— Но…

— Я ещё не закончил, — Мийол плеснул в аурное давление раздражения, адресно окатив им Лигеса. При всё том же ровном тоне. — Есть два достаточно простых выхода из положения. Вы можете договориться с многоуважаемым Калтахештом и выделить юницам ваших кланов одну каюту. Я возражать не стану, наоборот. Четвёртый старейшина, ваше слово?

— Нет, — коротко обронил тот. Как показалось призывателю, не без удовольствия.

— Ну, тогда остаётся лишь второй выход, — развёл руками капитан.

— И какой же?

Оннуф чуть прищурился, словно улыбаясь. Тайное удовольствие эн-Стаглорен стало более ощутимым: уже не угадываемым, а читаемым через связанность вполне чётко. Ань-Сконрен, очевидно, также догадавшаяся, почти незаметно поджала губы… а вот чутьём своего Атрибута призыватель в ней ощутил быстро подавленную вспышку злобы, сменившуюся на ядовитое раздражение. Особо тёплых чувств к Лигесу она, очевидно, не питала… но столь же очевидно, что пусть мелкое, но унижение своего супруга — и не простит, и не забудет.

Меж тем ян-Сконрен нахмурился.

А Мийол впервые позволил себе в ответе отклонение от нейтрального тона:

— За скорость путешествия порой приходится платить комфортом. Если вы не хотите им пожертвовать, вы, разумеется, имеете полное право добраться до Баалирских рифов иным путём, а не на моей яхте. Полностью ваш выбор, уважаемый Лигес.

…разумеется, продолжать спор тот не стал. И подыскивать морское судно — тоже.

«Жаль. Без этого… балласта на борту стало бы проще и легче… всем.

Даже самим Сконрен».

Из примечательного Мийолу позднее вспоминался ещё такой момент. Капитан «Синей чайки», Радьеж лат-Думартрен («Сноб, завистник и педант! …но специалист вроде бы неплохой») — не пожелал согласовывать курс их судов перекрикиваниями с борта на борт. При этом он решил в одностороннем порядке, что нельзя надеяться на знание капитаном «Хитолору» и его командой флажковой азбуки и светового кода («По сути-то верно: между знакомством с «Книгой различных кодов судовых», репринт 2008 года от К.З., и свободным чтением/отправлением сигналов, подаваемых флажками либо вспышками света, разница огромная… но Радьеж мог бы сперва спросить, что мы можем, а что нет!»). Поэтому в качестве средства коммуникации меж судами он вручил Мийолу талисман сигнальной кроны.

«И битых десять минут вкручивает, как ценен этот предмет, как за ним ухаживать, как его хранить, как им пользоваться… медленно. С этакими специфическими интонациями — словно с подросшим ребёнком говорит… лет примерно десяти. Туповатым, хоть и старательным.

Сноб и педант!»

От амулета сигнальной пары, навешенного в своё время на Эшки, талисман отличался не только полноценным экспертным уровнем. При идентичном принципе связи он рассчитывался на использование существом с человеческими (или алуринскими, или гномскими) конечностями — и ретранслировал в обе стороны не аурные импульсы, а обычную речь. Поэтому через него мог общаться и не маг. Главное, чтобы рукастый и говорящий.

А ещё талисман сигнальной кроны, как следует из самого названия, допускал подключение к этой самой кроне и одновременное использование не двух таких же, а многих. В теории — хоть сотни… да хоть тысячи! Но на практике, по очевидным причинам, объединяли хотя бы десяток таких в одной кроне крайне редко.

— …вы меня не слушаете, уважаемый!

— Уже нет.

— Что?

— В своих объяснениях, мэтр, — Мийол нарочно использовал максимально нейтральное обращение — что вообще-то можно было понять по-разному, и Радьеж наморщил нос: видимо, счёл нужным обидеться, что его не назвали капитаном, — вы зашли на четвёртый круг. А я на память не жалуюсь и прекрасно понял, что к чему, уже с первого раза. Поэтому, чтобы не терять времени впустую, я изучаю — и тщательно запоминаю — рунную схему этого талисмана.

— Вот как?

— Ну да. В прошлый раз моя младшая сестра попеняла, что я недостаточно точно вспомнил допуски линковки и спектральные отклики Удержателя…

Лат-Думартрен забавно выпучил глаза.

