Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– Нирвана «Nevermind» есть?

Найдем, – сказал молодой человек и встал со стула, чтобы найти нужный диск.

«Нет. Боже. Нет. Вонь ещё отвратней, чем я думал. Если бы у вони была градация, то эта вонь в иерархии занимала бы ключевые места. Может он готовиться к мировому чемпионату по вони. Того чемпионата, чьи участники не моются годами, возможно даже спят в подвалах. Просят собак, чтобы те на них мочились. Пацан явный фаворит этого турнира. Я бы уверенно ставил бы на него».

–Вот, нашёл, держите.

– Сколько?

– Двадцать рублей, – ответил молодой человек. Парень вида эталонного панка, в майке группы «Сектор газа» и в потертых джинсах, украшенных пятнами разного рода происхождения, обутый в видавшие всё на своем пути кеды и с засаленными длинными волосами, полез в карман за деньгами. Из первого кармана он достал немного мелочи, а затем нервно стал обшаривать все остальные.

– У меня только шестнадцать пятьдесят, – сказал панк, уставившись на свою ладонь, где собралась воедино вся мелочь, которая была у него в карманах.

– Во имя святого панк-рока. Давай, что есть.

– От души, братишка. Сейчас просто на мели. Чуть подразморожусь, да зайду к тебе ещё. Музыка всегда должна быть в ушах и в сердце.

– Ну да. Хотя бывает так, что она заседает в печенке. А это не совсем приятное чувство, – сказал молодой человек. Панк посмотрел на молодого человека и взял компакт-диск.

– Бывай братишка, – сказал панк и, повернувшись, пошел через толпу. Молодой человек с интересом наблюдал за реакцией людей на панка. Почти каждый, мимо кого он проходил, каким-то образом удостоил его своим вниманием.

«Заметки на полях №4»

«Не руки, а биография в картинках. Как еще не забыть, что ты когда-то любил некую Люсю. Конечно, нужно выбить это у себя на руке. Зато, при мастурбации всегда можно ощущать её присутствие. А это что, ласточка? Да, точно ласточка. Ласточка, которая залетела в рот кита, а его желудок до конца не переварил её, и она осталась жива. И, пройдя весь путь тьмы, птица вышла к свету, и теперь она, искалеченная, нашла пристанище на его руке. Нет, серьезно, в его кожу, наверное, залито несколько литров краски. Если он выведет все наколки, он похудеет килограмм на пять».

– Ей. Кореш. Нужно. Ну знаешь, что-то такое. Ну, чтобы по стрункам души холодок пробегал. А глаза чуть макрели.

– Но слёзы не текли, – сказал молодой человек и стал наблюдать за реакцией человека.

– Ты с этим поаккуратней. Так, на всякий случай. Мало ли, в какой ситуации тебя жизнь приземлить.

– Учту. Спасибо за совет.

– Давай-ка, корешок, вернёмся к нашим баранам. Так что. Какой музон отвечает моим чаяниям, – спросил мужчина, похожий на человека, изображенного на любой из листовок с объявлением «Внимание, розыск».

– Думаю, что вам лучше всего подойдёт сборник. Вот этот, пожалуй, – сказал молодой человек и вытащил диск из деревянной фонотеки. – Золотые шлягеры «Русского шансона». Уверен, почти на сто процентов, что вы найдёте в нём, что искали.

–Хм… Подстелил соломку. Это ты, молодец. Ловкий малый. В моём мире человека лучше распознать сразу. Если ты этого не умеешь делать, твоя дорога становиться сразу же короче, – сказал мужчина, говоря каждое слово размеренно.

«Да, представляю я их дороги: всюду разбросаны ножи, заточки и что там у них ещё. Это всё не по мне. Слишком остро. Есть большая вероятность порезаться», – думал молодой человек, пока мужчина рассматривал список исполнителей на обратной стороне диска.

– Ну. Чёрт его знает. Ладно, заворачивай.

– 20 рублей.

– На, держи, – сказал мужчина и передал молодому человеку «полтинник». Он взял его, положил в импровизированную из банки кассу и стал отсчитывать сдачу.

