Я осторожно сдвинула стопочки трусов, прижав их к одной стенке ящика. Разместила на дне лезвие, а затем отпустила трусы на волю, позволяя занять им весь объем. А себе сделала мысленную заметку, взять урок мастерства у домработницы. Особенно утвердилась в этом решении, когда вернулась в свою комнату и заглянула уже в свой в ящик с бельем, увидев натуральную кашу из моих трусиков и бюстгальтеров. Домработница в моей комнате не прибиралась. Считалось, что женщина сама в состоянии поддерживать порядок. Да и хозяйкой я же не была. Почти такая же прислуга, чуть повыше рангом и с более высокой оплатой.

И в этот миг поняла, как устала. Все же прогулка в течение двух часов в одну сторону и двух часов в другую, дала о себе знать. Ноги гудели от поученной нагрузки. Налила горячую ванну, добавила в воду пенку и честно понежилась полчаса. Сегодня я это заслужила.

Затем вытерлась насухо, залезла в ночную рубашку и нырнула под одеяло, счастливо прикрыв глаза. Только уснуть сразу не получилось. Мысли возвращались к раненому волку. Как он там? Но моя бабуля говорила, что если не можешь решить проблему, то не стоит забивать ею мозги. Всё, что должно произойти, произойдет без твоего участия. Поэтому попыталась отвлечься и начала считать баранов.

Этот способ мне ещё ни разу не помог, но нужно же было что-то делать с моим неврозом и бессонницей? Мыть полы, чтобы напугать мозг и заставить его спать, было выше моих сил.

Сколько я так пролежала, не знаю. Но в какой-то момент с улицы раздался шум, а я снова отчетливо услышала:

– Стрешнева, выходи! Я знаю, что ты здесь.

Я даже постаралась не обращать внимание, понимая, что необходимо дотерпеть до петушиного крика, а затем всё прекратится.

Да только репертуар белого волка сегодня оказался шире. Он завыл ещё громче и стал требовать лезвие, называя его «мечом Арбана». Я закрыла уши подушкой. Да вот только это было бесполезным. Волк кричал не в голос, а лишь в моей голове. А от собственных мыслей ни одна подушка, ни одна дверь не спасет.

– Стрешнева, выходи! Только ты могла забрать меч! Отдай мне его.

В какой-то миг голос стал настолько громким, что мне казалось, ещё немного, и из ушей пойдет кровь. И я перестала себя контролировать. Как зомби подошла к входной двери и открыла засов.

Слава богу, меч лежал в другой комнате, надежно защищенный Ягровскими трусами. Поэтому у меня и не возникло мысли прихватить его с собой. Я открыла дверь и вышла на крыльцо.

И тут же мне на грудь кинулся огромный белый волк, уронив на землю. А рядом с шеей щелкнули острые зубы. Я точно знала, что, если волк хочет убить собаку или соплеменника, он старается перегрызть им горло. Похоже, меня причислили к своим. Только умирать я нисколько не хотела, поэтому закричала что есть мочи.

В этот момент оборотень, видимо, что-то разглядел, так как не стал мне перегрызать горло, а озадаченно посмотрел на мое лицо, точно так же как это делал черный волк, втянул воздух носом и отчетливо поинтересовался:

– Ты – Стрешнева? – сверля меня своими желтыми глазами. Интересно, а у волков глаза тоже желтые? Никогда не задумывалась над таким вопросом. У нашей Горки радужка была коричневая, глазки добрые, словно две вишенки. Но это была обманчивая доброта. Если у вас не было хорошего куска колбасы и раньше вы с ней не были знакомы, она могла вас очень знатно облаять, а при неблагоприятном стечении обстоятельств даже укусить.

И пока я вспоминала отделовскую овчарку, мой мозг словно вырвался из ментального плена. Я смотрела на мир уже вполне трезвым взглядом. На вопрос решила не отвечать. Мало ли, а вдруг эта белая скотина с мощными лапами, сейчас прижимающими мою грудь к земле, и есть наш любезный Дворкович? Я же ему Смирновой представилась.

Внезапно белый зверь почти по-собачьи тявкнул, взвизгнул и улетел куда-то в сторону. Я тут же свободно вздохнула, избавившись от неприятной тяжести. И чуть не сошла с ума…

Надо мной возвышался черный оборотень в звериной ипостаси. Он был огромным. Глаза горели каким-то потусторонним светом. И совершенно было неясно, Ягр это или нет. А вдруг какой-то его дедушка-оборотень изволил прибыть?

