Несмотря на обилие предметов в одном помещении, интерьер казался очень гармоничным, симметричным, уравновешенным. В нем ощущалось чувство меры и насыщенность одновременно. Будто забитый старым хламом чердак, на котором все вещи лежали четко на своих местах и имели свою уникальную ценность.
— Да. Это мое родовое поместье. Здесь выросло не одно поколение Гатри.
— Здесь великолепно. История чувствуется в каждой детали, — задержав дыхание, произнесла я. — Вы не боитесь, что толпа «студентов» угробит это потрясающее место.
Мистер Гатри расплылся в улыбке, от которой на его щеках появились симпатичные ямочки.
— Что вы, мисс. Знаете, как говорила моя покойная бабушка? Каждый дом должен жить, а не превращаться в холодный и безжизненный памятник старины. А жить он может тогда, когда наполнен звуками, запахами, страстями, кипящими в нем. Да, и сказать по секрету, — он наклонился к моему уху и почти прошептал, — чтобы оплачивать содержание и налоги мне приходится его сдавать под различные мероприятия.
Я засмеялась. Так вот в чем истинная причина?!
Мы поднялись по небольшой лестнице из темного массивного дерева, с резными балясинами и восьмиугольными опорными столбами, с выточенными на них ветвями плюща. Ступени для сохранности были покрыты ковровой синей дорожкой. Я на полминуты задержалась на площадке перед вторым лестничным пролетом, разглядывая на стенах портреты династии Гатри в золоченых рамах, а потом догнала мужчину. Лестница уходила еще выше, но мы остановились на довольно просторной площадке второго этажа. Своим убранством она повторяла холл. Кушетка, журнальный столик и сервант, с такой же россыпью декоративных безделушек. А еще она служила точкой, от которой в противоположные стороны размахнулись два коридорных крыла.
Мистер Гатри проводил меня в мою комнату в левом крыле особняка и оповестил о том, что когда соберутся все постояльцы, он устроит для нас общую экскурсию по дому. Снова почтительно кивнув, удалился, оставляя меня одну.
Комната оказалась довольно большой. У стены слева в ряд стояли три кровати, с перемежающими их тумбами. Я не удивилась. Знала, что буду делить комнату с соседками. Для меня это не было проблемой. Я человек хоть и малообщительный, но однозначно не дикарка, и могу поддержать беседу. Ну, а если мне нужно будет уединиться для творчества, то с этим проблем тоже не будет. Думаю, в таком огромном доме найдется немало укромных местечек. В крайнем случае, всегда можно выйти на улицу. На территории поместья раскинулся прекрасный, огромный сад. Его я заметила еще из окна автомобиля.
Так как я оказалась первой, то с легким сердцем позволила себе выбрать кровать у окна, занимавшего почти всю стену напротив входной двери. Положила на нее свой рюкзак и снова окинула взглядом комнату. Обстановка внутри была смешанной, только часть мебели казалась старинной. Например, кровати с причудливыми изголовьями и изножьями. Или три письменных стола с небольшими ящиками и на высоких тонких, слегка искривленных ножках. Они были сдвинуты вместе вдоль стены напротив кроватей и представляли собой длинную поверхность, рассчитанную на трех человек. Платяные шкафы красного дерева, с резными створками тоже выглядели антикварными. Один маленький одностворчатый слева от стола. Другой, большой трехстворчатый, у стены рядом с последней кроватью. А вот стулья и угловой стеллаж у двери уже были явно современного производства.
Немного поразмыслив, я решила, что двум другим девочкам вполне подойдет большой шкаф, а мне достаточно и маленького, к тому же он ближе всего к моей кровати. Я подкатила к нему свой чемодан. Потом достала из рюкзака ноутбук и поставила на ближайший к себе стол. Нашла розетку почти у самого пола и подключила к ней зарядное устройство моего «помощника».
— Привет, — раздалось возле двери.
В комнату вошел высокий симпатичный парень с копной темных вьющихся волос на голове. Теплая улыбка на губах и ясный взгляд серых глаз сразу вызвали на душе приятное чувство. Знаете, как бывает: встречаешь человека и понимаешь, что он твой. И вот сейчас, как раз тот самый случай. Парень мгновенно расположил меня к себе одним только приветственным словом и непосредственным поведением. С любопытством вращая головой и оглядывая обстановку, он развалился на одной из пустующих кроватей.
— Привет. Заходи, не стесняйся, — хихикнула я.
— Ой, прости. — Он тут же подскочил и протянул мне руку, — Николас Валовски. Для друзей просто Ники. Я приехал еще вчера и уже одурел от одиночества.
