Будка охранника, обнаруженная по пути, оказалась пуста, что вызвало смесь досады и облегчения одновременно. Попадаться на территории охраняемого объекта посреди ночи было не самой хорошей идеей, но даже это казалось предпочтительнее чем замёрзнуть насмерть в лесу. Потому что парка осталась на Изнанке. Влад оказался посреди морозной улицы в мокрой кофте и не менее мокрых драных штанах.

Стоять и ждать возвращения охранника Влад не стал. Его воспалëнный мозг требовал движения. Ноги сами нашли на снегу свежую цепочку следов и понесли его куда-то в мир тёмных стволов и почти девственных сугробов.

Он брёл как выдернутый из спячки медведь — налетая на деревья, ломая ветки кустов. Несколько раз, вроде, падал. Реальность и горячечный бред путались в голове, рождая совершенно сюрреалистические сюжеты.

Потому что бредущая рядом с ним молодая девушка в больничной рубахе с буйной копной русых кудрей реальностью быть не могла. Но девушка шла, утопая босыми ступнями в снегу, терпеливо стояла рядом, когда Влад в очередной раз падал и не мог подняться. Заглядывала в лицо пронзительно голубыми глазами и просила потерпеть.

Когда впереди зазвучал заливистый собачий лай и замелькал луч фонаря, Влад тоже не поверил в реальность происходящего.

Не убедила его и лопоухая рыжая Лиска, выныривающая из сугроба прямо под его ногами, и румяная с мороза, перепуганная до смерти Ульяна с как попало сидящей на коротких седых волосах шапкой.

Ещё больше уверил в бредовости происходящего древний дед из лавки общины.

Семëныч призраком вплыл в границы, очерченные фонарным светом. Высокий, кряжистый, сутулящийся, морщинистый как печëное яблоко, в нелепом тулупе с огромным меховым воротником. Галлюцинации засуетились, перекидываясь между собой невнятыми фразами, из которых Влад улавливал половину, а понимал ещё меньше.

— Несносный мальчишка…

— Какой из?

— … околеет же…

— А ты не околеешь?

— … не донесу.

— Сам дойдёт.

— … оторву уши паршивцу!

— Раньше надо было отрывать, пока он пешком под стол ходил.

На плечи Влада бухнулась тяжёлая, пахнущая лесом, травами и немного псиной куртка. Влад осоловело завертел головой, но его уже подхватили под оба локтя и практически волоком потащили по приметной снежной тропе.

Спаниелька неслась впереди, радостно подпрыгивая, а её длинные уши трепались так, будто могли поднять её в воздух. Влад с трудом поднял падающую на грудь, тяжёлую как цельнолитой чугунный шар голову. В пляшущем свете фонарей он увидел девушку в больничной рубахе. Она смотрела смутно знакомыми пронзительно-голубыми глазами и рассеянно улыбалась. Влад отчего-то улыбнулся в ответ, а потом всё-таки сдался, и упал в объятья такой заманчивой, лишённой боли и галлюцинаций тьмы.

Пробуждение было тяжёлым. Сначала вернулась раскалывающая черепушку боль, затем тяжесть в груди, не дающая даже толком вдохнуть и только потом в голове закопошились связные мысли.

Влад определëнно был жив, но не испытывал уверенности в том, что это его радовало.

Сквозь закрытые веки пробивался яркий и настырный свет. В ноздри упорно лез запах хвои, трав и дымка. Пахло знакомо.

Тяжесть на его груди пришла в движение. Сначала заворочалась, потом резко впилась под рёбра острыми когтями и после этого нахально затарахтела, бодая обалдевшего парня мохнатым лбом в подбородок. С трудом разлепив веки, Влад столкнулся с прищуренными янтарными глазами удобно устроившейся на его груди пушистой скотины.

Кота звали Кот. Возраста он был по кошачьим меркам доисторического, но на немощного хвостатого старца не походил ни с какого боку. Ульяна говорила, что это огромная чёрная тварь в котëночьем возрасте грохнулась на Изнанку и даже какое-то время там прожила. Влад охотно верил. Правда, считал, что вместо котëнка Ульяна вынесла с Изнанки потустороннюю тварь.

Кот, поняв, что человек проснулся, ещё раз выпустил когти. Влад зашипел от боли и неожиданности. Кот мурлыкнул как-то особенно насмешливо, словно интересуясь, что человек на всё это готов ответить.

