А.Т.: Вообще не очень. Сергей плотно принимал участие на «Ночном дозоре», а к «Дневному» он немножечко уже отошёл. Я его прекрасно понимаю, он писатель и столько раз переписывать или, по крайней мере, участвовать в переписывание — это сложно, это затратно.

А.М.: А насколько ты доволен результатом? И есть ли отличия от ожидаемого?

А.Т.: Я очень доволен и тем, что получилось и своим посильным вкладом. Я видел уже стилистику и «Ночного дозора» на тот момент, она какая-то очень необычная. Мне кажется, фильм получился.

А.М.: На мой взгляд — отличное кино. Я прямо фанат «Дневного дозора». Насколько я понимаю, что финансово проект тоже был успешен, и планировалось продолжение, третья часть. Почему это не срослось?

А.Т.: Я не могу ничего сказать. Наверное, в итоге сложная ситуация с правами получилась — есть «Первый канал», есть Лукьяненко, есть «Fox». Это моё предположение.

А.М.: А как в твоей фильмографии появилась «Белка и стрелка»?

А.Т.: Это был период, когда я пытался расширить деятельность вне рамок «BAZELEVS». А в Москве, как раз жил один замечательный парень Джон Чуа, который приехал преподавать на год в МГУ, если я не ошибаюсь «Специальное кино» или просто «Про кино». И он за год уже оброс знакомствами, даже немного пытался говорить по-русски, со многими пытался делать кино. С ним каким-то образом связался кинопродюсер Сергей Зернов. Джон тогда не очень ещё владел русским языком. Мы с Зерновым пришли к нему и сказали, что уже были попытки написать сценарий, остался вот такой-то бюджет, возьмётся ли он за этот проект. Взялся!

А.М.: Там, по-моему, уже третий фильм запускается по этой истории? История стала франшизой.

А.Т.: Да. Причём были успешные прокаты и в Европе, в Польше первый фильм чуть ли не рекордсменом был. Джон написал мне, что DVD в Лондоне продают.

А.М.: Скажи, а были у тебя какие-то ориентиры, когда ты писал? Имел ли ты в виду, например то, что делает Pixar? Это какой примерно год был?

А.Т.: 2008 год.

А.М.: У нас полнометражного анимационного кино в то время, по-моему, не было вообще. Это, если не первый, то один из первых анимационных полнометражных фильмов в России. И мне интересно, ведь ты же всё равно должен был где-то взять эту поэтику, этот способ рассказывания историй?

А.Т.: У меня не было другого источника, кроме как работы Blue Sky Studios. На тот момент, это был единственный источник. Были какие-то мэйнстримовые зрительные образы. Наша ворона, которая играет эпизодическую роль и пунктиром пролетает через весь фильм, она по сути та же белка из «Ледникового периода», только с русским колоритом.

А.М.: Зачем ты начал писать книги после того, как ты имел достаточно успешный сценарный опыт? Какая цель была? Что заставило тебя это сделать?

(Имеется в виду книга Александра Талала «Влюбиться в эльфа и остаться в живых»)

А.Т.: Во-первых, был сценарий, была тематика, в которую ты влюбляешься, начинаешь строить этот мир, а потом раз и кризис 2008 года и никто не готов это снимать. И жалко этот мир, жалко придуманное, оно уже такое родное, хочется этим со всеми поделиться. Это первое, почему мне захотелось взяться за книжку через много лет. И второе, конечно же, большое удовлетворение, когда ты действительно работаешь сам. Это не командная работа, которая тоже имеет свои преимущества, а это лично твоё и ты что хочешь с этим, то и делаешь: ироничное фэнтези, жёсткое, чернушное, какое хочешь такое и напишешь. Мне этот процесс нравится. Хотелось бы, конечно, чтобы этот процесс был немного более прибыльным, именно поэтому мне пока сложно взяться за следующую книжку. Я всё-таки пытаюсь реалистично действовать и делать какие-то конкретные вещи в какой-то конкретный момент. Вот сейчас в нашем новом проекте с Adam’s Perfection у меня написана книга, которую я буду ещё дорабатывать. Надеюсь, что кино будет событийное. И под этот проект, возможно, смогу на английском языке опубликовать книгу уже на западном издательском рынке.

