Что интересно, пока я не задумывалось, что мое происхождение – тайна, было все равно. А как задумалась так сразу язык и зачесался.

- Когда впервые я активировала путеводный круг, который вы мне дали! – ответила честно. Нужно было все же разбираться с истинным положением вещей, раз я такой особо ценный экземпляр.

- В таком зрелом возрасте впервые? – ужаснулся Ягр, сложив руки на колени и недоверчиво покачав головой.

- Но мне же по паспорту двадцать два, - невесело скривилась в ответ, пытаясь выдавить из себя улыбку.

- Да при чем здесь ваши двадцать два? Я видел твой паспорт. А ему нет причин не доверять, - он звал меня то на «ты», то на «вы». Видимо, никак не мог определиться, какого обращения я достойна.

- А чему вы так сильно удивляетесь? – рискнула уточнить.

- Магия проявляется чаще всего в два, а не в двадцать два, - теперь уже скривился он. – И да, предвосхищая твой следующий вопрос: дары бывают лишь у представителей высшей аристократии. Почему ты отрицаешь родство с Виктором Алексеевичем?

- Уже нет, - покачала головой.

- Что нет? – не понял собеседник.

- Уже не отрицаю. Я внимательно изучила родословную Стрешневых и пришла к выводу, что Виктор Алексеевич - мой родной дядя. Я дочь Константина Алексеевича. Он женился на моей матери, когда ему исполнилось двадцать два. В двадцать три родилась я. А когда мне исполнилось девять, папа умер. Впрочем, я вам все это уже рассказывала. Но сейчас меня обуяли сомнения, не слишком ли много совпадений?

- Но Константин пропал именно в двадцать два. И куда же он делся, если не секрет? – Ягр смотрел на меня с некоторым скептицизмом.

- Никуда. Они с мамой в Чебоксарах познакомились. Она увлекалась в то время танцами. И в один из вечеров выступала с концертом в ДК тракторостроителей. А он был там ведущим и сразу положил глаз на солистку танцевального ансамбля, - я рассказала историю, которую мне мама неоднократно рассказывала вместо сказки на ночь. Я ее очень любила. Но что это все происходило в параллельной вселенной пока упоминать не стала.

- Да, рассказывали, что Константин обладал волшебным голосом, которым мог покорять сердца людей. Это был его дар, - задумчиво проговорил Антон. А потом встрепенулся и уточнил:

- А что такое ДК?

- Дворец культуры! – рассмеялась я в ответ.

- Дворец культуры? У вас такие еще дворцы существуют? – удивился он. – Все же странный город Чебоксары. Нужно будет обязательно как-нибудь туда съездить. А какие там еще дворцы есть?

- Дворец водных видов спорта, дворец детского и юношеского творчества, - усердно перечислила то, что вспомнила. – Еще, наверное, какие-то есть, но я там давно уже не живу.

И на этот факт придется ссылаться, если он все же приедет в Чебоксары и ничего подобного там не найдет. А это скорее всего так и будет. Поэтому решила вернуть разговор в прежнее русло.

- Антон Павлович, а вот вы не увиливайте от темы разговора. Зачем меня хранить? Вы так и не ответили, - возмутилась я.

- А затем, моя милая девочка, что тебя банально попытаются выкрасть. Слишком ценный ты экземпляр.

- И что же во мне такого ценного, кроме дара, про который никто не знает?

- А то, что можно шантажировать твоего дядю, если он хочет увидеть племянницу живой и здоровой.

- Да он меня и не знает. И не поверит никаким преступникам! – возмутилась я.

- Возможно, - покорно согласился Ягр. - Но в этом случае, тебя не отпустят, а постараются убрать с лица Земли, чтобы не было лишних свидетелей их преступлений.

Он помолчал несколько секунд, внимательно вглядываясь в мое лицо. Затем неожиданно встал, сделал шаг в мою сторону и обхватил за плечи горячими ладонями:

- А я очень бы не хотел тебя потерять!

- Потерять? – удивленно протянула я, глупо моргая. – Странный вы какой-то, то хранить собираетесь, то терять.

При этом положила руки ему на грудь, чувствуя ладонями, как гулко бьется мужское сердце и перекатываются под кожей мускулы. Они словно жили своей жизнь и дразнили мои ладони. И я легонько его толкнула, сама не понимая зачем. То ли хотела оттолкнуть подальше, то ли хотела уложить на спину.

