В один момент я понял, что нахожусь совершенно в иной плоскости. И тут я начал падать вниз. А затем катиться по довольно гладкой снежной поверхности. Я продолжал и продолжал катиться. Если бы на меня можно было посмотреть со стороны, то можно было увидеть какие сложные пируэты я выделывал. По всей видимости, из-за выброса адреналина мне стало чуточку теплее. Хотя, возможно, тут всему виной сила трения. Так или иначе, если выбирать между сводящим с ума холодом или не прекращающимся кувырканием. Я отдал предпочтение второму.

Я будто снова просыпаюсь в том же самом дне. Всё остается по-прежнему, не было того ощущения, что время продвинулось вперёд. Оно словно попало в замедленную съёмку. Это новое понимание не стало сразу меня ошарашивать, как сделал бы это отпетый рецидивист – ударив со спины по затылку тупым предметом. Нет, тут игра куда тоньше. Это новое ощущение времени будет сводить меня с ума медленно, подобно изощрённому убийце, который подливает своей жертве не большую дозу яда в еду, и тот умирает в мучениях медленно.

Метель прекратилась и небо было чистым, но в нём не было ни искорки света. Я поднялся и осмотрелся вокруг. «Что это?» – подумал я. Увидев, что абсолютно все поверхности, которые были мне видны, оказались идеально ровными, с геометрической точки зрения. Это напомнило ту мобильную игру, где ты на мотоцикле преодолеваешь горы, чьи иглы острые, как ровно порезанные куски стекла. Я чувствовал, как мой клетчатый пиджак набрал несколько килограммов дополнительного веса. Теперь он больше не был похож на изделие из шерсти, теперь он походил на монументальный памятник, вылитый из бронзы или ещё какого-нибудь плотного сплава.

Я стоял ровно у подножья того самого склона, с которого так весело и задорно не так давно спустился. Моё внимание приковало то, что следов моего спуска, словно и не было, снег на склоне лежал так, будто его выровняли какой-то замысловатой приспособой к приезду генерала в часть или даже министра обороны. Мне стало безумно интересно, как можно подробней разглядеть этот гигантский склон. Ничего более массивного и в то же время однородного я никогда не видел. Это выглядело так, словно какая-то неведомая сила взяла один край океана и подняла его вверх, а второй край остался на месте, и затем всё это очень быстро замёрзло, и получился огромный ледяной угол. Я посмотрел направо и затем налево, чтобы увидеть, где же края у этого белого холодного чуда. Но оба края уходили за пределы мрачного горизонта.

Когда мой взор снова упал на вершину склона, я заметил небольшую чёрную точку. Я стал вглядываться, не показалась ли мне она. Чем больше я присматривался к ней, тем отчетливее было видно, что эта точка не плод моих галлюцинаций, а, что ни на есть, реальная чёрная точка, которая к тому же ещё и не была статична. Ну, а потом у меня отпали напрочь все оставшиеся сомнения, когда стало отчётливо видно, что эта чёрная точка двигается ровно тем же маршрутом, которым спускался я.

И дело оставалось только за временем, когда эта точка преодолеет белоснежную гладь склона и окажется передо мной. Я смотрел, как под гипнозом, не отводя ни секунду от неё глаз. А когда мои ноги устали, я присел на снег перед подножием склона и продолжил завороженно смотреть на чёрную точку. Не знаю сколько прошло времени и прошло ли оно вообще. Но точка стала превращаться в небольшое пятно. Гипнотическое любопытство потихоньку стало вымещать банальный страх. И тогда я решил, что нужно держаться подальше от этого чёрного нечто. Я встал и первым делом снял мой пиджак. Он был слишком тяжёл, и силы тратить на лишний груз было полной бессмыслицей. Я посмотрел в последний раз на чёрное пятно, которое к тому времени еще увеличилось в размерах и значительно приблизилось. Я поставил пиджак у подножья склона и продолжил свой поход по этому бесконечному белому полотну.

