Деньги конечно придется заводу вернуть, но это даже не полбеды. За то время, пока будут обмениваться взаимными претензиями и обвинениями, можно успеть реализовать продукты за приличную цену. Правда, Горлов не знал, как быстро распродать два вагона с сырокопченой колбасой, краснодарским чаем, вином, овощными консервами и еще черт знает с чем. Для его магазина продуктов было слишком много, а срок реализации ограничен.

"Посажу Сергея Михайловича на телефон, чтобы обзвонил друзей и приятелей, как-нибудь эту чертову колбасу раскидаем", - успокоил себя Горлов, но, решив одну проблему, тут же вспомнил о другой: корабль должен уплыть в июле, уплыть со снятым вооружением и всеми необходимыми документами. Конечно, любой судостроительный завод в Ленинграде смог бы сделать все необходимое и даже уложиться в нужные сроки, но выбить в Москве еще один заказ-наряд, добиться разрешения на переход уже сактированного корабля вокруг всей Европы? Это было из области фантастики, абсолютно нереально, как розовые грезы в девичьих сновидениях.

Поблизости, правда, был еще один завод - в Североморске, куда Горлов раньше ездил в командировки. Но там не работали с большими надводными судами, и вряд ли имелось подходящее оборудование. Правда, тот завод подчинялся не Москве, а находился в непосредственном подчинении Штаба Северного флота.

"Вряд ли удастся, но попробовать нужно. Другого выхода нет - надо ехать в Мурманск, иначе пропали, погорим. Погорим, как швед под Полтавой", - мрачно думал Горлов, заставляя себя идти быстрее.

Он пробовал бежать, оскальзываясь на сбитом шинами снегу. Стало теплее, но долго он не выдержал - стал задыхаться, и тело налилось тяжестью.

Наконец заборы кончились, и дорога заюлила между низкими сопками. На открытом пространстве встречный ветер выхлестал остатки тепла из-под одежды. "Останавливаться нельзя, иначе совсем замерзну. Вот дурость-то какая - замерзнуть между городом и заводом, в двух шагах от цехов, где в тепле работают люди!" - думал Горлов.

Чтобы отвлечься, он стал думать, как объяснить Ларисе их внезапный отъезд. Брать ее в Мурманск было глупо, придется сегодня же отправлять ее в Ленинград. Но для этого еще нужно выбраться из Северодвинска. Пропуска ни у него, ни у нее не было, и Горлов не знал, пропустят ли их через КПП. Пропуска проверяли при въезде на закрытую территорию, но бывало, что останавливали и выезжающих. Обычно пропуск Горлову не требовался, его привозили и увозили военным транспортом. В редких случаях, когда он добирался сам, пропуск заменяли командировочное удостоверение и предписание режимно-секретного отдела. Но сейчас командировочный бланк был бесполезен - на нем не было отметок завода о прибытии и убытии.

"Влип!" - подумал Горлов, представив, что будет, если их с Ларисой задержат на КПП. В комендатуре придется писать объяснения, потом особисты будут запрашивать Ленинград, выяснять как и почему Лариса оказалась с ним. В конце обязательно сообщат на работу - и ему, и ей, а разбирательство затянется дней на пять, не меньше, и на это время их, наверняка посадят в КПЗ.

Представив Ларису в холодной камере, Горлов задохнулся и почувствовал, как под шапкой выступил липкий пот. Положение было не только безнадежным, но и почти безвыходным. Был только один способ избежать неприятностей: возвратиться на завод, отметить там командировку и, погасив предписание в спецотделе, достать заводскую машину, чтобы вывезти Ларису в Архангельск.

Передохнув, Горлов пошел назад. Теперь ветер дул в спину, и идти стало легче. Вскоре за поворотом открылся забор со сторожевыми вышками, и Горлов увидел ехавшую навстречу легковую машину. Проезжая мимо, черная "Волга" с военными номерами, замедлила ход, развернулась и остановилась перед Горловым.

– Вы Борис Петрович Горлов? - выглянув из приоткрытой дверцы, вежливо спросил молодой, не старше двадцати пяти, кап-лей[82].

– С утра был я, - неловко пошутил Горлов.

