— Значительных? Мне даже интересно, в какой момент произошло это изменение, когда переживающий за каждого отправленного на защитные символы смертника юноша превратился в циничного мужчину, ни во что не ставящего человеческую жизнь и решившего, что он имеет право принимать решение, кому жить, а кому умереть?

— Изменения произошли в тот момент, Ваше Святейшество, когда я превратился из смертника в правителя автономного города. Когда я был один, мог рисковать своей жизнью, чтобы спасти других. Всех, кого только мог. Но сейчас за мной находится город. Люди, что доверили мне свои жизни. Поклялись в верности. Я не отвечаю за людей Калиманской империи. У меня нет такого права. Оно есть у султана Боро, эмира Хаджи и даже вашего верховного епископа. Всё, что происходит в Калиманской империи, с людьми, там проживающими — результат их действий. Хороших, плохих — без разницы. Они решили, что так им лучше и люди, что им доверились, отвечают за решение своих повелителей. Не мне их за это судить или спасать.

— Тем не менее ты всё же хочешь остановить безумие, царящее в мире. Почему? Для чего тебе Первый на второй орбите?

— Потому что Карина Фарди на третьей орбите сил опасна для моего города. Я не защищаю весь мир, Ваше Святейшество. Всего мира мне много. Я защищаю свой город. Сосуд Скрона обещал уничтожить светлых, когда получит силу и власть. Кострищ относится к светлым, так что отойти в сторону и посмотреть, что произойдёт, у меня права нет. Мне нужно защищать своих людей. И для этого мне нужен этот камень. С его помощью я смогу уничтожить Карину.

— Что же, юный эрцгерцог, мне импонирует твоя открытость. Даже поразительно, что ты не пытаешься юлить, утаивать информацию, выставлять себя жертвой или героем. Цитадель внимательно следит за тем, что происходит в светлых землях. Когда я говорю «внимательно», я имею в виду пристально и досконально изучает всё, что имеет для нас хоть какую-то ценность. Начиная от твоего проникновения в нашу сокровищницу и полным списком всего, что пропало, заканчивая твоим крайне забавным соглашением с верховным епископом Заракской империи. Использовать механизм по модернизации людей, чтобы компрометировать в глазах Инквизитора меня и кардиналов — это довольно интересный ход, должен признать. Отец Ург всегда нравился мне своим нестандартным подходом к решению проблем. Но у меня возник вопрос — зачем тебе это? Для чего юный эрцгерцог автономного города желает сменить власть в церкви Света и усадить на трон человека, которого Свет никогда не примет за своего? Надеюсь, на этот вопрос ты тоже ответить со всех присущей тебе открытостью и честностью. Ибо, не побоюсь такой пафосной фразы, от этого зависит твоя жизнь, юный искатель тьмы.

— Разве ответ не очевиден? — удивлённо спросил я, стараясь не оглядываться. У меня складывалось ощущение, что мы в кабинете не одни, но доказать этого я не мог. В любом случае в руке появился ящик с усли пятнадцатого уровня. Этого хватит, чтобы охладить пыл любого ретивого невидимки, если он невесть каким образом сумел скрыться в комнате. Мифриловый доспех, конечно, помогал мне видеть всех людей, что использовали «Призрак», но церковь Света уже не раз доказала, что может преподнести неприятный сюрприз. Нужно быть готовым ко всему.

— Всё же хотелось бы его услышать, — спокойно заметил Папа.

— Хорошо, можно и озвучить. У меня огромные вопросы к Цитадели, Ваше Святейшество. Вы допустили ситуацию, когда в ваших стенах выросла огромная толпа тёмных, один из которых вынудил меня воспользоваться помощью Инквизитора. Вы наверняка знаете, что от меня потребовали за это? Инквизитор пожелал, чтобы я уничтожил две силы третьей орбиты, чтобы восстановить баланс. Волна, которая сейчас накатила на Калиманскую империю — творение Инквизитора. Её возглавляет существо, несущее в себе особую способность, что ведущая сила желает передать мне. Несмотря на то, что Инквизитор сейчас живёт в Кострище, я не отделяю его церкви Света. Поэтому, когда отец Ург выкатил свои требования, мне пришлось с ними согласиться. Что вы, что он — для меня нет никакой разницы. Церковь Света уже скомпрометировала себя, так что не имеет значения, кто сидит на белом троне. Скорее он даже более предпочтителен — с ним я точно знаю, как общаться. С вами — нет.