— Лариса Белова, — представилась я в ответ. — А что, больше никого?
— Неа, ты первая. То есть вторая, — улыбнулся Ники. — Лариса Белова, значит? Русская? — парень произнес на ломанном русском языке с сильным акцентом, происхождение которого я не уловила.
— Дааа, — протянула я не без удивления, слегка прищурившись, — а ты?
— Вообще, мои родители из Польши, но сам я родился в Эдинбурге. Так что я почти местный, — он снова перешел на английский. — С русским у меня не очень. Мало понимаю, еще меньше говорю. У тебя хороший английский, — заметил он.
— Да, — пробормотала я себе под нос. — Жила какое-то время в Большом яблоке.[1] Не хочу говорить об этом.
Не самые приятные воспоминания о годах, прожитых с мамой, заставили меня нервничать. Чтобы отвлечься от них, я начала распаковывать чемодан.
— Океей, — протянул Ники. — Никаких разговоров о прошлом, — он подмигнул мне, и доброе расположение духа тут же вернулось ко мне. — Да, брось ты свои шмотки. Пойдем, я тебе дом покажу.
— Мистер Гатри сказал, что проведет экскурсию, когда все соберутся и было бы правильным…
— Ой, только не говори, что ты одна из тех послушных девочек, что следуют правилам.
«Вообще-то да!»
— Нет, конечно, просто…
— Вот и отлично. Иди за мной, — Ники встал и направился к выходу.
Я все еще стояла в нерешительности и смотрела ему в спину, не зная как лучше поступить.
— Я все-таки думаю это некрасиво по отношению к хозяину дома, — начала я, но Ники снова меня перебил.
— Не будь занудой, Иса Уайт. Пошли, говорю. За сутки я уже тут все осмотрел и мне не терпится тебе кое-что показать, — он снова расплылся в этой своей заражающее магнетической улыбке и я сдалась.
— Ладно, — согласилась я. — Погоди, как ты меня назвал?
Ники засмеялся, показывая свои идеальные ровные белые зубы.
— Круто, да? Иса Уайт, готовый псевдоним. Не благодари, — Ники уже вышел из комнаты, и я поспешила за ним.
— С чего ты взял, что мне нужен псевдоним?
Парень пожал плечами.
— Это же очевидно. Лариса Белова — скучно до жути, — Ники поманил меня вглубь нашего коридора. — Дом поделен на две части. Эта наша, а та хозяйская, — он махнул рукой в противоположную от нас сторону. — Кстати, там ничего интересного. Фамильное барахло и все такое.
— Почему это мое имя скучное? — надула я губы, пропустив слова про барахло, к ним я еще вернусь.
— Ну, ладно, не скучное. Оно сложное. На каком языке ты пишешь?
— С чего ты взял, что я пишу? — удивленно выпучила я глаза, пытаясь припомнить, упоминала ли я о своей творческой деятельности.
Ники вдруг замер. Задумчиво почесал макушку.
— Не знаю. Мне так показалось. Блин, прости. Я сам пишу, и мне порой кажется, что люди вокруг меня точно такие же. Так чем ты занимаешься?
— Вообще-то ты угадал, — улыбнулась я.
Ники такой непосредственный, словоохотливый и простой. И мне он жутко нравился, не смотря на то, что мы знакомы, кажется минут… десять?
— Нууу, а я о чем! — радостно воскликнул он. — Иса Уайт отличный псевдоним! Так-с, ну что ты готова познакомиться с Гатри-холл?
Не смея дальше спорить по поводу моего имени, потому как это абсолютно бесполезное занятие, я вздохнула и кивнула.
— Жги!
Мы прошли по всему коридору, который извивался, как чертова змея. Я даже не предполагала, что он такой длинный. Все жилые комнаты, а я насчитала их в количестве десяти штук, располагались по одной стороне коридора. Комната Ники находилась через две двери от моей и выглядела идентично. Собственно, как и остальные. Мы бесцеремонно открывали двери в каждую и разглядывали помещения, надеясь найти хоть какие-то отличия. Но кроме, ракурса на пейзаж за окном ничего не менялось. На противоположной стороне находилось несколько кладовок для хранения вещей и всего две ванных комнаты на целое крыло. И хоть они были современными и модернизированными, но их было две. Две, вашу мать! Видимо, одна для девочек, другая для мальчиков. Но вы только представьте себе одна ванная для, черт знает, какого количества девушек. Порой одну на двоих делить не представляется возможным, а тут… Слов нет!
