— Как такое может быть? — удивился комендант.

— Да вот… наверно, проще показать. Для начала — взгляните на это.

— Ядро Сути пятого уровня, бесстихийное… старое, — Никасси хватило одного взгляда для понимания проблемы.

— Именно что старое, — Мийол вздохнул. — Это наследство моего второго учителя, и я даже не скажу точно, как давно в его кладовых пылилась эта штука. Но что давно, это без сомнений. Деградация заметна даже неспециалисту. Если использовать этот катализатор, придётся ухнуть на призыв как минимум семь сотен единиц маны… а по боевым возможностям результат уступит и призывам-четвёркам. Бегемот-подавитель при жизни наращивал только прочность тела, так что его наверняка оказалось очень трудно убить… но призывные звери настоящего тела лишены!

Убрав обратно Ядро Сути, призыватель продемонстрировал… огромное, размером почти в половину ладони, сморщенное серо-синее… семя!

— Это… — даже адвансар оказалась не в силах быстро идентифицировать его.

— Настоящая редкость, хотя и не сказать, чтобы настоящая ценность, — пояснил Мийол. — Одно из Истинных семян мутировавшего Трубогласного Морочащего Бамбука.

— Растительный зверодемон? — удивился Пастырь.

— Настоящая редкость, да. Тоже часть наследия второго учителя — мир и покой его духу! Но пользы от этого Истинного семени чуть ли не меньше, чем от Младшего Демонического Бегемота. Смысл призывных зверей — в их мобильности. Этот же останется там, где он призван… и даже в качестве живой охраны при полевом лагере не годится.

«Потому что обитателям лагеря под такой охраной достанется много раньше и больше, чем любым агрессорам. Звук не выбирает направления».

— Третий и последний образец, доставать из банки не буду: мантийная магическая жила Ограждающего Слизня Отвержения. Один из самых бестолковых зверодемонов и единственный, убитый мной лично. Про мобильность, нужную призывам, я уже говорил? Ну, вот этот призыв побьёт резвостью Трубогласный Морочащий Бамбук… но только его. При жизни позорящий звание магического зверя пятого уровня слизняк только и делал, что жрал и ползал, ползал и жрал. А чтобы его самого не очень-то жрали, использовал довольно интересное отвращающее поле. Если бы это поле удалось перенести в защитный артефакт — вышло бы идеально. А сейчас…

Мийол махнул рукой, умолкая.

«Это ведь ещё не весь список. Весь озвучивать не стал. В моём распоряжении сейчас даже не три, а целых пять катализаторов моего уровня. И — ни одного дельного!

Хоть смейся, хоть плачь».

— А что с призывами четвёртого уровня? — деловито поинтересовался Пастырь.

— Вот с ними как раз относительно хорошо. Я ещё в экспертах привык пользоваться малой командой таких, управляя двумя-тремя разными. Мои любимцы — Беркут Урагана с его скоростью и атаками из невидимости, Кошмарный Медведь с его либо защищающим, либо проецируемым и подавляющим полем, удобным для отлова магических зверей даже живьём, если потребуется, а также Окаменяющий Бобёр, замечательно работающий с ним в паре.

Делать специального акцента на этом Мийол не стал, раздавать многозначительные взоры — тоже. Но среди подмастерьев невнимательные глупцы попадаются не часто, и Пастырь, судя по его ауре, прозрачный намёк на возможность сотрудничества уловил.

— Разве что грубой атакующей мощи моим призывам-четвёркам не хватает, — добавил призыватель с лёгким вздохом, — но эту роль лучше доверить Воинам с зачарованным оружием. И Болотной Наге. А кто в арсенале у вас?

Запираться подчинитель не стал, предпочёл похвастаться, чтобы не уступить хотя бы в откровенности (на что и делался расчёт).

— Мои орудия живые, покрепче плотных иллюзий, — «Уколол-таки». — Для боя они годятся не все… зато для других дел — незаменимы. Начать стоит с этого красавца, Громогласного Ворона. Всего лишь третий уровень, скажет кто-то. Но отменно хорош для поиска и охраны лагеря, а также отвлечения добычи. Даже зверодемону, если тот не вовсе глух, сложно игнорировать его вопли, потому что одно из свойств его, самое первое — раздражение. Я его именно с первого уровня вырастил, поэтому он идеально мне верен.