– Да, не надо ничего. Оставь это у себя, – сказал мужчина. При худом телосложении он выглядел вполне мужественно, его лицо было осунувшимся, с выпирающими острыми скулами, а те части кожи, которые не были залиты синей краской, имели темный оттенок. Как у тех людей, которые работают либо на стройке, либо все выходные проводят на дачном огороде.

– Вы очень щедры. Но это не сделает меня богаче. Так что, вот – сказал молодой человек и настойчиво протянул деньги.

– Ну, тебе видней. Ты тут рулишь. Пока что. Вечного нет нигде, – сказал мужчина, улыбнулся и взял деньги из протянутой в его сторону руки. Затем ещё раз посмотрел на молодого человека, хмыкнул, развернулся и пошёл к дороге, где его ждал черный мерседес.

«Заметки на полях №5»

– Ну там еще баба на бэк-вокале с прокуренным таким низким голосом повторяет одну эту же фразу: «На на лаа ооо ууу», примерно такой мотив.

– Может вспомните ещё хотя бы что-нибудь. Не знаю, опишите исполнителя?

«Ну да, я программа, которая по Ту-лу-ла, ту-лу-ла, знает все песни. Представляю себе, как баянисту Егорычу, после несколько осушенных бутылок горючей жидкости говорят: «Егорыч, давай эту – татата тааатаатттаааттаачетамлянана». И Егорыч тут же, не разогрев должным образом меха, начинает её играть. И самое интересное, что Егорыч играет всё ровно то, что ему заказывали. Только вот, никому уже нет до этого никакого дела. Потому что на другом конце праздничного стола, дядя Гриша влепил по роже размашистым ударом дяде Паше, за то, что тот облапал пышные ножки тети Зины – жены дяди Гриши. И все гости уже замешаны в этом беспорядочном клубе пьяного хауса, пропитанном потом, пылью и перегаром. Все там. Кроме Егорыча, он своё дело знает, играть, пока Титаник идет ко дну. Литературоцентричность русского языка дала его носителям способность воспринимать и конструировать точные речевые образы, вдобавок, успешно применять их на практике. В современной трактовке баян перестаёт выполнять свою функцию и становится метафоричным образом. Имеющим значение чего-то пережито, чего-то неприлично безвкусного, чего-то такого, чем можно воспользоваться, но следующего раза быть не должно. А если убрать всю иронию, на самом деле, использование баяна по сей день запрещено во многих странах, на законодательном уровне».

– Ну, он такой ещё, с бородой. А может и без неё. В общем, он в молодости был без бороды, а потом отрастил себе такую роскошную бородищу.

– Может, Джим Моррисон? – сказал молодей человек, радостным тоном.

– Кто? – сказал вопрошающе мужчина с идеальной прической, собранной на бок. На нём был надет свободный льняной костюм светло-серого цвета и идеально белая рубашка без галстука. Вместо этого на его шее повис медальон на тонкой, чёрного цвета, верёвке.

– Джим Моррисон – это львиная доля капитализации группы Дорз. Он индейский шаман, проводник в мир психоделической парадигмы.

– Психоделической парадигмы, говоришь? – сказал мужчина с кулоном на шее и огляделся по сторонам. И его выражение лица сделалось более серьезным. – А ты бывал в этой парадигме?

– Я, можно сказать, подглядывал за ней через дверную щель. Мне, признаться, страшно заходить через нее целиком. Если зайти туда надолго, а на самом деле иначе нет смысла, то возвращаешься оттуда уже другим человек. А эти изменения не всегда идут на пользу. Лотерея, по-другому не скажешь. Не мой вариант.

– А я, пожалуй, загляну, – сказал человек в костюме, смотря на молодого человека с любопытством. – И как я найду ту самую дверь?

– Думаю, что вы это поймёте. Даже скорее почувствуете. Так как эта дверь откроется только вам. И никто другой в неё не сможет войти.

– А вот, когда я открою дверь и войду в неё. Как мне понять, что я там внутри не сверну с дороги и не заблужусь?

– Это хороший вопрос. В том то всё и дело, что никак. Просто нужно понимать, зачем ты там. Это как попасть в страну ОЗ, приходишь туда, чтобы получить желаемое, а потом понимаешь, что это самое желаемое, всегда было у тебя. И как бонус, у тебя останется масса положительных воспоминаний от самого путешествия.

3
{"b":"848608","o":1}