— Ну что, товарищи следователи, великие ищейки, оперативники, доигрались? — Константинов обвел всех хмурым взглядом.

Народ на это уже не реагировал. Сидели спокойно, попивая кофе. Большинство уже давно переключилось на ночной режим работы.

Вот и сейчас было три часа ночи. Невыспавшийся и злой начальник хотел от них хоть каких-то подвижек в этом деле, но у них было лишь пять трупов и ни одного адекватного предложения или предположения.

— Рассказывайте, — потребовал Константинов.

— Чета Томич, — начал Ворон с разрешения Кирилла. — Трупы обнаружил сын. С предыдущим жертвами никак не связаны, не контактировали и на них не похожи. Точнее, Диана была полукровкой, то есть слабым акудзином, как и другие девушки, но внешне совершенно другая. Сорок пять лет, полная брюнетка. Мужа так вообще нельзя отнести к слабым. Она домохозяйка, он предприниматель. Занимался поставками экзотических фруктов.

— Миша, что по камерам? — спросил Кирилл.

— Как обычно. Ничего, — развел руками Ростов. — Больше всего камер в гостиной, все камеры в других помещениях смотрят на окна и двери, но на кухне, где произошло убийство, камер нет. На окнах датчики движения, но они не срабатывали, понятное дело.

— Криминалисты тоже ничего не обнаружили, — добавил Кирилл.

— Значит, эта тварь довольно сильна, чтобы расправиться с Томичем? — хмыкнул Константинов. — Мы были шапочно знакомы. Хороший мужик. Сила у него была не то чтобы большой — до Демона далеко, да и нам уступал, — но не скажу, что совсем ничего не стоил. Умный, упорный малый.

Оперативники начали переглядываться между собой. Раз Константинов начал говорить так спокойно, да ещё и с чувством сожаления, ничего хорошего их не ждало.

— Олег Дмитриевич, — обратился к нему Кирилл, — мне жаль. Мы его разозлили, и он показал, на что способен. Только неизвестно, где предел его возможностей.

— Хороший вопрос, Калинин, правильный, — кивнул Константинов. — Но ведь круг подозреваемых сужается? Мы можем отмести слабаков и оставить равных по силе Томичу и выше?

— Можем, я уже работаю над этим, — подтвердил Кирилл. — Получил информацию из Правления. Рассматриваем всех пятёрок и выше.

Правление вело учёт акудзин. В том числе, у них была информация по силе. Слабый получал единицу, самые сильные десятки. К последним относились Морозовы, Голицыны, Гессен-Штатские и ещё несколько семей, тесно связанных с Правлением. В оперативники брали только тех, кто был выше шестёрок.

— Они дали тебе эту информацию? — удивился Константинов.

— В полночь я добился аудиенции у Гессен-Штатского. Это конфиденциальная информация, но он поделился после того, как увидел фото трупов четы Томич. В этом деле не до конфиденциальности, но чем позже об этом узнает общественность, тем лучше, — ответил Кирилл.

— Уже что-то. Молодец, — отозвался Константинов с сарказмом. — Но круг подозреваемых все равно огромный, да и не явишься ты к некоторым с обысками. Вот куда нас пошлют те же Морозовы или Демоны? Кстати, от Голицына есть новости?

Кирилл покачал головой:

— Если бы он что-то нарыл, уже вышел бы на связь.

— И то правда. Кругом тлен. Ладно. Работаем с тем, что есть. Утром поговорю с Гессен-Штатским. Шила в мешке не утаишь, но, может, получится оттянуть очередное позорное выступление в Правлении.

Константинов тяжело поднялся. Хотел ещё что-то сказать, но устало махнул рукой и исчез.

Оперативники выдохнули и тут же уставились на Кирилла.

— У меня идей нет, и нет уже давно, — поднял он руки вверх. — Мы по-прежнему не знаем его мотив, не знаем, как он прыгает к жертвам и до сих пор не попал в поле зрения камер… Камеры…

Кирилл замер, словно его осенило.

— Ну договаривай, — зевнул Ворон. — Что камеры?

— Невозможно прыгнуть к акудзину без приглашения, — Кирилл встал и начал ходить по переговорной взад-вперед. — Значит, он прыгал в помещения.

— Погоди. Раньше мы думали, что нас нельзя пить как людей. Так, может, и прыгать без приглашения можно?

