Ко мне бросилось аж пять девушек, помочь снять броню, помыться и перевязать. Я только сказал, что через два часа буду готов лечить раненых и лег отдохнуть.

Потом сходил в отхожее место, где хрустальный ручей превращался в канализационный поток, а на выходе, под влиянием настроения, освоил первое мое заклинание магии земли и выгравировал испарением материала очень длинное заковыристое слово. Мой перевод на местный когда-то прочитанного на каком-то сайте пятистрочного ругательства.

Потом подумал и освоил также первое заклинание воздуха, толчок сгустком. А потом и второе — левитацию. Поднять себя я не смог, но свой роговой кинжал получилось.

Оба эти резерва были у меня пока очень маленькие. Но пусть будут. Может пригодятся.

Я полечил раненых, а потом узнал новости.

Первое, это то, что ящеры покинули пещеры, не рискуя больше искать гномов под землей. Еще бы! Их потери составили около пятидесяти воинов. А гномы под землей потеряли семерых. Что и следовало доказать. Нечего было даже пытаться защищать стены.

Всего потери у нас были шестнадцать бойцов.

А вторая новость была очень приятная. Один мелкий мальчишка просочился по щелям к склону горы и рассказал, что на дороге около нашего городка выложено в рядок тридцать два трупа в ярких дорогих доспехах. И еще, вроде, кого-то пытаются откопать.

Легкая кавалерия знатных ящеров перестала существовать. Ну как минимум уменьшилась втрое.

Часть из этих зажравшихся оболтусов залезли в пещеру с паровым котлом и их там всех убило. А часть засыпало рухнувшей скалой.

— Теперь там вместо комнат новый большой грот. Да и изрядный кусок города завалило обломками, — рассказывал мне Генрих. — Я всегда считал, что оборонять город с магией, тоже самое, что остаться без города.

Я только пожал плечами. Тем более, взрыв к магии никакого отношения не имел. А кузнец продолжил:

— А там слово длинное, ты написал? Просто метод непонятен. Явно, не наши работали.

Я кивнул и тот расплылся в улыбке:

— Там у нас недалеко могилы предков.

— Извини, не знал. Могу сходить стереть.

— Да нет! Что ты. Предки против не будут. Даже наоборот, только за. Квалификацию повысят, глядишь. Мы и грязнее ругаемся, но чтобы одним словом и столько мыслей…

Генрих выложил мне кучу клыков дракона, но я взял только самый маленький. Куда их? Там были даже полуметровой длины. А никаких особых свойств у дракона не было.

— Сейчас с ящера вроде бы шкуру снимают, — огорченно сказал кузнец. — Вот она ценная. На доспехи один из лучших материалов. А хотя, я тебе кинжал из клыка выточу. Но он ничего такого уж особого. Твой из рога не хуже.

А я подумал, и бросил клык обратно в кучу.

— Не надо кинжал, — пояснил я. — Не хочу таскать на себе части убитого разумного.

Генрих очень странно посмотрел на меня, но просто кивнул.

А потом я изучил трофеи, снятые с колдуна ящеров и даже пробудил себе видение заклинаний на амулетах. Кольцо оказалось обычным с изумрудом, его я тут же продал Генриху. А амулеты не пойми что, но ощущение было, как от чего-то неприятного. Их я сжег в костре.

В следующие дни я лечил раненых, пробуждал умение магии у желающих гномов, тренировал свои заклинания. В общем, был вполне доволен жизнью. Еще немало узнал про пещеры и привык к ним. Огномился немножко.

Как я заметил, Мирина не прочь была бы восстановить отношения со мной, но я очень этого не хотел и избегал. Как война закончится, так сразу и уйду. Только к пещере с порталом еще разок наведаюсь.

Под землей мы просидели восемь дней, пока разведчик-пацан не сказал, что остатки войска ящеров прошли обратно. Набег отбили, и те ничего существенного не добыли. Впрочем, как и обычно.

— Эти ящеры раз в двадцать лет примерно так численность свою регулируют, похоже, — рассказал мне Генрих. — А может еще что… Но набеги их редко бывают удачными, хотя битвы с ними происходят тяжелые.

