ДЯДЯ ВАСЯ. Ты действительно адвокат?

АДВОКАТ. Что, не похоже?

ДЯДЯ ВАСЯ. Похоже. А тебя разве не исключили из коллегии?

АДВОКАТ. (усмехается) Да, за неуплату взносов. Я получил уведомление.

ДЯДЯ ВАСЯ. Не боишься?

АДВОКАТ. Не боюсь. Все равно собирался завязать с практикой. Это мое последнее дело.

ДЯДЯ ВАСЯ. (со значением) Последнее, можешь не сомневаться.

АДВОКАТ. Может быть, мы поговорим не обо мне, а о деле?

ДЯДЯ ВАСЯ. Мы о деле и говорим. Что с девушками? Где они?

АДВОКАТ. С ними все в порядке. Они в надежном месте, под хорошей охраной. На случай, если вы захотите…

ДЯДЯ ВАСЯ. Мы не захотим. Слушай, я одного не пойму никак. Почему все газеты надрываются? Прямо взахлеб пишут про бессердечного мужа-миллионера, который бросил жену с дочкой умирать с голодухи. Вам это зачем? Вы что, думаете, Владимир Алексеевич читает газеты?

АДВОКАТ. Все читают газеты.

ДЯДЯ ВАСЯ. Зарубин не читает, так что не старайтесь. Ладно, что вы хотите?

АДВОКАТ. Моя клиентка, в соответствии с Семейным кодексом, имеет право…

ДЯДЯ ВАСЯ. Говори по человечески. Сколько?

АДВОКАТ. Двадцать пять процентов полюс одна акция.

ДЯДЯ ВАСЯ. Как вы это себе представляете?

АДВОКАТ. Мы регистрируем фирму. И оформляем передачу акций. Блокирующий пакет дает нам право на двух представителей в совете директоров. Один из них должен быть назначен первым заместителем генерального директора.

ДЯДЯ ВАСЯ. Ты не понял. Как ты это себе представляешь? То, что Зарубин отдаст тебе завод, который он построил собственными руками.

АДВОКАТ. Он его не строил. Он его украл во время грабительской приватизации.

ДЯДЯ ВАСЯ. Грабь награбленное…

АДВОКАТ. Напрасно иронизируете. Между прочим, даже если не брать во внимание требования закона, даже просто по справедливости, Зарубин должен поделиться.

ДЯДЯ ВАСЯ. С тобой, что ли?

АДВОКАТ. Почему со мной. Со своей бывшей женой. И со своим ребенком.

ДЯДЯ ВАСЯ. Что-то я здесь не вижу ни жены, ни ребенка.

АДВОКАТ. Я же сказал — они в надежном месте.

ДЯДЯ ВАСЯ. Хорошо, допустим, Владимир Алексеевич не чужд справедливости. Он готов передать часть акций.

АДВОКАТ. А. (откашливается) Хорошо.

ДЯДЯ ВАСЯ. Разумеется, при условии, что они действительно будут переданы Ирине, а не каким-то «Рогам и копытам».

АДВОКАТ. У нас все прозрачно. Ирина Сергеевна будет иметь долю в фирме, которую мы учредим.

ДЯДЯ ВАСЯ. Семь процентов.

Пауза.

АДВОКАТ. Мы же просили двадцать пять.

ДЯДЯ ВАСЯ. И одну акцию. Я услышал. А мы можем дать семь.

АДВОКАТ. Это мало.

ДЯДЯ ВАСЯ. Сколько есть.

АДВОКАТ. Но ведь…

ДЯДЯ ВАСЯ. А ты походи по рынку, поторгуйся. Может, кто-то другой даст больше.

Адвокат молча собирает бумаги, встает, медленно идет к выходу. Дядя Вася встает, достает пистолет и целится адвокату в спину. Тот останавливается. Потом разворачивается и возвращается к дяде Васе. Тот целится из пистолета прямо ему в лицо.

АДВОКАТ. Не договорились.

ДЯДЯ ВАСЯ. Ты что, слепой?

АДВОКАТ. Мы не договорились. Двадцать пять процентов плюс одна акция. Блокирующий пакет. У вас три дня на размышления, после чего мы передаем дело в суд. Будьте готовы к тому, что сразу после этого счета завода будут арестованы.

Дядя Вася убирает пистолет.

ДЯДЯ ВАСЯ. Вот, значит, как.

АДВОКАТ. Ну, где-то так.

ДЯДЯ ВАСЯ. Трех дней мало. Нужна неделя.

АДВОКАТ. Три дня.

ДЯДЯ ВАСЯ. Владимир Алексеевич может увидеться с Ириной?

АДВОКАТ. Это лишнее.

ДЯДЯ ВАСЯ. В таком случае в суде мы сможем потребовать отложить слушания на три месяца для разработки условий мирового соглашения. У нас время есть. А у вас?

Пауза.

АДВОКАТ. Хорошо. Я организую встречу Зарубина с Ириной.

Разворачивается и уходит.

(6 картина)

Кафе. За столиком сидят Ирина и Адвокат.

АДВОКАТ. Не волнуйтесь. Если хотите, можете вообще ничего не говорить, я все скажу за вас.