— …хотя я к тому Удержателю ближе пяти шагов не приближался. Поэтому теперь я самым тщательным образом изучаю даже незначительные особенности магических предметов. Сестрёнка — особа въедливая, непременно выпытает самые мелкие детали с нюансами. Хотя для артефактора такое внимание к мелочам — скорее, достоинство.

— Эм. А… ваша уважаемая сестра…

— Если захотите, по прибытии в Рифовые Гнёзда я вас познакомлю. В магии вы коллеги, значит, общие темы найдёте без труда.

Намёк Радьеж понял, откланялся — чуть вежливее, кстати, чем раньше… но именно чуть — и уже через пять минут, набрав высоту, «Хитолору» и «Синяя Чайка» легли на курс. Причём вела в паре именно яхта Мийола.

Но не прошло и десяти минут, как к призывателю, привычно устроившемуся на фордеке в обществе Рикса, присоединился внук старейшины Оннуфа ян-Гедрасйид — Варринд. Выглядел он примерно лет на двадцать, а ощущался как Воин на пике пятого ранга — иначе говоря, условно равный по статусу.

— Не отвлекаю, уважаемые?

Рикс отмахнулся условным охотничьим жестом «отрицание». Маг-капитан, скосив глаза и приветственно кивнув (столь небрежно, что это можно воспринимать либо как пренебрежение, либо как предложение отбросить рамки этикета), снова устремил взгляд вперёд и сказал:

— Нисколько. Я сейчас держу направление и любуюсь видами, а не медитирую. И даже если бы медитировал… параллельно вести разговор не так уж сложно.

— В самом деле?

— Ну, Воины же держат под контролем свои основные узлы, когда тренируются, принимают пищу, беседуют, даже когда спят; маги тоже вполне способны делить внимание сходным образом. Вот если не восстанавливать ману, а гравировать заклинания — тогда да, отвлекаться строго не рекомендуется… но вы ведь и так это знаете.

Подтекстом: «Что тебя действительно интересует?»

Варринд, однако, ещё несколько минут вёл вежливую беседу на отвлечённые темы (хотя и правильно понял предыдущий намёк, держась на самой границе между «ещё свободой общения» и «уже лёгкой развязностью»). Только потом он вплёл в диалог более серьёзный вопрос:

— Говорят, вам удалось сразить Катура ян-Лерейид лично, уважаемый эксперт. Признаться, мне трудно в такое поверить; могу ли я услышать описание того боя напрямую из ваших уст?

— Конечно, можете. Но сперва — скажите, каковы отношения Гедрасйид и Лерейид?

— Между кланами в целом — умеренно-враждебные. А вот для высокочтимого Оннуфа и тем самым для меня Мастер Катур… что ж, буду прям: он наш кровник. Был.

— Ясно…

«Ай да Райвеза, ай да Выдумщица! Явно неспроста она развела по разные стороны моря резко ослабевших Лерейид и без приязни посматривающего на них Оннуфа.

Вопрос только, как ей это удалось.

Или это вообще не её идея, а решение юс-Гедрасйид? Если поверить тому, что рассказала Анноле — а её рассказ в целом выдержал перекрёстное сопоставление со словами Симаравети, с которой она вряд ли имела возможность «согласовать легенду» — глава клана, он же двоюродный брат Оннуфа, у Гедрасйид представляет центристов-восстановителей. Сиречь сторонников мирной политики с постепенным наращиванием клановой мощи простейшим путём, через рост числа членов клана и получение ими новых рангов.

При этом сам Оннуф, в сущности, тоже центрист-восстановитель по убеждениям. Тот его конфликт с Катуром, который я невольно разрешил — скорее, личный, чем межклановый…

Впрочем, я ещё посмотрю, как второй старейшина будет смотреть на меня, когда Варринд перескажет ему мои слова».

Вскоре рассказ об отражении атаки Лерейид подошёл к концу и разговор тоже закруглился; но не прошло и минуты, как на палубу, сменяя собеседника-Воина, ступил собеседник-маг. Снова условно равный статусом Мийолу: Калтахешт эн-Стаглорен. Однако сам клановый эксперт явно не считал бескланового эксперта — пусть и более сильного благодаря сигилу — ровней. Невзирая даже на то, что призыватель на борту яхты — капитан и хозяин, а он лишь пассажир и гость, четвёртый старейшина сходу использовал обращение на грани оскорбительного и тон на грани безусловного требования: