Егор замолчал, то ли потеряв мысль, то ли ожидая отклика от слушателя. Влад крепко стиснул зубы и дышал рвано и часто, пытаясь унять бушующий внутри гнев. Конечно, он слышал эту сказку. Мама грезила Изнанкой и за годы своей учебы в Академии успела собрать целый ворох таких историй. Поэтому двойняшки перед сном слушали про Морену, про сердце Изнанки, про Белого скитальца. Эти истории Влад впитал буквально с материнским молоком и грезил ими ровно до того момента, когда родители не вернулись с последней вылазки. Вернее, грезить он перестал чуть позже. Когда детские мозги сложили два и два, и он понял, из-за чего они с сестрой остались сиротами.

— Я слышал эту историю, — утихомирив рвущееся изнутри раздражение ответил поисковик. — Из открытого разлома вырвалась нежить и долго ещё жрала всё, что могла изловить. Законопатить пролом было некому, поэтому он оставался открыт едва ли не до появления первой Академии магии. Алхимика сожрали освобождённые им же твари, а оторванная от собственного тела девочка оказалась заперта на Изнанке, в виде тени. Могущественная, бессмертная, но потерявшая своё человеческое я. Впоследствии её и прозвали Мореной. Башня алхимика была сожжена дотла, но Изнанка до сих пор хранит её отпечаток и находится он как раз в центре современного города. И вишенка на этом торте — Морена, в отличие от своего отца, доброе и светлое создание и никого не проклинала, поэтому она дарует исполнение желаний любому, кто покажет ей свою человечность и чистоту. Ты хочешь сказать, кто-то в это верит?

Егор пожал плечами. Он выглядел как человек, не согласный с собеседником, но не желающий участвовать в бестолковом споре. Владу вдруг показалось, что слова одарённого про отсутствие выбора, это далеко не намёк на сделку с Хромым.

Поисковик внимательнее пригляделся к товарищу. Встреча с нижним уровнем потрепала того сильнее, чем Влад думал.

Одарённый выглядел бледным, на лбу блестели капли испарины, губы посинели.

Вдруг подумалось, что они совершенно ничего не знают друг о друге. Закралось подозрение, что у Егора может оказаться вагон и маленькая тележка причин надеяться на правдивость легенды о сердце Изнанки. Например, неизлечимая болезнь.

Возможно, раздраконенный сказками и триггерами из детства, Влад не преминул бы полезть напарнику под кожу с вопросами, но ему помешали.

Приближающийся цокот когтей возвестил о возвращении стаи умрунов. Память на плохое у тварей, похоже, была очень короткая, а инстинкты самосохранения вытеснены неуёмной жадностью. Влад предполагал, что умруны не бросят свои схроны с добычей и не обратил бы никакого внимания на их возвращение, если бы в скрежете когтей по камням ему не почудился человеческий голос.

Егор тоже что-то услышал. Он отставил в сторону едва начатую банку и облизал пальцы, которыми совершенно неаристократично вылавливал куски тушёнки:

— Ты тоже это слышал?

Влад неопределённо пожал плечами, поднялся и осторожно подошёл к окну. Он отлично знал, что на Изнанке полно тварей, способных пародировать людские голоса, но те обычно охотились у разломов, там, где люди, собственно, и водились. Аккуратно выглянув, Влад выругался и рванул прочь из комнаты, игнорируя удивлённый оклик Егора.

Влад бежал, перелетая через несколько ступеней разом, а в груди заполошно колотило.

Он пытался объяснить себе, что Яны на Изнанке оказаться не может. Тем более, так глубоко. Но гаденький голос в голове твердил, что сестра не только одарённая, но ещё и дочь их родителей. Деятельная, рисковая, не способная тихо ждать возвращения канувшего вникуда братца.

Когда Влад вылетел из здания, женская фигурка в объемной, но не прикрывающей даже задницу курточке вывернула на их улицу.

Сейчас Влад уже видел, что обознался. Сходство с Яной у беглянки заканчивалось вкусами в одежде.

Девушка неслась из последних сил, отчаянно петляя, но стая умрунов, следующая по её пятам, была слишком опытной и крупной, чтобы упустить добычу. Единственное, что пока спасало беглянку, это то, что воспоминания о спускающихся с небес щупальцах ещё не истерлись из умруньих голов.