– Главный инженер за вами вслед послал, просил извиниться за неувязочку, а дальше он сам все объяснит. Садитесь, пожалуйста. Яков Андреевич приказал, чтобы я без вас не возвращался.

В салоне было тепло, даже жарко, но Горлова знобило так, что стучали зубы, и он не мог согреться почти до конца дороги.

– Ну и холод у вас, - все еще дрожа, еле выговорил он.

– Все ж таки Север, хоть и не совсем Крайний. Я раньше на Новой Земле служил - вот там холод, так это холод - белые медведи, случалось, насмерть замерзали! - обернувшись с переднего сиденья, улыбнулся кап-лей

Машина проехала под шлагбаумом и без остановки миновала заранее распахнутые ворота. Солдат в тулупе, валенках и черной, морской ушанке, неловко вытянувшись, отдал честь. Выходя из машины, Горлов поскользнулся и чуть было не упал.

– Сюда, на второй этаж, - осторожно поддержав его за локоть, показал моряк.

– Надо бы командировку отметить и учесть предписание, - вспомнив об отъезде, заметил Горлов.

– Не беспокойтесь, в приемной организуют, - проходя мимо стоявшего в дверях постового, кап-лей кивнул в сторону Горлова: "Со мной, к главному инженеру!"

Только выпив две рюмки запотевшей, из холодильника водки, Горлов пришел в себя и смог сосредоточиться.

– Директор поручил встретить вас заместителю по общим вопросам, тот наслушался речей со Съезда, испугался до, извините, обсирания штанов и решил до приезда директора - помните, как у Райкина? - запустить вас на дурочку: дескать, спущу вопрос в ОРС, а там видно будет. Что получилось дальше, вы сами знаете, - говорил главный инженер, подливая Горлову еще водки.

– Спасибо, хватит, - Горлов накрыл рюмку ладонью. - Дело не сделал, по дороге чуть не обморозился. Ко всем неприятностям не хватает только на четвереньках от вас выползти.

– Буду откровенным: после истерик на Съезде, связанных с АНТ'ом[83], директор, сами понимаете, пребывает в некоторой растерянности. И если бы приехали не вы, а кто-то другой, не из нашей системы, вопрос, думаю мог быть закрыт капитально.

"Он, видимо, не в курсе, что директор, свой кусок уже получил и рассчитывает на большее", - подумал Горлов.

Я почему так уверенно говорю? - помолчав, продолжил главный инженер. - Пока вы меряли строевым шагом нашу тундру, я связался с директором - он на три дня выехал в Мурманск - и, доложив о вашем приезде, высказал свои соображения.

– Да и нет не говорите, черное белым не называйте, - пошутил Горлов, чувствуя, что главный инженер не лукавит.

– Не совсем так. Я уверен, что вы затеяли хорошее и нужное дело. Миллионы тонн ржавого хлама громоздятся вдоль всего нашего побережья, и никто пальцем не пошевелит, чтобы разгрести эту всесоюзную помойку. Нельзя, понимаешь, и никаких гвоздей! А ведь эта проблема требует решения и по своей сути тянет на общесоюзный уровень. Ваши предложения поддерживают всюду: и в Штабе Флота, и в Главкомате ВМФ а больше всех заинтересован, не буду скрывать, наш завод!

– Почему заводу больше всех надо? Зачем вам мелочевкой вроде демонтажных работ и разделки вооружения заниматься, тем более, что работа сверхплановая? - удивился Горлов.

– Ситуация меняется. Раньше одна забота была: чтобы план был поменьше. А теперь надвигается другая: где найти заказчика и заказы, чтобы мощности загрузить и вовремя платить людям зарплату. Этот год мы еще продержимся на прежних объемах, а на будущий нас уже предупредили: госзаказ будет не больше семидесяти процентов, остальное ищите сами. Делайте, говорят, что хотите, хоть ночные горшки штампуйте, но чтобы объемы в денежном выражении были на уровне от достигнутого. Вот поэтому мы в вас больше всех и нуждаемся. Если все пойдет, как надо, мы на вашем заказе отработаем всю технологическую цепочку, причем за ваши деньги! И в следующем году будем готовы разделать не одно, а шесть-восемь судов. Этого добра лет на пять хватит!