– А нас-то за шо?! – взревели укры и иудеи. – Всем будет где жить, а нам – какая-то фигня?

– Фигня – не фигня, а ищите земли чужие, где вам будет удобно кровь пить из других народов! – равнодушно сморкнулся на землю главный озорник Вселенной. – Пока не придумаю, что из вас можно слепить. Вот и идите и всем народам от имени моего мой главный закон на земле утверждайте: «денег нет, но вы держитесь!».

Не все, не все укры согласились с подобным разделением обязанностей и разделением по национальным признакам. Некоторые стали изгоями в силу излишней умственной особенности любить и быть любимыми в жизни. И стали такие изгоями, но не для всех, а только для укров и для иудеев. Вот так основное племя Великих укров, благодаря кровному родству с падшими ангелами, стало первым среди равных им племен на заре человечества. Но что греха таить, настоящим украм слишком часто было некуда силушку девать, потому их соседям доставалось изрядно и часто. А нравы у них не менялись веками. Во всех остальных чужих селениях после их ночных набегов камня на камне не оставалось, зато увеличивалось население – рожали даже старухи. Не избежала этой участи и Ева с паспортом первой женщины человечества. После набега укров пришлось ей родить Каина. Именно из-за этих насильников мало что осталось в памяти поколений о Лилит. Зато рожденные ею от укров дети исправно пополняли ряды инкубусов, демонов ночи и их потомков – бандеровцев. Вы удивлены? Но это и есть подлинная история происхождения человечества. Если не верите, спросите первого попавшегося потомка Великого Укра! Их так много среди нас и вокруг… А иудеи? Ну что иудеи, могут и президентами, и вождями стать у великих укров. Всякое в этой несовершенной вселенной бывает… всякое.

(Прошу не считать данное произведение диссертацией на соискание докторской степени для обсуждения учёным советом института национальной памяти Академии Наук Украинского Межпланетного Рейха).

Первобытная природа в те времена ещё не пряталась в труднодоступных местах. С неба вам на голову мог свалиться только ангел, и то от усталости, а не самолёт с пьяными пилотами и пассажирами, сбитый по всем правилам геополитики в связи с господством мнения о миролюбии англосаксонских банкиров. Господь запросто, по-соседски тогда захаживал к людям, оставляя без средств к существованию священников. Представьте себе, даже ипотеки не было. Да что там ипотека, даже разбой не называли платой за коммунальные услуги. Надо было – выходили на большую дорогу и просто грабили первых попавшихся на пути. Не позорились всякими выдумками. Всё было первозданно искренне, правдиво и просто.

…В большой пещере со всеми удобствами проживала небольшая семья дремуче правильного в своих поступках земледельца. Однажды поздно вечером поужинав, он не стал торопиться на семейное ложе, а присел на корточки у входа в пещеру. Звёзды и Луна окружили его мысли, не давая найти чему-то правильное решение. Вдалеке послышались звуки пастушьего рожка:

– Ну, дурак, ну, дурак… – с раздражением выразился человек. – Бездельник. Сам не спит и другим не даст.

Он встал, затянул пологом из рваной буйволиной шкуры вход и придавил её за край камнем. В пещере смрадно и тускло горел масляный светильник. Переступая через нехитрую утварь, он подошел к своему ложу и прилёг. Долго ещё ему пришлось слушать мелодии бессонной ночи, на разные лады извлекавшиеся из рожка его родного брата. Рядом безмятежно спала жена. Скоро ожидалось прибавление семейства. Он провел рукой по большому животу женщины и довольно улыбнулся. Потом он с раздражением стал ворочаться, пытаясь чем-нибудь заткнуть уши, чтобы не слушать визгливые звуки рожка. В музыке он ничего не понимал и не одобрял такое бесполезное занятие.

На следующий день ближе к полудню он распряг быков и отвел их попастись на лужайку перед пещерой. Жена зазвала его к обеду. В огромном глиняном горшке варилась похлебка из чечевицы с большими кусками мяса. Он только подсел к очагу, как у входа послышался голос:

– Каин, ты дома?

– Вот же бог послал мне братца! – в сердцах вырвалось у Каина. – Давай, жена, во двор – там у тебя много дел. Потом позову.

– Каин, так ты дома?

– Да дома, дома! Заходи, Авель, брат мой… – нехотя откликнулся Каин.