Мои слова и действия его словно отрезвили, и он как-то поспешно убрал от меня руки. Затем с выражением муки на лице и глухим рычанием отвернулся. Я в какой-то миг даже пожалела об этом. Прямо чувствовала тепло, идущее от его пальцев, его кожи. И это тепло оказалось для меня натуральным наркотиком, вызывающим бабочек в животе и эйфорию в мозгах. Я невольно втянула носом воздух с его терпким запахом и потянулась за оборотнем следом, вытянув вперед ладони, словно хотела вернуть мужское тело обратно. Но по понятным причинам никогда бы этого не сделала. И обреченно опустила руки вниз.

А Ягр словно видел спиной. Он каким-то седьмым чувством уловил мою тягу, резко развернулся на каблуках и в одном прыжке снова оказался рядом, теперь уже он втягивал носом мой запах словно хотел его запечатлеть и запомнить. Я замерла, как бандерлоги перед удавом. В детстве всегда было жалко обезьянок, несмотря что в книге Киплинга[i] они были достаточно противными. Тут же почувствовала, как кровь приливает к лицу и бежит по всем сосудам, делая воздух в комнате жарким и вязким. Следом учудило сердце, понеслось вскачь и стало биться где-то в районе горла. А я поймала себя на том, что безотрывно сежу за мужчиной, боясь пропустить хоть одно его движение. Он прикрыл глаза и глубоко вздохнул. Сжал ладони в кулаки, затем расслабил их. Завершил это действие тем, что взлохматил волосы на своей голове пятерней. Я никак не могла уловить смысл его беспорядочных движений.

И вдруг он непечатно и витиевато выругался, снова положил руки мне на плечи. Я не шевелилась в ожидании, что же произойдет дальше. Антон снова замер, склонившись ко мне, буквально нос к носу. Я все еще не шевелилась, ожидая продолжения.

Смешно, конечно, для девушки, закончившей «мужской» вуз и имевшей кучу поклонников. Но только меня не привлек ни один из них, словно я берегла себя для принца на белом коне. Или для черного волка на магобиле? Но закончила академию я девственницей и лишь пару раз целованной. И то выпив явно лишнего.

И пока я размышляла и прикидывала, чем этот демарш может закончиться, он переместил руки на мою спину, привлек к себе вжимая мое тело в крепкое мужское, и со стоном смял мои губы. Так меня еще никто не целовал. Жестко, властно и с чувством, что это ему позволено. Я несколько секунд стояла ошеломленная, а затем обнаружила, что мои руки непроизвольно поднялись до его шеи, обвили ее, а пальцы запутались в мужских волосах, которые на ощупь оказались невероятно мягкими и шелковистыми.

Чувства переполняли меня. И я точно не понимала, чего хочу и на что готова. На поцелуи мужчины в какой-то момент я начала неумело отвечать, лаская его язык, бесстыдно ворвавшийся в мой рот, осторожно покусывая его нижнюю губу, пока он тоже самое проделывал с моей мой верхней. Он оторвался от губ и стал прокладывать огненную дорожку по моей шее. Никогда бы не подумала, что кожа на ней настолько чувствительная к мужским губам. В какой-то миг Ягр прикусил мою кожу в том месте, где шея переходит в плечо.

- Оборотень метку так ставит! – со знанием дела в моей голове всплыло воспоминание из какой-то книжки. Я уже приготовилась к боли, ведь он же должен прокусить свою пару до крови. Но боли не было, лишь ласковые движения языком, словно он хотел залечить причиненный ущерб.

И вдруг все прекратилось. Антон буквально отшатнулся от меня со словами:

- Фу-ух, полегчало! – и, ввергнув меня в полный шок, ничего больше не говоря и не оглядываясь, вышел из комнаты. А мне стало очень холодно и одиноко. И что это такое, позвольте спросить, было?

На меня, честное слово, словно ушат ледяной воды вылили. В смысле «полегчало»? Что он имел в виду? Анну Стрешневу просто использовали для удовлетворения его извращенных потребностей? Господи, как я могла допустить такое унижение? Ноги перестали меня держать и буквально рухнула на диван, стоявший позади.