Однако через пару лет Ба стало хуже. Она побледнела, ела за троих, её рвало кровью, а по ночам ходила во сне. В первый раз, когда он увидел, как из её рта высовываются ворсинчатые склизкие ножки, у него зашевелились волосы на голове. В ней жила какая-то тварь.

Сознание Ба не помнило приёмы пищи, будто специально отключалось. Начались проблемы с зубами, но он убеждал её, что это старческое — ничего страшного. Чтобы эта тварь не убила Ба, Штрейхбеккер решил не покидать её ни на шаг. Однако, для этого ему нужен был надёжный человек для управления бандой, и такой нашёлся.

Странный малый, красящий волосы в красный цвет. Такое впечатление он создавал. Его сестру замучил ублюдок-отец и заставлял всё это рисовать в процессе. На тот момент ему было шестнадцать. Своей силы парень не осознавал, так как отец постоянно держал его взаперти и контакт с внешним миром был минимальным.

По задумке это должно было сделать из сына гения искусства. Он хотел показать ему изнанку жизни, чтобы, зная её, будущий художник смог лучше рисовать прекрасное.

В общем, парнишка убил отца и вышел во внешний мир. Всё, что ему нужно было — это принадлежности для рисования. Сначала он просто воровал, потом перешёл на грабежи и убийства.

При первой активации кристалла он понял, насколько силён и уже не стеснялся брать, что хочется. Надо сказать, Крижен был непритязателен — его долго не трогали, потому что юный художник присваивал лишь то, что требуется для минимального комфорта и творчества.

Он всегда был нелюдимым одиночкой, но в какой-то момент перешёл дорожку конкурентам Штрейхбеккера и знатно влип. Видя эту неравную драку, и как парнишка борется за свою жизнь, он вступился за художника и взял его к себе. Можно сказать, воспитал, дал небольшую студию, принадлежности и посвятил в обязанности.

Сначала это был тяжёлый процесс, и растущее число красных меток на ногтях Крижена росло очень быстро. Такими темпами он рисковал дойти до крайности и по законам улицы отправился бы в сточную канаву, но на восьмой смог взять себя в руки и стать полезным.

Когда парнишка полностью «очиститься» через год, то был назначен помощником и управлял бандой от его имени. Были и потом косяки, и он снова зарабатывал штрафные метки, но достаточно быстро их подчищал. Иногда подводила его излишняя эмоциональность и болтливость, но Штрейхбеккер смог сделать из него идеального заместителя.

Красноволосый служил лично ему. Главарь банды знал, что у Крижена нет амбиций, занять его место, и что тот выполняет обязанности исключительно из-за удобства своего положения. Всех всё устраивало.

Наконец, когда Ба стало совсем уж худо и уже просвечивалось сквозь брюхо шевелящееся нечто, Штрейхбеккер опять начал паниковать. Женщина не приходила в сознание и постоянно ела. Подозрения, что эта тварь сжирает её изнутри, подтвердились, и он старался кормить существо только мясом, чтобы оно не трогало тело.

В самый последний момент опять пришёл этот Человек и вернул все утраченные соки. Ба стремительно обрастала мышцами, на щеках заиграл румянец, и она осмысленно на него посмотрела. Оказывается, всё это время для неё воспринималось как один большой сон, и она ничего не помнит из того, что происходило.

Маг объяснил, что это плата за продление жизни, но глядя на зелёное свечение при исцелении, Штрейхбеккер догадывался, что это враньё. Хозяин мог вылечить Ба в любой момент. Это была его подстраховка на случай неверности банды, и главарь отлично понимал эти методы, так как и сам поступил бы аналогично. Но понимание не решало его проблемы.

Периоды, между которыми требовалось лечение, сокращались, дойдя до одного месяца. И теперь он в полной власти этого мага и пути назад не было — как для него, так и для Ба. Без него она бы уже давно умерла, но сейчас это слабо похоже на жизнь. Теперь она даже в здоровом теле всё больше и больше впадала в беспамятство.

Он не мог допустить даже мысли о её смерти. Что будет потом? Как ему с этим жить? Вопрос правильности или неправильности его поступка каждый раз отходил на второй план, когда они вместе сидели во дворике или на крыльце, распивая чай и он делился с ней мыслями и планами.