— Может быть, но ты должен быть уверен, что останешься незамеченным. Как он мог узнать, что Виктория задерживается на работе? Что Никита Макаров в этот день отдыхает с друзьями? Про библиотеку многие знали, но про то, что Томичи будут дома одни? — продолжал размышлять Кирилл, нервно заламывая руки.

— Не совсем понимаю, — пробормотал Миша, который очень хорошо разбирался в технике. — Хотите сказать, что он мог наблюдать за ними по камерам?

— Не знаю, — Кирилл замер, теперь он сомневался в правильности своих суждений. — Но проверить надо. Узнай, кто устанавливал камеры в помещениях, где были совершены убийства. Сколько тебе надо времени?

— Ну если срочно, завтра к обеду постараюсь что-нибудь выдать. Начну с библиотеки и Центра — это проще всего, — ответил Миша, подняв глаза к потолку, будто составляя в голове план действий.

— Про больницу не забудь. Он там тоже нигде не засветился, а сразу прыгнул к кровати.

— Принял, — кивнул Миша и сделал пометки в своем блокноте.

— Отлично. Пока так и поступим, — заключил Кирилл. — Все свободны, кроме Ивана.

Коллеги начали исчезать один за одним, пока в переговорной не остались лишь двое друзей.

— Издеваешься, да? — притворно застонал Ворон. — Меня дома ждёт русалочка, и у меня на нее весьма определенные планы.

— Не будь как Демон, — усмехнулся Кирилл. — Ещё посмотрим, что он скажет на то, что ты привлёк к этому Лизу.

— Ну побухтит немного, — отмахнулся Иван. — Но ни ему же одному потрахивать сексапильных человечек?

— Тебе кто-нибудь говорил, что ты просто невыносим?

— Ты. Постоянно повторяешь. Задрал уже, — насмешливо ответил Ворон и положил ноги на стол.

— И ты не знаешь, где Марк? — спросил Кирилл на всякий случай.

— Не-а. Хочешь его выцепить?

— Хочу. Бесполезно прятать Машу. Маньяк понял, что его надули, и девушка ничего не знает, — уверенно ответил Кирилл.

— Тогда кинь ему письмо на почту. Телефон он, может, и отключил, но без связи этот не останется, — предложил Иван.

— Хорошая идея. Сам бы не догадался, — опустил голову Кирилл. — Мозги совсем не работают. Ощущаю себя слепым котёнком.

— О, друг мой, завязывай с этим! — Ворон встал и, подойдя к Кириллу, взял того за плечи и легонько встряхнул. — Есть вещи, на которые мы повлиять не в силах. Ты абсолютно прав: мы акудзины, а не волшебники. Так что отправляй Маркуше письмо, и дуй спать. Я трахаться, а завтра Миша чего-нибудь нам расскажет интересное.

— Надеюсь, — прошептал Кирилл. — Очень на это надеюсь.

Маша проснулась поздно. За окном стеной шел ливень. Она не сразу поняла, где находится, а потом осознала, что лежит не на диване в гостиной, а на большой кровати с балдахином.

Марка в спальне не было. Зато Маша почувствовала, что в доме стало заметно теплее. Так что она надела платье, лежавшее тут же на кресле, забежала в ванную и, порхая, спустилась на первый этаж.

Марк обнаружился на кухне. Сидел с чашкой капучино и разглядывал иллюстрацию.

Она тихонько подошла сзади, обняла его за плечи и укусила мочку уха.

— Шалишь, Мари, — засмеялся он.

— Немного, — она уселась рядом.

— Я съездил в магазин, купил продукты. Так что на завтрак кофе и круассаны. Пойдет?

— Отлично, — улыбнулась Маша.

Пока Марк варил кофе, она повернула к себе книгу и перелистнула несколько страниц.

— Он мёртвый, — сказал Марк, щурясь, и поставил перед ней чашку и тарелку.

— Я ещё вчера заметила, — кивнула она. — Я давно знакома с этой книгой. Мне кажется, автор изобразил здесь существ в самых страшных их ипостасях.

— Что ты имеешь ввиду? — Марк наклонился и с любопытством заглянул Маше в глаза.

— Ты видел вампиров? Русалок? По-настоящему, вживую?

— Видел. Русалки, кстати, вполне безобидные. Не знаю, что они тут делают.

— Может, раньше они были не такими милашками, вот их и изобразили со страшными зубами и кривыми рожами?