— Нет, прошу, пожалуйста… Я же… я же такая же как ты…

Девушка отступила назад и наткнулась на рабочий стол. Смотря на чужака заплаканными глазами, она начала шарить рукой по столешнице, ища то, что могло бы ее спасти. О том, чтобы использовать способности и речи не шло — он поглощал ее сущность, порабощал, не давал дотянутся до источника.

Наконец, пальцы нащупали металл. Она схватила тонкую подставку и кинула в него настольную лампу с абажуром, выдернув ту из розетки. Но она не достигла цели. Мужчина махнул рукой, и лампа влетела в стену, разбившись и оставив вмятину на деревянной панели.

— Глупая, никчемная девочка, — прошипел он и усмехнулся под шарфом, повязанным так, что оставались видны лишь красные светящиеся глаза. На лоб был натянут капюшон толстовки, так что лица совсем не было видно. — Ты слабая. Таким как ты не место среди нас, а я заберу твою сущность и дополню ей свою.

— Это невозможно! — истерически закричала девушка, давясь слезами. — Так не бывает! Ты не сможешь!

— Я уже это делаю, милая, — ехидно усмехнулся мучитель, и, вытянув перед собой руку, сжал кулак.

Девушка схватилась за горло — маньяк душил ее. Охватил панический страх, сопротивляться которому не было сил. Он резко поднял ее в воздух и с ног несчастной слетели бежевые туфли на высоком каблуке.

Она хрипела, дергала ногами, пыталась сопротивляться, но он был сильнее. Перед глазами все поплыло и в этом полузабытии она увидела, как от нее к нему течет тонкий серебристый ручеек некогда бывший ее источником. Она поняла, что сосуд почти пуст и неистово задергалась всем телом — бесполезно.

Он выпил ее досуха, отбросил безжизненное тело на ту же стену, что и лампу, и оно свалилось на пол тряпичной куклой.

Мужчина закрыл глаза и почувствовал, что резервуар стал больше. Чуть-чуть, но больше. Ничего, понемногу, по капле, он увеличит силу, а потом можно будет приняться и за более сильных собратьев, и вскоре ему никто не сможет противостоять.

— Что скажешь? — Ростов глянул на начальство и повел плечами. Такое он видел впервые за время своей службы.

— Пока не знаю, что сказать, — Кирилл Альбертович Калинин в который раз обвёл хмурым взглядом кабинет и снова остановился на теле молодой девушки.

Присел на корточки, рукой в медицинской перчатке сдвинул с лица прядь светлых волос и порывисто вздохнул. Вместо белков глаз, радужки и зрачка было одно сплошное кровавое пятно, лицо посерело и будто потрескалось как старая штукатурка.

Он поднялся и сел за письменный стол, с которым уже поработали коллеги. Открыл папку и, положив перед собой чистый лист бумаги, обратился к своему заму и помощнику Мише Ростову.

— Как там ее?

— Виктория Эдуардовна Васнецова. Двадцать два года, не замужем, детей нет.

Кирилл щелкнул автоматической ручкой и начал записывать данные.

— Работала у Карпова секретарем, училась в Ильке, — Ростов на секунду замер и тряхнул рыжей шевелюрой, пытаясь удержать кучу документов в руках. — Карпов сказал, что она часто задерживалась допоздна. Писала диплом, а то дома мешали родственники.

— Прям так и мешали? — на секунду оторвался от записей Кирилл и поднял на Мишу свои яркие голубые глаза.

— Поверь, мешали, — уверенно кивнул Ростов. — Я был там на одном приеме. В их особняке столько народу ошивается, что даже в клозет могут ворваться без приглашения.

Кирилл усмехнулся, хотя ситуация была отнюдь не смешная. Обычно Седьмой отдел, в котором он трудился, занимался преступлениями собратьев против людей, но никогда еще свой не нападал на себе подобного. Нонсенс! Невозможно! Бред! Еще недавно он бы так и сказал, а теперь сидит в кабинете, где жестоко расправились с молодой девушкой, и не просто расправились, а выпили ее досуха. Как такое возможно?