Мы вышли из подземелья, и гномки, причитая, бросились оценивать ущерб. Я сходил в свой дом и нашел его разоренным и страшно загаженным. Так что просто снял комнату в трактире. Там тоже все разгромили, но убираться была не моя проблема.

Вечером состоялся пир на главной площади, на нем я и предупредил всех кого надо, что послезавтра уйду. Генрих откровенно сожалел, а Мирина просто разозлилась.

А когда я утром собрался сходить к пещере и отправился к еще не восстановленным, поэтому заложенным баррикадой из камней воротам, то меня остановил кузнец.

— Инквизиция, — коротко сказал он. — Уже почти у подъема к нам. Так что не показывайся. Вон, через бойницу можешь глянуть.

Я припал к щели и увидел отряд человек в двадцать. Между прочим, первых людей, которых я видел в этом мире. И первых нормальных лошадей. Большая часть была рыцари в тяжеленных доспехах на огромных, также бронированных конях. Несколько явно магов в кожаной броне. И пара не пойми кого. У всех были знаки на коротких плащах в виде двух перекрещенных булав.

А особенно умильно смотрелась пустая пока клетка на спине отдельного огромного коня. Индивидуальная тюрьма на копытах, так сказать.

— Эй! — крикнул один. — У вас скрывается сильный беспатентный маг. Мы за ним.

— Идите своей дорогой! — заорал Генрих. — Где вы были, когда на нас налетели ящеры с драконом?

Меня потеребила за рукав сильная ладонь. Мирина в походной одежде показала головой на вход в пещеру, и мы бегом скрылись в черноте. Я только успел заметить, как один из магов взлетел прямо из седла и стал подниматься к воротной башне.

— Черт! У вас не будет неприятностей из-за меня? — спросил я девушку, когда мы быстро шагали по довольно широкому коридору.

— Может и будут, — пожала плечами та. — Но не сказать, что какие-то особые. Они приехали, но ты уже ушел. Мы не обязаны кого-то ловить. А нас и так не любят. Мы же изгои.

— За что?

— Гномы среди людей живут почти как рабы. А если в своем государстве, то с кучей идиотских правил. Ты еще увидишь. А мы отселились за безопасные границы королевств, так как не хотим быть рабами. Да и по поводу неприятностей… Ты для нас так много сделал, что это сущие мелочи.

— А инквизиторы… они диким магам башки откручивают?

Девушка недоуменно посмотрела на меня:

— Да нет, на себя заставляют работать. Ну если только совсем никак, то да, могут и открутить.

Мы шли почти весь день по довольно просторным коридорам и пещерам, только несколько раз пробирались по узким тоннелям. И, наконец, впереди открылся широкий выход на солнце.

Мы остановились и очень оригинально попрощались:

— Хочу от тебя ребенка.

— Нет.

— Гад.

Я вышел на склон с другой стороны горной гряды. Впереди расстилалось ущелье, по которому я выйду в долину, а там и первый город довольно дикого королевства.

Время было уже ближе к вечеру и стоило поторопиться. Нежити здесь тоже хватало.

Уже перед самым закатом я шагнул под арку городских ворот, и в меня пахнуло застарелой и хорошо настоянной вонью. Один из трех стражников угрюмо посмотрел на меня:

— Имя?

— Алекс дер Бар, рыцарь, — озвучил я давно подготовленную легенду.

— Где твой герб? — равнодушно спросил страж.

Опа… а этого я не знал…

— На плаще. Там же где и конь. Нежить.

Солдат равнодушно кивнул и посторонился.

«В общем-то довольно просто», — размышлял я, проходя по узкой улочке и вдыхая отвратный воздух довольно грязного города.

Я прошел поближе к центру и остановился около таверны, на которой висел многозначительный значок — перечеркнутая приземистая бородатая фигура. Заходить внутрь мне расхотелось, хотя я догадывался, что все приличные заведения здесь безгномные.

А потом я сказал себе, что так я систему не исправлю, а селиться в плохой трактир с клопами не хотелось. Так что и вошел, и комнату снял.