— Воздушный разведчик в группе Охотников очень полезен, — заметил Мийол с каменным лицом… не помогло.

Или помогло не вполне. Никасси всё равно, кажется, что-то почуяла, бросив на него недолгий, но внимательный взгляд с толикой слабой подозрительности.

«Аурная чувствительность, достойная алхимика-адвансара. Надо с ней осторожней».

— Другое моё орудие, имеющее четвёртый уровень, — продолжил Пастырь, — Кошмарный Лось. Я использую этого подавителя в качестве вьючного транспорта, а также для охраны лагеря. Крепок, вынослив, достаточно быстр, способен идти как по обычному лесу, так и форсировать заболоченные низины с водоёмами. Причём с грузом. Чувства тоже развиты неплохо, особенно слух. Очень полезный зверь, достаточно умный и послушный. Ну а венец коллекции — Младший Демонический Конг.

— Зверодемон?

— Да! Младший, но благодаря экипировке может драться и с иными старшими. Воплощает ту самую грубую мощь и устраняет нужду в сопровождении Воинов. С ним я не боюсь заходить в чернолесье… — После кратчайшей паузы подчинитель уточнил, чуть понизив тон:

— Ближнее.

— Благодарю за разъяснения, коллега. Свои живые орудия вы оставили где-то за Стеной?

Никасси бросила на Мийола ещё один странный взгляд. А ведь призыватель вроде бы не подал и тени намёка на своё истинное мнение об «орудиях»…

— Сразу видно новичка, — хмыкнул Пастырь. — Предупреждаю: держать магических зверей внутри Стен запрещено Уложениями Безопасности…

Возможность снова показать немного превосходства вызвала небольшое словоизвержение, но призыватель, хотя и делал вид, будто внимает чужой мудрости, слушал не очень внимательно.

В основном потому, что всё сказанное знал. Изучил заранее.

«Незнание закона не освобождает от ответственности за его нарушение, — как наяву, прозвучал в памяти голос Ригара, — а вот знание — частенько — очень даже да!»

Законодательные ограничения на ввоз, содержание и особенно культивацию с эволюцией живых магических зверей внутри охраняемого периметра имели прозрачное, логичное основание. Рубежные Города строились людьми и для людей — не для магического зверья. Безопасное пространство, локальные потоки Природной Силы, еда, выращиваемая на месте и ввозимая с подконтрольных территорий — всё это принадлежало разумным. Исключительно.

Даже обычных, не магических животных позволялось держать отнюдь не всем. Свободно — гражданам белого списка, «синькам» — при условии ежемесячных налоговых выплат. А если кого-то заводила серосписочная семья и об этом становилось известно, то на граждан-нарушителей вешался крупный штраф, а их питомец подлежал утилизации.

Поэтому Пастырь мог открыто ходить по улицам Лагора с Громогласным Вороном на плече из-за сочетания сразу трёх причин:

1. Авторитета гильдии. Влиятельная организация обеспечивает своим членам полезные преференции пропорционально их рангу. Ну и конкретное отделение вносит поправки: базилар ресурсного отделения имеет право взаимодействовать с магическими зверями, примерно как базилар того же медицинского отделения — оказывать врачебную помощь (обратное неверно);

2. Авторитета личности. Подмастерье-подчинитель просто по факту своей специализации умеет управляться с неразумными «живыми орудиями»… и, кстати, несёт полную юридическую и моральную ответственность за их действия;

3. Относительной слабости и малой опасности конкретного магического зверя.

Вздумай Пастырь въехать в город верхом на Кошмарном Лосе — и ему пришлось бы как внести солидный залог, так и платить ощутимые суммы за каждые сутки его пребывания внутри Стен. А вот попытка проделать то же самое с подконтрольным зверодемоном завершилась бы куда быстрее и печальней. Долг и обязанность Стражей велели им такую попытку пресечь, навесить на слишком наглого подчинителя штраф (разорительный даже для подмастерья, кстати) и вынести вердикт о поражении в правах сроком на двадцать лет или более — смотря по тому, что тварь успела побить-порушить внутри города.