Волк склонил голову. Понюхал меня и вдруг приподнял верхнюю губу и угрожающе зарычал. Стало жутко. Я и с белым бы товарищем не справилась. А с этим тем более. Но тут краем глаза увидела, что угроза предназначалась не мне. Рык остановил второго оборотня, пытавшегося сделать ноги.

Черный в один длинный прыжок оказался рядом с ним. Белый тут же завалился на спину, повернувшись к противнику животом и смешно дрыгая лапами. А затем прижал их к себе, словно паучок складывает ножки, прикидываясь мертвым.

Чем бы все закончилось, неизвестно. Но тут совершенно некстати закричал петух. Его звонкое «Кукареку!» разбудило, казалось, всю округу. А моего черного волка окутал какой-то туман. Я только увидела, как он припадает в этой дымке к земле. А через несколько мгновений из тумана поднялся уже Антон Павлович.

Белый зверь тоже заметил все метаморфозы. Но человеком не стал, а лишь спешно сбежал, пока его не изловили и не наказали или не пленили. Проводив его взглядом, я развернулась к Антону и остолбенела. Работодатель был абсолютно голым. Пожалуй, здесь больше подойдет словно «неприлично». Он нисколько не стеснялся своей наготы, лишь ладошкой прикрыл причинное место.

– Анечка, солнышко, ступайте в дом. А то туман влажный, промокнете, не дай бог, заболеете, – мужчина сверкнул белозубой улыбкой, изображая заботливого дядюшку и предостерегающе покачал головой.

Оставаться наедине с голым мужчиной, пусть и на пороге собственного дома, я посчитала не комильфо. Особенно, если учесть, что сама я была в тонкой ночнушке, практически ничего не скрывающей. Поэтому быстро развернулась и, шлепая босыми ногами, помчалась вверх по лестнице.

Добежав до кровати и не вспомнив о том, что ноги от хождения босиком, наверное, грязные, залезла под одеяло и зажмурилась. Но пред моим мысленным взором тут же предстал некто без одежды с широкой улыбкой на лице.

Нужно сказать, что вспоминать там было что. Я и в одежде видела высокую и поджарую фигуру работодателя. Только без одежды он оказался еще более привлекательным. Тело Ягра было мускулистым, как говорили наши отделовские качки, сухим. То есть там не было ни грамма лишнего жира. Каждая мышца рельефно выделялась и перекатывалась под кожей, когда её задействовали. Грудь покрывали темные курчавые волосы. И дорожка из таких же темных волос спускалась от пупка под… ладошку, которая прятала все интересное.

Я, конечно, голых мужиков повидала. В десятом классе мы с девчонками все в мельчайших подробностях рассмотрели благодаря интернету. Достаточно было набрать слово из трех букв и добавить слово «фото». В академии нас водили пару раз в морг для учебных целей. Там большинство покойников тоже лежат в обнаженном состоянии. А еще один раз в отдел доставили то ли пьяного, то ли душевно больного мужичка, который разделся догола в нашем обезьяннике. Но ни один из них не притягивал настолько сильно моего внимания, чтобы хотелось, позабыв про стыд, смотреть и рассматривать, подмечая каждую малейшую деталь этого великолепного образчика мужской красоты.

А мне стало безумно обидно, почему я резко так постарела на десять или пятнадцать лет. Где мои двадцать два? Вот нисколько не сомневаюсь, что на молодую девушку Антон Павлович смотрел бы с куда большим интересом!

Мои размышления прервал негромкий стук в двери и шепот:

– Анна, вы не спите?

Я вздохнула, поморщив нос, и ответила:

– Нет, Антон Павлович, заходите!

Я, конечно, успела мечтательно представить, как он войдет сюда в своей восхитительной наготе. Только Ягр уже был облачен в легкие домашние штаны и даже в домашние тапочки. И лишь торс оставался голым. Но мне и этого хватило, чтобы перед глазами запрыгали розовые слоники.

А он, осмотревшись по сторонам, пододвинул к себе стул, развернув его задом наперед и оседлал, как боевого коня, положив руки на спинку.