Мелькнула мысль, что надо будет позвонить Демону. Лучший друг взял перерыв в службе, после серии убийств детей, и решил переключится на что-то более спокойное. Переключился, зараза, а ему, Кириллу, теперь самому с этим дерьмом возиться, да еще и у Миши опыта пока не хватает, хоть и схватывает на лету. А если маньяк? Туши свет, придется команду собирать — всю старую гвардию. Подумал и усмехнулся — ну да, старую, никому из них еще и тридцати семи не стукнуло, кроме Эльнара и Богданова.

— Мне понадобятся записи с внутренних камер и с уличных, — вернулся он к работе. — И пошли кого-нибудь опросить возможных свидетелей. Охрана…

Он поднял глаза на Ростова и откинулся на спинку кресла.

— Ну да, — цокнул Миша, наконец-то передав стопку документов младшему сотруднику. — Эта тварь сто процентов прыгнула.

— И раз напал на своего, значит будет чересчур осторожен, — заключил Кирилл. — Как ему это удалось? Разве такое возможно?

Ростов пожал плечами — мол, чего только в этой жизни не бывает.

— Труп-то забираем?

— Забирай, — кивнул Калинин, — пусть только фотографии быстрее распечатают.

— Сделаем. И фотки, и пальчики, и камеры, и свидетелей, и родственников, и коллег — всех опросим, — загибал пальцы Миша, пока начальник дописывал и переписывал информацию в рабочий блокнот.

— Хорошо. Пусть мне позвонят с Еленовки, хочу присутствовать на вскрытии, — он сунул блокнот и листы в папку и захлопнул ее. — Ну а я помчал в Правление, там уже кипиш начинается. Как бы нас всех самих досуха не выпили, если облажаемся.

— Так невозможно же… — начал было Миша, но осекся — раньше считалось невозможно.

— Вот именно, — покачал головой Калинин, видя замешательство коллеги.

Кирилл встал и мельком глянул на телефон: глава «семерок» уже в который раз требовал обновления информации, пока его не загрызло большое начальство.

Прочитав мысли старшего коллеги, Миша кивнул и, согнув руку в локте, сжал кулак, желая удачи.

— Спасибо. Чувствую, она нам всем понадобится. У меня такое чувтво, что мы конкретно встряли, — выдохнул Кирилл и направился к выходу, не оборачиваясь.

Он вышел в просторный коридор, где сновали подчинённые. Сегодня в Центре культурного наследия объявили выходной. Сотрудников вызывал на допрос по одному Богданов. У этого спеца даже самые матерые «правители» расколются.

Калинин сделал себе мысленную пометку позвонить коллеге. Да, утро сегодня не задалось. Ему в семь позвонило начальство в лице Константинова Олега Дмитриевича и сходу начало орать, что у них под носом черте что творится, а эти остолопы спят! Под остолопами он имел ввиду весь Седьмой отдел, кроме себя любимого. Он-то что? Ему надо сохранять чистоту в кабинете на случай, если явится кто-то из правителей, которые обычно на них и внимания не обращали. Ну какое дело правящим до каких-то мертвых людишек и наказания для собратьев за убийства и истязание каких-то уже мертвых людишек?

Кирилл спустился на лифте в подземный паркинг и направился к своем Кадиллаку, не переставая думать о том, во что все это выльется. Будет буря. Одно дело какие-то людишки, другое, когда каждый из них теперь потенциальная жертва.

Кирилл не мог объяснить как такое возможно. Звонком Демону не обойдется, придется вызывать его и пытать, заставляя вспоминать всю историю народа с древности, а то и самому засесть за учебники. То, что еще вчера считалось невероятным, сегодня стало страшной реальностью и пугало даже его, существо, которое вместе с лучшим другом вытаскивал из глубокого колодца части тела маленькой девочки.

Сам не заметил, как выехал на улицу. Яркий свет ослепил, и пришлось притормозить, чтобы нацепить солнцезащитные очки. Сентябрь пока еще радовал тёплым солнцем, золотом на деревьях и хорошим настроением. Кирилл опустил козырек и снова тронулся. Пятиэтажное пышное здание розового камня в античном стиле, в котором произошло убийство, осталось позади, и он помчал по широкому проспекту в Правление.

Доехал довольно быстро, что казалось немыслемым в час-пик. Серое офисное здание из стекла и бетона в тридцать три этажа высилось над прочими — такими же одтотипными серо-синими коробками. Деловой центр города, чтоб его! Все пробки соберешь, пока доедешь. Мог бы прыгнуть, но бросить свою малышку одну на парковке? Да ни за что!