— Что же. Я просил правдивый ответ — я его получил. Не могу сказать, что он мне понравился, но иного, как понимаю, не заслужил. Это список всего того, что вынесли из нашей сокровищницы.

Папа вытащил из ящика несколько листов бумаги и положил на стол перед собой. Судя по всему, мне следовало их взять, прочитать и долгое время стенать о том, каким образом я буду всё это возвращать, но делать это я не собирался. Покопавшись в нематериальном рюкзаке, я извлёк две книги древних. Сейчас они были мне бесполезны — всё, что нужно, я уже себе скачал.

— Это всё, что из сокровищницы вытащил я. Если хотите получить остальное — обращайтесь к столь нравящемуся вам отцу Ургу. Это его загребущие лапки устроили там тотальную чистку. Он вытащил всё, что смог поднять.

— Он был в сокровищнице вместе с тобой? — судя по тому, как удивился Папа, такой информации у него не было.

— Предлагаю вернуться к скипетру, Ваше Святейшество. Мне нужен камень, что в нём инкрустирован. Боюсь, эта та вещь, заполучить которую я просто обязан, иначе Карину Фарди никто не остановит.

— А кто остановит тебя, юный эрцгерцог? Как только ты получишь силу, кто будет ограничивать тебя? — Папа умел задавать неприятные вопросы. Вот только и на это у меня был ответ:

— Хаос. После того, как я остановлю Волну, я заполучу одну способность, что сделает меня безвольной слугой высших сущностей. Сейчас у меня есть возможность с ними спорить и не сразу бросаться выполнять их поручения, потом эта свобода закончится. Любое отклонение от желаний Инквизитора или любое своеволие приведёт к моей гибели.

— Ты добровольно идёшь на такое? — кажется, впервые Папе нечего было ответить.

— Могу вернуться на несколько минут назад и ещё раз напомнить, что я попал в эту ситуацию в тот момент, когда бывший глава снабжения Цитадели решил меня уничтожить. Когда мне пришлось призвать Инквизитора, чтобы его остановить. Сейчас у меня просто нет выбора, Ваше Святейшество. У меня есть приказ и время, когда его нужно выполнить. Если я не получу камень сейчас, получу его потом, оставляя за собой трупы. Как у посланника Инквизитора, у меня просто физически не будет возможности церемониться с теми, кто будет мешать мне исполнить волю высших существ. Я приду в Цитадель, оставляя за собой трупы. Мне прекрасно это известно, так что я пришёл сюда раньше утраты воли.

— Прокравшись, словно преступник.

— Хотите сказать, если бы я заявился в Цитадель в открытую и потребовал с вами аудиенцию, вы тут же бы мне её устроили? Тянули бы минимум два дня. Сожалею, но у меня нет столько времени. Через два дня Волна докатится до столицы Калиманской империи. Мне не нужны напрасные жертвы.

— Мне не понятен мотив твоих действий, юный эрцгерцог. Ты слишком спокоен для человека, что через два дня утратит собственную волю.

— У вас плохие разведчики, Ваше Святейшество. Своё я уже отрыдал и проорал. Сейчас у меня стадия смирения и попытка сделать так, чтобы даже после моего исчезновения Кострищ оставался сильным и независимым. Уверен, рано или поздно Инквизитор выдаст мне задание, с которым справиться будет невозможно. Вот и кручусь, как белка в колесе, пытаясь успеть везде, где только можно.

— Значит, приоритет — город? Которым, по факту, управляет кто угодно, только не ты?

— Город, — подтвердил я. — Мне не нужно лично управлять каждым строителем, чтобы ощущать себя полноправным хозяином Кострища.

— Ты настолько уверен в своей управляющей? — Папа явно задался целью поселить во мне зерно сомнений. — Ты знаешь, почему её род лишили привилегий и вычеркнули из реестра родов Заракской империи?

— Мне всё равно, кем Элеонора была девять лет назад. Сейчас она является управляющей Кострища и матерью моего ребёнка. Этого достаточно, чтобы её доверять. Ваше Святейшество, давайте вы прекратите настраивать меня против моих людей и просто отдадите камень. У меня намечено ещё слишком много дел, чтобы тратить время на бесполезные споры.