— Где-то столько же собрали. Мы же готовились, мы просили, чтобы люди о нас писали и т. д. На тот момент у меня была очень стройная теория, но сейчас с «док» она немножко плавает, потому что «док» у нас в сложное время попал. И моя теория где-то клонится, а где-то наоборот подтверждается. Какие-то вещи я знаю однозначно, что в первые несколько дней должно, быть может, ни так много денег, как много шума. Вот что мне кажется. Чтобы все увидели, что такое происходит. Потому что дальше приходит этап, когда люди начинают размышлять и они должны согласиться или отказаться. Но об этом все должны узнать. Все говорят, что нужно СМИ подключать в первые дни. Мне кажется, что это неверно, потому что от СМИ денег не приходит, это чисто узнаваемость, скажем так. И те люди, которые приходят они слишком из дальнего круга. Они не могут к тебе прийти и сразу дать денег. Они должны тебя почитать, изучить — это процесс долгий.

— То есть надо удерживать людей в течение какого-то времени. Даже для того чтобы тебе дать 100—1000 рублей за что-то, заплатить, люди должны тебе доверять. А для того чтобы они тебе доверяли, ты не можешь просто прийти и сказать: «Я офигенно крутой чувак, я офигенно крутая гёрла, я снимаю кино, поверьте мне». Ты должен дать что-то, показать в процессе, как ты это делаешь. Если ты видишь, читаешь меня, я каждую неделю какую-то статью выкладываю, книги, тренинги какие-то бесплатные провожу. Мне это на самом деле очень нравится, даже больше, чем платные тренинги проводить, потому что тут ответственности никакой нет. В итоге это привлекает людей. Какую историю рассказывала ты? Чем можно удерживать людей на протяжении долгого времени, когда делаешь кино?

— На самом деле с момента запуска нашей «Рыбы» я рассказываю одно и то же, одну линию рассказываю. В какой-то момент я стала задумываться, где моё зерно. Зерно — это та история, на которую садиться и кино, и общественная деятельность, и семья моя. Есть такое слово «осознанность», когда к чему-то подходишь осознанно. И уже в разных видах, сама себя ловлю, что я об это пишу. Даже сейчас, когда я писала какие-то семейные вещи, я понимаю, что там у меня тоже зерно. Пишу про «док», пишу про мастер-классы, там это же зерно. У меня нет проблем, условно говоря, с контентом, я этим живу. А дальше уже, чем я сейчас занимаюсь, там оно и просвечивается.

— Объясни как-то вот это «зерно» своё. Про что это?

— Слово такое сложное — «осознанность», да? Подходя к какому-то своему делу, я понимаю его смысл, и этот смысл отражается в моём сердце, в моём чувстве сегодня. Как в пирамиде, есть какая-то высокая, супер высокая задача, меньшие цели и дальше к ним задачи. Если я сейчас занимаюсь «доком», то понимаю, что у меня где-то там высоко есть цель, я стараюсь её просвечивать. Иногда это не очень хорошо получается, иногда люди не понимают меня, спрашивают: «Ты толчёшься на месте, зачем тебе „Рыба“?» Я говорю: «Народ, мы же мир лучше делаем! Мы же знания даём!» Тот опыт, который есть у меня, его нет в открытом виде. Может это сложно понять?

— Почему меня, например, зацепил твой фильм? Хотя я вижу какие-то вещи сценарные, где можно что-то усилить, что-то ещё сделать. Но когда начинаешь его смотреть, то через две секунды ты от этого всего отключаешься, т.е. ты входишь в транс, как зритель, и редактор мой внутренний, он отключается. Я посмотрел твой фильм, и у меня к нему никаких вопросов нет, как к сценарию. Понимаешь? Хотя там есть вещи, к которым можно придраться. Почему? Потому что сценарий в этом фильме, он не работает отдельно, т.е. бессмысленно читать сценарий этого фильма.

— Да, это точно.

— Есть такие люди сценаристы, которые пишут сценарий, как «литературу», есть такие, которые пишут, и ничего не поймёшь. Мне несколько режиссёров давали свои сценарии почитать, посмотреть на предмет структуры, диалогов и я понял, что надо не сценарий читать, не сценарий оценивать, а стараться увидеть кино. И думать о том, как это кино будет выглядеть. Вот у тебя, как-раз-таки кино, оно более убедительно, чем всё остальное, что ты делаешь. Я понимаю, что ты коммуницируешь с миром посредством кино. То есть это именно тот момент, когда ты абсолютно на высшей точке коммуникации. Может быть, я ошибаюсь. Но со стороны вот такое ощущение.