Влада затопило такое всеобъемлющее облегчение, что он, наверное, развернулся бы и ушёл обратно в укрытие, оставив неизвестную саму разбираться со своими проблемами, если бы ноги не налились неподъемной тяжестью.

Поисковик несколько раз глубоко вдохнул, успокаивая частящее сердце и крикнул практически поравнявшейся с ним девчонке:

— Сюда двигай!

Девчонка запнулась и заозиралась, явно не понимая, откуда ей послышалась человеческая речь. Заметив застывшую в дверном проёме фигуру, беглянка резко сменила направление и ринулась в сторону неожиданного спасителя. А следом понеслась вся стая.

Практически у порога девушка запнулась и полетела на землю. Видимо, близость спасения лишила её последних сил. Беглянка просто села, растирая ладонями слезы по чумазому, перепачканному грязью лицу.

— Ты что творишь? — прошипел Влад. Он подхватил безвольную фигуру под мышки, пытаясь придать ей вертикальное положение, но ноги девушку не держали. — Да провались всё на нижний уровень!

Девушка оказалась лёгкой. Влад закинул несопротивляющееся тело на плечо и полетел к лестнице, практически чувствуя зловонное дыхание первых нагнавших их тварей.

Умруны перед проёмом притормозили. Авангард стаи замер, вглядываясь в удаляющиеся людские фигуры. Влад успел преодолеть половину лестницы, когда стая пришла в движение. Короткая потасовка в узком пространстве у входа — и поток огромных когтистых тварей хлынул в помещение.

Влад летел вперёд, чувствуя, как дрожит под ногами пол и понимал, что загнал их всех в ловушку. Себя, всхлипывающую над его ухом девчонку и ничего не подозревающего Егора. Потому что прыжок с третьего этажа, когда на хвосте висят твари Изнанки, а под окнами, скорее всего, несут караул остатки стаи, вряд ли будет удачным.

Одарённый словно бы почувствовал его мысли. Он появился в конце коридора и моментально оценил обстановку:

— Грёбаный ты спасатель, какого ляда ты творишь?! — ответа Егор не требовал. По его лицу читалось всё, что он сейчас думал о Владе в целом и его умственных способностях в частности. — Быстро наверх!

Поисковик послушался беспрекословно. Неудобные узкие ступени скользили под ногами, ноша начала елозить, видимо, достаточно оклемавшись. На последней ступени Влад оступился, едва не покатился вниз, но успел вовремя уцепиться за перила.

На свою мансарду поисковик ввалился буквально кубарем, небрежно скидывая с плеча спасённую девчонку. Та по-мышиному пискнула и моментально забилась в первый же попавшийся по пути угол, но Владу на неё было уже совершенно плевать. По чести говоря, ему было плевать на девчонку с того момента, как он понял, что обознался.

Егор ввалился следом. В его ладонях полыхала ослепительно-синими искрами брошка. Одарённый колдовал.

Толчок выбил пол у Влада из-под ног. Он коротко выдохнул сквозь сжатые зубы, прижимая к груди неудачно подвернутую руку.

Мир тонул в грохоте, рёве и шипении срывающихся с пальцев Егора искр. Брошь раскалилась буквально докрасна, но одарённый, казалось, этого не замечал. Он не мигая смотрел на дверной проём и беззвучно шевелил губами. Брошь в его пальцах в последний раз ослепительно полыхнула и распалась мелкими ломкими кусками. Егор выругался и обессиленно осел на пол.

— Что ты сделал? — почему-то шёпотом поинтересовался Влад, прислушиваясь к происходящему внизу.

— Обрушил лестницу, — вяло передвигая языком ответил Егор. Он лежал на грязном полу, растянувшись звёздной и выглядел совершенно выжатым, — и кусок второго этажа.

— Мы не полетим следом?

Егор вяло шевельнулся в попытке пожать плечами. Влад старательно вслушивался, но движения внизу больше слышно не было. Рискнувшие войти в дом умруны оказались погребены под каменными обломками. Те же, что выжили, сейчас улепётывали со всех лап, стараясь покинуть смертельную ловушку.