А.М.: Расскажи поподробнее об этом проекте, насколько это можно без спойлеров.

А.Т.: На «КиноПоиске» уже висит некая аннотация, поэтому я про сюжет ничего рассказывать не буду. А происхождение проекта такое: есть замечательный молодой продюсер Владислав Пастернак из Санкт-Петербурга, мне очень нравится с ним работать, мы попытались уже с ним поработать на одном проекте, но там были злоключения, какие-то внешние факторы, которые остановили дальнейший процесс. И после это Влад показал мне некий синопсис, который он написал. Изначально он хотел сделать англоязычное кино, потому что сама идея была не совсем для русского рынка, а более универсальная что ли. И мы договорились, что я напишу сценарий. Идея действительно классная, это то, что вдохновляет, есть потенциал и хочется всё это разворачивать, хочется работать. И сценарий был написан, ещё один раз переписан. Потом к нам подключился Сергей Сельянов, подключились различные международные продакшены. Дай бог может быть в этом году проект будет готов и к съёмкам. Проект очень сложножанровый — это триллер, в чём-то даже психологический хоррор, есть и любовная история, и чёрная комедия, как её называют западные коллеги. Этот проект по духу мне очень близок и напоминает «Бойцовский клуб», не по сюжету, а именно по духу.

А.М.: Это твой первый сценарий, написанный полностью на английском языке?

А.Т.: Это первый сценарий на заказ, написанный на английском языке.

А.М.: Интересно, а насколько ты комфортно себя чувствуешь в ситуации, когда пишешь на английском?

А.Т.: Я всё время сверяюсь со словарями, сижу постоянно в словаре синонимов на всякий случай, лезу в «Google», чтобы какие-то культурные моменты уточнить. Но в чём-то мне по-английски даже проще писать, чем по-русски. Для меня он какой-то подходящий и очень удобный язык. В русском меня всегда смущают причастные, деепричастные обороты: который, чтобы, потому что. Всё время ощущение тяжеловесности, а английский ложится на язык хорошо, и писать на нём приятно.

А.М.: Киношный язык.

А.Т.: Ты знаешь, да. Для диалогов идеальный язык.

А.М.: Ты уже сказал, что написан роман по этому сценарию. Интересно, как этот процесс происходил? Понятно что, когда делаешь адаптацию чужой книги, ты в ней что-то перестраиваешь, меняешь, делаешь медленное — быстрым, вязкое — прочным и т. д. Интересен обратный процесс, когда ты жёсткую структуру должен «разводнить», ещё и в своём тексте.

А.Т.: Я тоже об этом думал. На самом деле это очень интересный процесс, когда ты пытаешься представить тот роман, который ты адаптировал в сценарий. Что-то пришлось убрать, прописать единый стержень, добавилось много внутреннего «я», какого-то внутреннего мира героя. Я заметил, что в книге мой герой жёстче в каком-то смысле, и это благодаря тому, что есть внутренний голос, который это компенсирует, придаёт ему человечности, что позволяет пожестить в каких-то местах. Я намеренно в сценарии не рассказывал предысторию героя, который получился очень интересный и считаю, что это правильно, потому что тогда в фильме получается такой эффект, что он становится не конкретным человеком, а символом явления, в каком-то смысле человек без прошлого. А в книге был соблазн поподробнее рассказать про его прошлое и из этого тоже сложился уникальный портрет героя. Я не могу вдаваться в подробности, потому что это спойлер и нарушение конфиденциальности, но могу сказать, что из периодических рассказов из его прошлого тоже сложилась любопытная концепция.

А.М.: У тебя уже два романа написаны и несколько сценариев, есть какая-то привычка существовать и в одном режиме и в другом. Я тоже в нескольких ипостасях существую, например автора учебника по сценарному мастерству и это одна работа, а другая — автор телевизионных и анимационных сценариев — совершенно две разные вещи, ещё пишу для театра. Несмотря на все его ограничения, театр для меня — это место абсолютной свободы, где можно делать всё что угодно, вообще не оглядываясь ни на что. У тебя есть для себя какой-то момент разграничения: «сейчас я пишу прозу, а сейчас пишу сценарий». И что ты себе разрешаешь в прозе и не разрешаешь в сценарии и наоборот что разрешаешь в сценарии и не разрешаешь в прозе?