Ба теперь знала, кто он такой, и давала советы по управлению бандой. Оказалось, что женщина хорошо понимает людскую природу и с тех пор как Штрейхбеккер стал прислушиваться к ней, количество зарабатываемых денег резко увеличилось. Их влияние росло, и они перестали жестить. Лишь точечно. Там, где это было нужно.

Именно она посоветовала не ввязываться в общие бесчинства и сдать остальных для расширения территорий. Ба осудила их попытки убить лорда Анарика, но тогда они видели лишь возможность подразжиться, не понимая, чем это может грозить. Ба всё разрулила и теперь они снова на коне.

Единственное, что не обсуждалось — это её положение. Данная тема была под запретом. Он не знал, осознаёт ли она, что с ней происходит, но не хотел бы стать тем, кто ей это объяснит. Штрейхбеккера всё устраивало, и портить сложившийся порядок он не желал.

— Скажи мне хоть одну причину, чтобы я оставил тебя в живых? — спросил его Крижен.

Мик валялся в крови с переломанными ногами и пытался сконцентрироваться на разговоре. На поясе висели шарики насуко, но если он потянется за ними, то точно умрёт.

— Я ненавижу его, — сжав зубы больше от боли, чем от злости, сказал Микульп.

— Твой братец подослал не слишком умного шпиона, — красноволосый сидел напротив него на стуле. Они находились в кабинете владельца «Тучного быка», который из вежливости покинул помещение, предоставив Крижену решить свой вопрос.

— Я могу доказать, — Мик глубоко вздохнул. — М-могу доказать, что я порвал с-с ним. Пожалуйста.

Крижен скучающе потеребил губами колечко в носу и затем откинулся в кресле, заложив руки за голову.

— Ну, давай пой моя рыженькая пикацца, голосисто пой. Сегодня на редкость скучный день, — он налил себе выпивки со стола владельца подпольного заведения и пригубил, почмокивая ртом.

— Я… Я знаю, что он трахает мою девушку. Видел как каждые три дня й-ездит к ней.

— Любовь, малыш Мик обманулся в любви… — Крижен посмаковал новую информацию на языке. — Идеальная картина может получиться, — и задумался о чём-то своём.

Мик знал, что этот мотив будет недостаточно убедительным для красноволосого и поэтому выложил последний козырь.

— Если ты м-мне не веришь… Это не п-пустяки для меня.

— А если использовать аквамариновый? Да, он создаст нужную перспективу… — продолжал Крижен, что-то бормоча себе под нос.

— Я убил свою мать, — прервал его Мик. — Этого для тебя достаточно?

— Что? — внимание красноволосого, наконец, сосредоточилось на нём.

— Что слышал — её б-больше нет в живых. Она д-достала меня, всю жизнь её ненавидел, — продолжал говорить Мик.

— Хм, — красноволосый, кажется, задумался. — И давно?

— Нет. Я её с-сбросил со стены, с-северной.

— Да ты что? Это мы проверим. Обязательно проверим, — повторил красноволосый.

— Они что-то держат… в подвале, — после эти слов он больше ничего не соображал и кричал до тех пор, пока ему не засунули в рот два шарика насуко, ноги постепенно начали сращиваться.

— Что они там держат? — Крижен поднял его голову за волосы и рукой вытер ему лицо, размазывая сопли и слёзы. — Погоди, так неудобно, — он достал платок и заботливо провёл под глазами, подбородком и возле ноздрей. — Вот так, вот так — не волнуйся. Всё будет хорошо.

Мика отпустили, и он смог встать, недоверчиво разминая колени — только что одно из них было разорвано выстрелом каменной пули. Ощущения потихоньку приходили в норму, но тело всё ещё немного тряслось от испытанного шока.

— Я точ-чно не знаю, но это ч-что-то важное для Гурга, — соврал он, глядя в хищные глаза бандита. — Он ч-чаще там стал бывать.

Мик прекрасно знал, что там хранится в клетке. Даже сам подкармливал это «что-то» маной, но сейчас ему важно было убедить красноволосого в своей лояльности. Скормить ему немного информации в качестве затравки, чтобы тот ему поверил. Также он разбавил ложь некоторым количеством правды — это придало ей убедительности.