Итог: перегреть амулет просто магически невозможно, даже если залить в него маны вдвое против необходимого. Да хоть не вдвое, а впятеро — всё едино! Достичь температуры, при которой денатурируют многие растворимые белки (и, в частности, токсины каменки), используя амулет, можно. А добраться до температуры кипения воды — никогда!

Пластину с заработавшим Умеренным Нагревом алурина ловко примотала прямиком к пострадавшей области. То бишь к подушечке правой стопы ныряльщицы.

— Сейчас ногу начнёт печь, — предупредила Шак. — Это будет терпимо, но неприятно.

— А зачем это нужно? — спросил Голова, не тая любопытства.

— Примерно затем, зачем раны прижигают. Амулет делает ровно то же, что огонь — убивает яд. Только дольше, мягче и без ожога. Ну, в худшем случае кожа слезет, но на фоне последствий прижигания или тем более работы яда каменки… ага. Быстро ты!

— Всё для твоего удобства, — полушутливо кивнул Мийол, покуда его магоклон в своём сплошном гидрокостюме, ухвативший предположительную виновницу отравления за жабры снизу — так, чтобы не нарваться на укол ядовитых шипов спинного гребня — протянул рыбу ученице.

Выглядела каменка, к слову, довольно жутко. Покрытая бородавками и буграми, пёстрая, короткая и широкая, она слабо напоминала живое существо, а больше походила на причудливой формы кусок скалы. Бело-буро-синий, небольшой, не намного длиннее ладони, с мощными передними плавниками врастопырку и не шибко выделяющимися маленькими выпученными глазами. Понятно, что такому чуду-юду замаскироваться на дне среди настоящих камней ничего не стоило — без всякой магии притом, на одной мимикрии.

— Какое милое страховидло, — промурлыкала Шак. — Поднеси его поближе, сейчас я его немножко подою.

— Сумасшедшая… — буркнул бородач по прозвищу Колпак, снова корча злую морду.

«А что поделать? — подумал Мийол. — Боцман же. Профдеформация, однако!»

— Во-о-от та-а-ак, — не обращая внимания на третьих лишних, тянула алурина. Её ловкие пальцы продолжали делать дело, аккуратно нажимая стеклянной пластинкой на спинные шипы, а потом разводя извлечённые мутноватые капли в нейтральном эфире, заранее залитом в маленькую пробирочку с притёртой стеклянной пробкой. — Чу-у-удненько, просто бес-по-доб-нень-ко… самое то, что нужно для начала…

— Ученица, ты пугаешь людей.

— Плевать мне на людей. Ты только посмотри: это ж почти чистый токсин, добрых сорок капель в пересчёте на чистую смеси! Этого хватит, чтобы десяток Воинов верхних рангов уложить минимум в койки, а максимум — в землю! И это ещё без магического усиления, на одних лишь природных свойствах… У-у-у, коровка моя пупырчатая… давай оставим её, а?

— Ну, давай, — ухмыльнулся Мийол. — Рыба хищная, неприхотливая, уродская до жути — будет просто чудной парой васькиному пещерному слизню. Кормёжка и уход — с тебя.

— Как будто я мою пупырку кому-то ещё доверю… эй! Коровка придонная, растопырчатая, ядоносная! — когтистый палец дважды аккуратно стукнул каменку по носу. — Будешь Пупыркой?

— А вот теперь, ученица, я бы сказал, что ты переобщалась с Васькой.

— Ха. Сам-то ты как бы назвал этот экземпляр?

— Как-как… да хоть Коровкой.

— Пхш! Слишком утилитарно.

— Зато благозвучнее, чем эта твоя Пупырка.

— Но…

— Рыба твоя, — оборвал призыватель, — тебе и нарекать. Мне-то без разницы, Пупырка это или Ужасающая Мелкая Смерть Со Дна Морского, кратко — УмсСодом.

— Вот ты точно с Васькой переобщался.

— Куда бы я делся? Сестра всё-таки. Младшая и любимая… кстати. Ты ничего не забыла?

— Ты про пациентку? Так у неё пока фаза первичной помощи идёт. Даже стопа ещё толком не прогрелась, я думаю… или прогрелась? — развернулась на корточках Шак. — Как ощущается тот амулет, что снизу, м? Печёт сильно?

— А-а… ныряльщица замедленно заморгала. — В-в… вы мне?

— Тебе-тебе, — воткнув пробирочку в другой слот, тот, что для образцов, алурина смягчила тон, поглаживая освободившейся рукой ногу пострадавшей, — не бойся, малышка, я тебя вылечу быстро и без последствий.

— А-а… точно вылечите, многоуважаемая? — карий взгляд не в первый уже раз перескочил на жутенькую рыбу в хватке магоклона… и тотчас испуганно вильнул вбок. — Это ж каменка!