Он продолжал лежать под трубой, смотря на то, как дождь превращался в ливень. Струя воды из трубы резко увеличила свою мощь. И теперь то расстояние между трубой и водой, которое позволяло ему держать голову на поверхности стало исчезать. Молодой человек до последнего втягивал в себя воздух, а затем его голова оказалась полностью в воде. Выбора у него не оставалось и ему пришлось немедленно покинуть своё укрытие. Он постарался вынырнуть из болотца, как можно незаметней, на тот случай, если его ждали милиционеры, а это сохраняло за ним хоть какой-то шанс. Молодой человек, не издавая ни звука, вылез из воды, при этом он старался не показываться из-за трубы и, прикрываясь ей, как щитом, вышел из болотца.

Его одежда была напрочь мокрой и к тому же испачканной грязью и илом. Осмотревшись по сторонам и убедившись, что его преследователей нет поблизости. Он стал выбирать направление, куда ему пойти, боясь сделать неправильный шаг, который мог его привести обратно в сторону привокзальной площади. Где, как он думал, его могут поджидать участковый и его напарник.

«Выбор, выбор, выбор. И снова нужно делать выбор», – думал молодой человек, стоя посреди парка под проливным дождём, весь промокший, грязный, с пакетом в руках. Он вертел головой по сторонам.

«Сложно делать выбор из ничего. Вот другое дело, если бы вот на том дереве была бы табличка, на которой была надпись: Прямо пойдёшь – жену найдёшь. Влево свернёшь – пиз..лей огребёшь. Ну, а направо захочешь – херни наворотишь», – думал он. Молодой человек услышал шум, который доносился чуть поодаль от него. А затем, на парковой дорожке, показались силуэты. И он, не дожидаясь их появления, бросился в другую от них сторону, прямиком в лесную зону парка.

Молодой человек блуждал среди деревьев, высматривая подходящий выход из лесного массива обратно в урбанистическую часть города. К его счастью, ливень сменило яркое солнце. Заприметив лежащее между деревьев бревно. Он движимый невыносимой усталостью решил, что пора бы ему сделать небольшую остановку. Как только юноша оказался сидящим на бревне, он принялся осматривать повреждённую ногу. Закатав штанину, он провёл пальцем по ране. Рана ещё сочилась и из неё выступала густая кровь, а вокруг появилась синеющая гематома. Молодой человек открыл пакет и стал доставать оттуда вещи, и разложил их перед собой. Это было всё, что ему удалось спасти из горящей палатки: СиДи-плеер, паспорт, несколько дисков, две книги – Энгельс «Диалектика природы» и «Гарри Поттер и тайная комната», и ещё майка.

Он взял в руки паспорт и открыл его. Все надписи на страницах распались и прочесть в ней что-либо теперь не представлялось возможным. А вот фотография в паспорте осталась целой. Он положил его рядом с собой на бревно, ровно на то место, куда ярким лучом попадало солнце. Затем он поднял СиДи-плеер и открыл крышку. Он осмотрел внутреннюю часть плеера. Затем потряс его. Ему отчётливо было слышно, как внутри бултыхается вода. Он стал его крутить по-всякому, надеясь, что вода вытечет из какой-нибудь дырки. И его старания не прошли даром, вода неохотно вытекала из плеера через дырку для наушников.

Отложив плеер в сторону на бревно рядом с паспортом, молодой человек поднялся, при этом стараясь, как можно меньше опираться на повреждённую ногу. Он снял спортивную куртку, а затем майку. И, как можно сильней, выжал ту другую, которая была у него в пакете. Надев её на себя, он снова сел на бревно и, взяв в руку вторую майку, как можно плотней свернул её в комок. Этим комком из майки он стал обрабатывать свою рану.

«Вот же, сука. А!» – сквозь боль проговорил он вслух. Кровь быстро впитывалась в майку, превращая её из белой в красную.

«Враги сожгли мою палатку. Сгубили всё, что было в ней… Ещё и эти киношные экшен-погони. Вот, как может начинаться твой день. Так себе утро конечно», – размышлял он, а затем вытянул ноги и посмотрел на свои кроссовки.

«Найк – нас не догонят», – подумал он. И на его лице появилась улыбка. Он развернул майку обратно и стал рвать её на лоскуты. Заготовив лоскуты, он посмотрел на то, что осталось от его майки, а затем бросил её на землю. Лоскуты он использовал в качестве жгута, которым перевязал свою рану. Он стал складывать предмет за предметом обратно в пакет и по какой-то причине его внимание застыло на книге Энгельса.