— Разговоры потом, — объявил Мийол, — сперва угощение. Настоятельно советую всем вам попробовать как можно больше разного. Яства эти уникальны, потому что лично добыты мной в чернолесье во время последнего рейда.

— Уникальность не гарантирует качества, — заметил эн-Тамарен. — Чтобы управиться с эксклюзивом, необходим опытный, проверенный повар.

Беглый взгляд на хозяина обнажил прозрачненький такой намёк. Скорее даже не намёк вовсе, а почти что прямое заявление: Радьеж тестировал способность хозяина к чтению тех самых вторых смыслов, но изначально оценивал таковую… невысоко.

И, разумеется, призывателю — хоть вида он и не подал, постарался не подать — совершенно не понравилась эта вот гастрономическая аналогия. Стать эксклюзивом на чужом пиру, пусть и «правильно приготовленным»… спасибо, что-то не хочется!

Разумеется, мэтр Анвелия тоже не пропустила этот выпад — и не оставила его без ответа:

— Опытные повара хороши лишь при обращении с привычным, — заметила она. — Старые, многократно отработанные методы пасуют перед настоящей уникальностью.

— Перед нею пасует всё, — хмыкнул Радьеж.

— Но у таланта шансов больше — если дать ему волю!

— Вы кушайте, — ласково и настойчиво вклинился Мийол. — Кушайте. Практика и только практика может обнажить истину. И только личные вкусы помогут определиться с предпочтением.

Чтобы не показать себя невежами, гостям пришлось умолкнуть… на время.

Несколько позже разговор возобновился. Причём на первом его этапе хозяин успешно притворялся бывшим Охотником, понимающим сугубо буквальный смысл сказанного (что и не требовало от него каких-то особых усилий: чем ближе надетая маска к сущности, тем проще даётся игра). И в роли статиста Мийол закономерно обнаружил, что Анвелия с Радьежем числят его именно статистом.

Говоря проще, эта давно знакомая парочка привычно зацепилась языками, исключила из беседы хозяина мезонета — апелляции к событиям, известным для них, но не для призывателя, появившегося в Лагоре менее года назад, нельзя истолковать превратно — и продолжила делить Мийола, как бессловесный приз. Попутно, кажется, обсуждая ещё какие-то свои темы.

А потом хозяин использовал первый же более-менее подходящий повод вклиниться в это безобразие с собственной речью — для чего не постеснялся слегка надавить аурой, молчаливо и однозначно требуя к себе внимания:

— Знаете, мой первый учитель некогда поделился со мной любопытным наблюдением. Принадлежность к людям, гномам, алуринам, а также, если речь о делении внутри человечества, к клановым — в большой степени отвечает кастовому принципу. Родившись алурином, нельзя стать человеком. Родившись Таруйид, нельзя стать Кордрен (и наоборот). Это данность. И это вполне объективная, онтологическая разница… вне влияния нашей воли. Часть мироустройства.

Короткая пауза, но давление аурой остаётся, «намекая», что речь не окончена.

— Принадлежность к магам, — продолжил Мийол, — плюс уже внутри сообщества — к определённому уровню силы, а также доказуемое владение определённым кругом навыков — дело иное. Совершенно. Тут уже речь идёт не о кастах, а о меритократическом принципе. Даже архимаг не может взять и своей волей назначить, скажем, специалиста экспертом — или, напротив, низвести специалиста до ученика. Мысль о подобном просто смешна, не так ли? Магу можно помочь в возвышении либо создать на его пути препятствия… но и только.

На этом месте призыватель улыбнулся и замолчал. Хотя старый спич Ригара, конечно, не заканчивался вот так просто. Отец рассуждал ещё о том, что наделённый личной властью может делегировать её; и что в обществе актуального неравенства именно из этого истока берёт начало всякая политика с её согласованием групповых интересов и своего рода… номинализм.

Ибо, и верно, нельзя сделать мага-специалиста экспертом никаким внешним усилием — однако лишь так, через наделение внешними признаками, через именование и присвоение маркеров статуса работает, например, повышение ранга в гильдии.