— Даю слово, — вместо нового поглаживания Шак остановила свою ладонь, крепко, но не до боли сжала голень, твёрдо взглянула в оленьи глаза ныряльщицы. — Что каменка очень опасна — не поспоришь, но это всего лишь яд, без усиления магией. А я — эксперт магии по силе, да ещё токсиколог… то есть специалист по ядам, включая и лечение отравлений. Так что расслабься… и скажи, наконец: печёт амулет?

— Да-а…

— Терпимо?

— Ну… горячо. Но пока терпимо, вы не думайте! Я терпеливая, кого хошь спросите!

— Если станет уже нестерпимо — не бойся и не молчи, а скажи сразу. Доводить до ожога, пусть даже первой степени — поверхностного и слабого — не требуется. Ты поняла? Не бойся, не молчи, не терпи боль! Повтори: что не надо делать?

— Не бояться, не молчать, не терпеть боль.

— Ну и славно. А теперь скажи: ты боишься крови?

— А-а… крови? Нет, что вы, многоуважаемая!

— Если боишься — лучше закрой глаза и не смотри. Я сейчас довольно неприятные штуки начну делать. Неприятные, но нужные.

Отравленная напряглась:

— Больно будет?

— Вот боли не бойся — у меня и для местной анестезии амулет имеется.

— Ане… чего?

— Локальной блокировки афферентных нейронов соматической… эм… — Шак запнулась, вздохнула и закончила. — Анестезия — это то же самое, что обезболивание. Местная анестезия — в отличие от общего наркоза, при котором живой перестаёт чувствовать вообще всё, хоть бы ему обе ноги медленно отпиливали — это отключение телесной чувствительности в конкретном месте.

— Я-а… я не… извините!

Новый вздох от мохнатого токсиколога. Долгий, тяжёлый.

И ласковое:

— Боли не будет, малышка. По крайней мере, заметной боли, не говоря уж о такой, как сразу после атаки каменки. Это я тебе обещаю твёрдо. Поняла?

Ныряльщица передёрнулась: вспомнила, видимо, ту самую, нестерпимо-ослепительную, которая «сразу после»; закивала — разом и осторожно, и с очевидным облегчением.

— Давай я объясню, пока готовлюсь, что и зачем уже сделала и что именно буду делать, — всё тот же мягкий, почти мурлыкающий, чуть ли не убаюкивающий тон. — Первое, что я сделала — это нацепила амулет Изоляции Ядовитого Влияния. Да, вон тот, всё правильно. Это магия третьего уровня широкого действия, с рядом не очевидных преимуществ. Изоляция — если ты не знаешь такого слова — означает что-то вроде «ограждения» или «ограничения». Поэтому, хотя амулет не так уж хорош в роли противоядия, нейтрализующего или выводящего из организма токсины, он отменно работает в тех случаях, когда нужно уберечь тело от прямого действия яда. Что даёт твоему организму время на выработку антител и… в общем, помогает перебороть яд за счёт собственных ресурсов, в том числе праны. Думаю, ты прекрасно ощутила это на себе, не так ли? Отравление токсинами каменки, помимо прочего, невероятно болезненно, но Изоляция Ядовитого Влияния устранила даже большую часть боли, обусловленной прямым действием этой пакости…

Тем временем Мийол аккуратно перехватил из руки магоклона свеженаречённую Пупырку. Магоклон после этого отправился обратно в море, а призыватель поинтересовался у бригадира, всё так же сидевшего рядом и слушавшего сладкие речи Шак:

— У вас найдётся какое-нибудь не очень нужное ведро? Так-то каменки могут протянуть без воды чуть ли не сутки, если я правильно помню «Морскую фауну» Сармаса и Вилта, но без нужды мучить питомца моей ученицы всё же не годится.

— Что? Ведро? — заморгал Голова. — А, конечно! Эй, юнга, как там тебя!..

— …чтобы помочь в борьбе с ядом, — продолжала алурина, — нужны дополнительные меры. Это, в частности, второй амулет, который с чарами Умеренного Нагрева. Как он работает и зачем, я уже объясняла: поскольку смесь токсинов чувствительна к температуре, можно разложить её на менее опасные вещества простым нагревом. Если под рукой нет магических штучек, вполне можно обойтись горячими компрессами или ванночкой с горячей водой. Это такая же простая, всем — я подчёркиваю, всем! — доступная мера помощи, как наложение жгута на пострадавшую от яда конечность. Магический яд — дело иное, его далеко не всегда можно остановить так; а вот яд обычный не имеет иных путей для проникновения и распространения по телу, кроме как с кровью и ещё порой лимфой. Наложишь жгут, перекрывая кровоток — вот так, да, именно… учитель, подержи! — …да, наложишь жгут, и яд останется в пределах поражённой части тела, не в силах проникнуть ни к сердцу, ни к мозгу, ни к другим органам.