Авель вошел и сразу же подошел к очагу и с интересом заглянул в горшок. Хозяин задумчиво оглядел гостя с головы до ног и пожаловался:

– Тяжело сейчас – урожай не скоро, родителям ещё помогать нужно.

– Да-да, я им тоже недавно приплод от овец отдал. А тут ещё кто-то коров стал угонять. Только кости нахожу, – буркнул Авель, сглатывая слюну.

– Кости разгрызены или обглоданы? – с видом знатока первобытных преступлений, поинтересовался Каин.

– Обглоданы… – вздохнул Авель, облизываясь на горшок. – От такого аромата голова что-то кружится.

– Тогда это укры, – задумался Каин.

– Каин, я третий день как ничего не ел. Да ещё по ночам приходится коров стеречь, – попросил Авель.

– Ну, а у нас, вот видишь, последние припасы приходится доедать. А музыку твою каждую ночь слышу. Ты, значит, коров охраняешь… – будто не слыша просьбу брата, ответил Каин.

– Брат, дай поесть…

– Ты знаешь, рад бы дать, да здесь еды на двоих: только на меня и на жену. А она видишь, в каком положении? Так что еду приходится делить уже на троих – не сегодня – завтра у тебя племянник будет, – отозвался Каин и почесал свою волосатую грудь.

– Брат, но я правда голоден! – непонятно почему стесняясь, признался Авель.

– Не знаю, не знаю… Шел бы к отцу. Он тебя любит, тебя объявил наследником по праву первородства, моё потомство будет у твоего в услужении…

– Да глупости это всё! – с недоумением воскликнул Авель. – Ты ж брат мне!

– Нет, не глупости. Ты у всех в любимчиках ходишь. А помнишь, мне с детства одни объедки после тебя доставались? – ехидно улыбнулся Каин.

– Ну, это не совсем так… – смутился Авель.

– Так это, Авель, так. Ты и вправду голоден? – посочувствовал Каин брату.

– Ты надо мной смеёшься? – удивился Авель.

– Не смеюсь. Вон в лесу много фруктов и ягод, – равнодушно зевнул Каин.

– Но они ещё не поспели… – растерялся Авель.

– Значит, ты есть хочешь? Ты, значит, коров не уберёг, ягнят отдал родителям, Богу каждый день на заклание столько живности отдаёшь… – прищурился Каин.

– Да… – махнул рукой Авель.

– Что «да»?

– Есть хочется… – уныло промолвил Авель, не отрывая взгляда с горшка.

– Хм… Давай обменяемся? Я тебе похлебку, а ты мне – первородство! И родителям об этом объявим… – хмыкнул Каин.

– Глупо как-то, но давай! – с удивлением в голосе согласился брат хозяина пещеры.

Каин встал и, подняв с камня у очага большую деревянную миску, подошел к горшку:

– А от своих слов не откажешься?

– Да нет. Это тебе непонятно зачем всё это нужно. А мне-то так себе. Но если оно тебе так нужно, и ты без первородства жизни себе не мыслишь, то бери его, – с недоумением ответил Авель.

Каин деревянной поварешкой наложил в большую миску похлебку и подал её брату. За спиной Авеля он увидел ухмыляющееся лицо Люцифера, высунувшееся из каменной стены пещеры. Авель с жадностью, почти не разжевывая, глотал куски мяса и запивал похлебкой. Вскоре он доел, внимательно взглянул на брата и, ничего не говоря, встал и пошел к выходу.

– Авель, – окликнул его брат, – я не шутил!

Авель обернулся и, не глядя на него, ответил:

– А можно было просто дать брату в долг. Рассчитались бы – свои ведь…

Вскоре появилась жена. Она подошла к горшку и с надеждой заглянула внутрь.

– Ничего, сваришь себе ещё – ужинать ведь чем-то надо будет, – сыто отрыгнул Каин.

Жена молча кивнула и занялась уборкой пещеры. Ночь прошла спокойно, без звуков пастушьего рожка, а утром Каин отправился к родителям. И случился не просто семейный скандал, а свара с дракой, молитвами и пинками. Господь, уставший от ничегонеделания, пока не было полноценного человечества, притормозил на своём облаке над родительской пещерой и, как матерый сплетник, стал подначивать скандалистов и запоминать их аргументы и факты. (Много чего потом пророки и ангелы были вынуждены сбрехать на страницах Священного Писания, получив эти откровения от самого Господа нашего!)