, всё это не более, чем ширма, за которой скрываются более глубинные процессы. Желание человека быть в движении, является определяющей концепцией его быта. Движение и есть основа сути жизни. Не перемещения на благо среды обитания, а среда обитания, чтобы в ней можно было перемещаться. Зачем кораблю плыть по морю просто так, без какой-либо цели, можно набить трюм рабами, заработать денег и снова отправиться в путь. Сорок тысяч мужиков выглядели бы глупо, если бы они прошли по всему краю Африки и обошли Европу просто так, без какой-либо цели, а так, другое дело, и, как итог, мощная бойня с римлянами. Как говориться, исторический ивент. Для перемещения нужна цель, но сама суть цели – это перемещение. Если так хреново пойдут дела с продажей дисков, я мог бы стать философом-писателем, по типу Сатара или Ницше. Нет, лучше писателем-философом как Достоевский. Этот куда проще и понятней.

Так же как и у всего у текста, основа конструкции. Но что даёт понимание этой конструкции. Зная, как устроен самолёт, поможет ли это тебе его собрать. Вот в чём вопрос. Ну вот, к примеру, как делали романисты. Берёшь любую человеческую проблематику, возводишь её в абсолют. Да так, чтобы казалось, что проблемы именно этих идеологических смыслов самые важные. Чем максимальней ты убедишь всех в этом, тем глубже будет восприниматься посыл, зашифрованный в тексте. И вот тут нужны действующие лица, как основной предмет движения мысли. Они должны быть гармоничными нотами, через которые проходит мелодия. И чем сложней смыслы, тем сложней гармония. В художественном тексте, как и в мелодии, важна точная манипуляция. И манипуляция здесь является чем-то нейтральным или даже полезным. Она тут выступает в качестве регулятора, который позволяет сохранять баланс, необходимый для того, чтобы определять наглядно границы моральных, а также эстетических аспектов вопроса. Как учёные, которые вынуждены вмешиваться в процесс, чтобы создать возможность для дальнейшего наблюдения за экспериментом. А вообще, главное забросать текст кучей символизмов. На радость псевдоинтеллектуалам. Чтобы они весело могли провести время, устанавливая подлинность культурной значимости произведения», – размышлял молодой человек.