— Спасибо тебе!

— И дальше? Вышла «Рыба», выиграла, по-моему, всё что можно, все конкурсы какие только можно.

— Нет, не все.

— Не все? «Оскар» не выиграла?

— Нет, всё ни так.

— Вышло кино. Ты довольна тем, как оно вышло, как его посмотрели, как его приняли?

— Ты понимаешь, здесь опять-таки мой мир с моими людьми столкнулся с миром реальным. И это разные вещи. Может быть, мне, поэтому и нравится создавать мой мир. И тот мой мир, который был создан в виде моих акционеров, в виде моих читателей в фейсбуке, которые пришли на показ — это реально круто, когда на твой короткий метр приходит тысяча человек, и ты удивлён, восхищён. И ты что-то чувствуешь, что-то получаешь. Не знаю, было ли такое? У нас полный зал был — тысяча человек. Здесь получилась кульминация. Что будет дальше с «Рыбой»? Надеюсь, что она ещё что-то повыигрывает. Посмотрим.

— Я так понимаю, что у тебя сейчас в работе полный метр. Написан в итоге сценарий?

— Есть первый драфт. И мы его сейчас нещадно режем, правим, переставляем, жёстко с ним обращаемся.

— Можешь что-то рассказать про этот сценарий или это закрытая история пока?

— Я могу сказать, что это семейная история, это драма. Мне кажется, что она будет ещё красивее и тоньше. Потому что всё-таки у «Рыбы» такие более прямолинейные образы — это было первое кино, грубая кисть. Я надеюсь получится выписать то, что мы сейчас рисуем, как-то потоньше. Мне все говорят, что надо сразу полный метр. Но у меня такая история: мне надо понять, что всё — кино написано, а у меня ещё нет такого ощущения. Я написала первый драфт, но это не значит, что кино написано. Я что-то ещё не вижу, что-то вижу, но меня не совсем это устраивает. То есть каждый кусочек сценария он должен у тебя «тук-тук-тук» — прямо бить. Сейчас он не весь бьётся, значит, мы будем ещё работать.

— А вот эта история с документальным фильмом, как получилось, что между коротким метром и будущим полным метром проскочило документальное кино? Можно поподробнее. Я прочитал у тебя эту концепцию: история — документальный фильм о людях, которые осуществили свою мечту. В меня это сильно попало. Это очень классно! Расскажи поподробнее, откуда возникла идея снимать «док» именно в таком формате? Я так понимаю, что там короткие серии.

— Первостепенно, когда мы начали снимать «Рыбу», мой друг сказал, что будет снимать «док». Ну, снимал и снимал, потом другие операторы снимали — три года это всё снималось. Эти все наши войны с реальностью скажем так, ради мечты, снималось кучей людей и материала снято безумное количество. И в течение этого последнего года, после краудфандинга нас стали приглашать читать мастер-классы про мечту. Конечно, круто было бы, если бы это было, как у Макки. Смысл в том, что люди выходили и все искрились после этих мастер-классов. И потом мне писали, у меня куча этой обратной связи. Я вижу, как люди за этот год стали что-то делать. То, что мы рассказываем, стало приносить пользу, не просто на словах, что «меня вдохновило», а реально я вижу дела. Тогда вначале приходили друзья, а сейчас, когда мы читаем, в последние несколько месяцев ходят люди мне неизвестные. И, когда эта обратная связь стала переполняться, я поняла, что нужно всё это соединять. Вот я сейчас уйду на полный метр и что делать с опытом? Ты говоришь, что пальцем в небо тыкал, а у нас готовые инструменты. Во-первых, это снято, как мы тыкали и попадали, не попадали. Во-вторых, у нас есть инструментальная база. У нас есть готовые пресс-релизы, которые нас учили писать, есть материал, как их писать. И родилась такая история, что мы выпускаем некий, назовём его «документальный многосерийный фильм», потому что люди боятся слова «сериал», но по сути это маленькие серии по 5—7 минут. Каждая из серий относится к какой-то теме, например, общение со СМИ. Показываем, как мы это делаем, а это очень смешно, потому что у нас не получается или получается — реальная драматургия жизни и плюс к этому идут дополнительные материалы: пресс-релизы, готовые статьи, как это писать. Вот это блок-серия. Берём по съёмкам, например «обратное планирование»: работает ночная смена, которая упирается в рассвет, как сделать так, чтобы уйти без переработок. Мы без переработок работаем, т.е. у нас за пятнадцать смен — полтора часа переработки. Идёт эта серия плюс к ней, как строится обратное планирование, почему это хорошо и т. д.