Заклинание огня Устный фольклор Вот рыцари семерых привели Цыган, чтобы их осудить смогли. Те о невиновности своей Кричат: им чашу вручил еврей. Но судьи поспешны в решении дел, Совет шестерых казнить успел. Седьмой, их король, тут спокойно встал: «Мне кажется, птиц я сейчас слыхал! Прислушайтесь все, обратитесь во слух. Сейчас пропоет вам всем петух!» И город тут же в огне запылал — Огонь среди комнат и среди зал. Петух на шпиле высóко сидит И, словно Петра пробудивший, кричит. Тут суд свой греховный отринул сон, Признал, что излишне суров закон. И бросился дружно молить короля, Чтоб он их избавил от жара огня: Коль дух этот пламенный он усмирит, То суд ему сразу же жизнь возвратит. И палочку смерти он берет, И бьет по щекам судейский сброд, Кричит: «Зачем вы пролили кровь? Чем адский огонь вы потушите вновь? Сталь искры рождает, огонь полюбив, А камень глядит на нее, молчалив, Ужели по нраву вам эта игра? Петух средь вас – понять бы пора». И молвит цыган: «О, мой пламенный друг, Довольно. Много горя, мук Уже ты доставил, смирись, злодей, Ты за Христа здесь карал палачей. Тебя заклинаю я всем святым: Дожги, что взял, уйди как дым. Стань тих, как Иисус близ вод, Крещения ждавший в свой черед. Тебя заклинаю я жар сдержать, Как Дева Мария, святая мать, Держалась дальше от грехов — Очистив град, удали свой покров». Красный Петух от тех слов упорхнул, Ветра стих разъяренный гул, Огонь себя смиренно вел, Волшебник сквозь него ушел. Бедолага Из «Свежих песенок» (Нюрнберг, 1505) Трактиры мне – что дом родной, Вы спросите: а кто ты? Я бедолага молодой, Мне есть и пить охота. Меня не раз вводили в дом И выпить предлагали, Но, оглядев весь дом кругом, Я шел в другие дали. Сажали во главу стола, Как будто я – купчина, Когда ж платили все, брала Меня тогда кручина. А после спать ночной порой Меня в сарае клали, И бедолага молодой Не знал конца печали. В сараях жестко было спать, Там трудно примоститься, Из терний там всегда кровать, Что любят в тело впиться. Вставая с утренней зарей, Вдыхал я свежесть снега И, бедолага молодой, Скорей бежал с ночлега. Я брал с собою верный меч И, сбросив сна остатки, Пешком спешил я в путь потечь, Ведь не было лошадки. Я поднимался и шагал На запад и восток, И мне кошель свой отдавал Не раз купца сынок. Смерть и девушка в саду цветов
Из кёльнской листовки Однажды утром рано Девица вышла в сад, Без всякого изъяна был облик и наряд; Цветок сорвать хотелось ей, Вплести его в венец Средь злата и камней. Тут к ней тайком подкрался Престрашный человек — Одежды он чурался, Исчах весь и поблек. И плоть, и кровь он иссушил, И волосы в придачу, И все остатки жил. Он выглядел ужасно, Лицо внушало страх. Он рот открыл безгласно, К девице сделал шаг, Что так была нежна И убоялась смерти, Что так была страшна. «Повеселей, девица, Станцуй-ка ты со мной! И я тогда украшу Венец чудесный твой. Его надеть не хочешь ты, А он приятно пахнет — В нем травы и цветы. Я тем венцом венчаю, Зовется смертью он, Тебе я предлагаю Его для похорон; И все, кто путь вершит земной, Все – рано или поздно, — Станцуют все со мной. Червей в земле роится Несметный легион. Твою красу, девица, Мгновенно сгложет он. Они и золотом твоим, И жемчугами станут — Их глад неодолим. А может, ты не знаешь Еще, кто я такой? Никак не угадаешь, Станцует кто с тобой? Людьми я мрачной смертью зван, Я всюду был на свете, Объездил много стран. Коса – мое оружье, Я ей кошу людей И в дверь стучу, коль нужно Стоять мне у дверей. Когда приходит смерти час — Средь утра, дня и ночи, — Ничто не скроет вас!» Тут девушка, страдая И мукой истомясь, Спасения не чая, Сказала: «Смерти князь, Не торопись меня косить, Я в самом сил расцвете, Так хочется мне жить! Отец тебя задарит, Он золотом богат, А скорбь его состарит — Бери, что просит взгляд! Оставь мне только жизнь мою, И все свои богатства Тебе я подарю!» «Не надо мне ни злата, Ни дорогих камней! И как ты ни богата, Я жажду лишь смертей. Танцуй со мною ты скорей Ведь тысячи танцоров Ждут череды своей». «О, смерть, возьми прислугу Отцовскую сперва! Ведь станет ему туго, Коль буду я мертва. Других детей в семействе нет, Меня он не отдал бы За тысячи монет». «И за отцом приду я, Когда настанет срок, И всю прислугу вашу Не минет мрачный рок; А нынче лишь тебя возьму, Девица молодая, Я к люду своему». «Помилуй! Лет мне мало, — Девица слезы льет, — Жить буду, как пристало, Всю жизнь я, каждый год. Не забирай меня сейчас, Повремени немного. Ах, дай хотя бы час!» Смерть ей в ответ: «Напрасно О жизни просишь ты, Меняю ежечасно Я всех людей черты: И стар и млад, коль я хочу, Идут за мною следом, Когда я в дверь стучу». Была она прекрасна, Но он ее обнял, И все мольбы напрасны — Траву он ей примял, На землю бросив, словно в прах, И вот лежит девица, Объемлет ее страх. Краса ее увяла, И взор ее угас, Средь сада повстречала Девица смертный час. И не хотелось больше ей Ни одного цветочка Рукою рвать своей. |