ИРИНА. Я не волнуюсь.

В кафе вбегают Голосов и Соня.

АДВОКАТ. Вы что здесь делаете? С ума сошли? Он же сейчас будет здесь.

ГОЛОСОВ. Да я ничего, это она.

СОНЯ. Это я его попросила. Мама, помиритесь с папой.

ИРИНА. Помиримся, дочка, помиримся.

СОНЯ. Пообещай.

ИРИНА. Обещаю.

СОНЯ. Что у тебя есть самое дорогое? Самое ценное.

ИРИНА. Ты у меня самое ценное.

СОНЯ. Поклянись мной.

ИРИНА. Я же тебе пообещала. Взрослые не обманывают.

СОНЯ. Как раз взрослые-то и обманывают. Поклянись мной, что помиришься с папой, или я никуда не уйду.

АДВОКАТ. Миша, убери ее.

ГОЛОСОВ. Соня, пойдем.

Пытается взять ее за руку.

СОНЯ. Я буду кричать.

ИРИНА. Хорошо. Я клянусь.

Соня подбегает к матери, обнимает ее и целует. Потом берет Голосова за руку и уводит. Ирина сидит не поднимая головы, а адвокат смотрит в окно.

АДВОКАТ. Ушли.

ИРИНА. Какая же я дура, что с вами связалась.

АДВОКАТ. Теперь уже поздно.

Звук подъезжающей машины.

АДВОКАТ. Вот и он.

ИРИНА. Я все ему скажу.

АДВОКАТ. Вряд ли.

Достает пистолет, стреляет Ирине в сердце. Кладет пистолет на стол и выходит. С другой стороны появляется Зарубин.

ЗАРУБИН. Ирина?

Он подбегает к Ирине, уткнувшейся лицом в стол, хватает ее, разворачивает. Видит пистолет. Берет его в руки.

ЗАРУБИН. Убью.

Звуки сирены. Вбегают двое омоновцев в масках.

ЗАРУБИН. Убью.

ОМОНОВЦЫ. (орут) Оружие на пол! Руки за голову! Лицом к стене! Лежать! Оружие на пол!

ЗАРУБИН. Убью.

(7 картина)

Кабинет адвоката, ныне генерального директора автозавода. Входят Боря и адвокат.

АДВОКАТ. Что там с повышением пошлин на иномарки?

БОРЯ. Опять бабок хотят, суки!

АДВОКАТ. Хотят — дай. С ними ссориться опасно. Какая у нас дебиторка?

БОРЯ. Двадцать пять.

АДВОКАТ. Снизить до двадцати.

БОРЯ. Жестко.

АДВОКАТ. Не хрен.

БОРЯ. Слушай, у нас сегодня ЧП в сборочном цехе.

АДВОКАТ. Какое еще ЧП?

БОРЯ. Да станок один заклинило. Он теперь восстановлению не подлежит. Придется новый покупать.

АДВОКАТ. Почему заклинило? Кто нам станки делает? Он на гарантии?

БОРЯ. Они не виноваты.

АДВОКАТ. А кто виноват?

БОРЯ. Наш оператор. Херово станок настроил.

АДВОКАТ. Боря, блядь, это что, мой вопрос? Правительство — это мой вопрос. Дебиторка — мой. А сломанные станки чинить — не моя забота.

БОРЯ. Его не починишь. Новый придется покупать.

АДВОКАТ. Так покупай. А деньги возьми у этого мудака, который его сломал.

БОРЯ. Откуда у него такие деньги?

АДВОКАТ. У него квартира есть? Пусть продает. Боря, мне тебя учить? Мы что, благотворительная организация? Хватит с нас того, что мы оплачиваем обучение этой малолетней зарубинской сучки в лучшем английском колледже. Это первый и последний наш благотворительный проект. Понял?

БОРЯ. Понял.

АДВОКАТ. Кстати, где опекун?

БОРЯ. На аэродроме, где же еще. Готовится к первому полету.

АДВОКАТ. (сквозь зубы) Чем бы дитя не тешилось. (внезапно развеселившись) Вот видишь, Боря, сбываются мечты у людей. Хотел человек летать — и полетит. Я хотел разбогатеть и разбогател. А ты, Боря, чего хотел от жизни?

БОРЯ. А черт его знает.

АДВОКАТ. То-то и оно, что черт не знает. Если ты сам не знаешь, откуда он-то узнает? А знал бы — дал бы тебе полной мерой.

БОРЯ. Ну ты… я православный.

АДВОКАТ. Давно?

БОРЯ. Плохой ты человек, Антон Антоныч.

АДВОКАТ. Кому как. Тебе плохой, а вот Мишке нашему не плохой. Осуществил, можно сказать, мечту. Отправил человека в полет. Подожди. Давай-ка мы его проинтервьюируем о первых впечатлениях.

Берет телефон.

АДВОКАТ. Юля. Можешь меня с Мишей соединить? Да, я знаю, что на аэродроме. Уже в самолете? Но связь-то с ним есть? (повышает голос) Вот и соедини.

Переключает на громкую связь и кладет трубку. Шум помех.