— Изыди, исчадье Морены, — простонал Влад, пытаясь поднять руку, чтобы скинуть назойливое животное. Рука поддалась, но тут же обессиленно грохнулась назад. Кот насмешливо прищурил глаза и демонстративно перевернулся, намеренно мазнув по щеке человека пушистым хвостом.

— Кот, не третируй раненных! — Ульяна влетела в помещение энергичным ураганом, ладонью проводя по коротким седым волосам и сметая с них ворох мелких снежинок.

На памяти Влада она всегда была седой. Почти десять лет назад, когда он впервые пришёл в общину, эта женщина, которая тогда не сильно перешагнула за тридцатку, показалась ему практически древней. Ульяна была суровой, белоголовой и воинственной. Ершистый подросток Влад, к тому моменту потерявший веру во взрослых, смотрел на неё волком. Забавно, что по прошествии стольких лет Ульяна в его глазах лишь помолодела.

— Жить буду? — поинтересовался Влад пересохшими губами, глядя как чужие руки снимают с его груди недовольно ворчащего Кота.

— Ой, даже не знаю, — весело фыркнула Ульяна. — Твоя любовь влипать в передряги не доведёт тебя до добра. И компанию ты выбрал неудачную.

Влад растерянно моргнул, пытаясь понять, какая-такая неудачная компания у него образовалась, но вспомнил, что вчера его застукали во время похода к Стасу. А более дурной компании для влипания в передряги чем Щепкин ещё стоило поискать.

Мысль о мелком засранце, подложившем ему такую большую свинью потянула за собой волну раздражения. Влад поставил мысленную зарубку поболтать с Щепкиным, когда сможет самостоятельно подняться на ноги.

— Семëныч всю ночь отпаивал тебя травами, — голос Ульяны звучал глухо. Она копошилась в обеденной зоне, грюкая чайником и шурша пакетиками. То, что находился Влад в доме старого лавочника, он уже догадался. В гостях у Семëныча Влад раньше не бывал, но пахло здесь так же, как в магазинчике. Да и висящие по стенам пучки сохнущей зелени наводили на определённые предположения. Ульяна вернулась с парящей и остро пахнущего мятой кружкой, и продолжила, — Как ты умудрился нарваться на такую кучу вещниц?

Влад непроизвольно вздрогнул, но отпираться не стал. Ему здорово повезло, что Ульяна прекрасно ладила с Изнанкой и была на ней нередким гостем. Учитывая, что она получила классическое магическое образование в Академии, понять, что на непутëвого поисковика напали именно вещницы, труда для неё не составило. Возможно, эти знания и спасли Владу жизнь.

Спрашивать, откуда в магазине Семëныча сыскалось противоядие, поисковик не стал. Он давно подозревал, что Ульянины ежедневные моционы по лесам таят за собой нечто большее, чем параноидальный страх. Попахивало припрятанным для личных нужд разломом, но совать нос в чужое дело Влад не собирался. Он и без того слишком задолжал этому месту и его главе.

Но и свои секреты выбалтывать не хотелось. Поэтому на вопрос Влад лишь неопределённо дёрнул плечами и отвёл взгляд.

Ульяна настаивать на ответе не стала. Она ненавязчиво помогла Владу приподняться на кровати и протянула кружку. Питьё оказалось горячим и остро-пряным. Оно прокатилось по горлу огненным шаром и замерло где-то в районе груди. Обруч боли, сжимающий голову немного ослаб. Всё-таки тандем из одарённой и старого лекаря — это лучшее, что могло придумать человечество. Настои Семёныча могли бы поднимать мёртвых, если бы реальность была чуть более склонна к нарушениям своих законов.

— Мне нужно идти, — сообщила Ульяна внимательно осмотрев Влада и постановив, что помирать он в ближайшие пятнадцать минут не намерен. — Твой телефон на зарядке на кухне, там же я оставила куртку и штаны. К сожалению, твои вещи уже не спасти, так что придётся довольствоваться одеждой моего племяша. Он, конечно, помельче тебя будет, но налезть всё же должно.

Влад пробормотал что-то благодарное, смущённый такой заботой. Ульяна на прощание улыбнулась тепло и рассеянно. Она замерла на пороге, словно порываясь что-то сказать, но, покачав своим мыслям головой, дёрнула ручку входной двери.