И принадлежность к некой партии, группе, союзу тоже работает так.

Исключительно.

Нельзя взять некоего базилара Мийола и записать его в свои сторонники. Точнее, записать-то можно — за спиной у человека можно проделать в его отношении много всякого… но нельзя это провернуть таким образом, чтобы обладатель личной силы не могоспорить такое именование.

Однако напоминание об этом, сделанное прямым текстом, призыватель посчитал лишним. Как говорится, можешь убить зверодемона — живи с добычи зверей-четвёрок. Можешь открыто возмутиться тем, как без тебя решают твою судьбу? Что ж. Сделай намёк и посмотри на реакцию. Для начала этого хватит. А если кто-то не поймёт…

Для политика непонятливость — смертельный грех.

— И что же вы могли бы счесть «помощью либо препятствием» на своём пути? — спросил один из спутников Анвелии. Тот, что из представительского отделения, что характерно.

«Озвучь условия присоединения к партии рекуператоров!»

Ну да, ну да, подумал Мийол. Пойди нам навстречу, а мы ещё подумаем, что из сказанного стоит принять во внимание, а что нет. Ведь с формальной точки зрения вы, уважаемый, даже не получили прямого внимания мэтра (притом ведь и сама Анвелия — отнюдь не солист в своей партии внутри Сарекси! так, ответственная за «работу с новичками» на уровне базиларов, не более того). Формально вы, если дадите конкретный ответ, поведёте ни к чему не обязывающую беседу с неким третьим лицом. В «Торжестве суеты» восьмого дядюшку именно так и окоротили.

Нет уж. Такой хоккей идёт в чернолесье.

— Я, — сказал призыватель, — определяю свойства событий на своём пути, когда напрямую сталкиваюсь с ними.

«Сделайте мне что-то хорошее в знак своих намерений — и тогда я посмотрю, как мне стоит на это реагировать. Ну, или сделайте что-то плохое…

Сперва действия, выводы потом».

— Разве вы не пытаетесь заранее подготовиться к неожиданностям?

А вот это стало совсем интересным замечанием. Его сделала представительница «родного» для Мийола алхимического отделения из всё той же партии мэтра Анвелии. Причём в интонации плескалось небольшое море явно преувеличенной наивности, что изрядно смягчало намёк на угрозу… но попытка опрокинуть стакан перед хозяином при помощи простого кинетического воздействия переводила аргумент в иную, практическую плоскость.

— Льщу себя надеждой, что к неожиданностям своего уровня я готов, — ласково оскалился призыватель, молча блокируя чужое воздействие.

Соблазн ответить симметрично и облить обнаглевшую гостью он подавил. Не без труда.

— Знание своих сильных сторон — важнейшее качество для любого мага, — заметила словно бы в пространство, вне связи с диалогом, Анвелия.

И уже на следующий день на Мийола свалилось сообщение о его внеочередном дежурстве в укреплённом чернолесском лагере гильдии.

— За что стоит обожать эти игрища, так это за полнейшую их мутность.

— А ты не обожай, ты излагай. Например, что удалось выяснить насчёт места в очереди? За чей счёт тебя в неё сунули, сынулиус, и кто вообще был инициатором впихивания именно тебя?

— Мутность, — чуть сильнее скривился призыватель.

— А подробнее?

— Тот парень, чьё место я занял — креатура консерваторов. Вроде бы. Хотя настораживает то, что он не клановый. Из очереди его выбили просто и изящно: вызовом на дуэль со стороны одной дамы, настроенной вроде бы на волну рекуператоров. Явиться на дуэль, прервав дежурство, он не может, точнее, это слишком хлопотно и чревато вниманием Склочной — поэтому предпочёл сдвинуть свою позицию, договорившись с деловарами из представительского.

— Вроде бы? — слегка сощурился Ригар.

— Ходят стойкие слухи, что тот парень и та дама — парочка. Взаимно ревнивая. Повод для дуэли, кстати, звучит как требование публично признать, что некая заклятая подружка вовсе не кажется соблазнительной. Вот и гадай, чего тут больше: политических соображений или чьих-то резко обострившихся сексуальных отношений.