Многие из них предпочитали иметь водительское удостоверение, но относились к нему как к необходимости из-за многочисленных контактов с людьми. Но весь Седьмой отдел не просто был обязан иметь права, но и пройти курсы экстремального вождения. Может и прихоть начальства, но прихоть полезная. Во всяком случае, и Кирилл, и его коллеги считали именно так. До сих пор с улыбкой вспоминал как чуть не угробил и себя, и человеческого интруктора, с которым до сих пор поддреживал связь, чтобы пару раз в год ощутить прилив адреналина, гоняя по автодрому.

Чтобы найти парковочное место, пришлось спускаться аж на минус третий. Еще бы! Он, конечно, поехал на место преступления сразу из дома, но представлял, что сейчас творилось в здании Правления.

Жутко захотелось переместиться к себе в офис и изучить все документы, выслушать доклады, а не самому докладывать, тем более что докладывать пока было решительно нечего.

Кирилл направился к лифту, и почти дошел до него, как рядом возник Ворон и хлопнул друга по плечу, реально испугав. Иван замер, заглянул в глаза Калинину и присвистнул:

— Да там реально все плохо!

Кирилл толкнул его в плечо, сердито покачал головой и вызвал лифт.

— Реально, — подтвердил он.

— А чего не моментом? А то лифт это как-то… по-людски, что ли, — усмехнулся вечно веселый Иван Воронов.

— Оттягиваю неизбежное, — не заметил сарказма Кирилл.

— Ясно, — перейдя на серьезный тон кивнул Иван. — Константинов звонил, орал, сказал передать дело Шахтину и всячески оказывать тебе поддержку. Я так понимаю в первую очередь моральную?

— Не смешно. Ее выпили досуха! Я такого никогда не видел! Эльнар в ступор впал, когда увидел, а ведь он еще с моим дедом работал!

— Я понял, — кивнул Ворон. — А теперь вдох-выдох. Мы же не истерички?

Кирилл закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Удивительно, но стало легче.

Тем временем лифт наконец довез их до этажа, где располагался зал заседаний, и где их уже ждали. Едва двери открылись, как перед ним появилось красное лицо начальника. Константинов был страшен в гневе. Выше их двоих на голову, хотя сами мужчины были под метр девяносто, с багровым лицом, черной щеткой усов и сверкающими сталью глазами. Он стиснул челюсти так, что обычно пухлые губы превратились в тонкую, едва заметную нить.

— Почему так долго⁈ — шёпотом закричал он и мельком глянул на распахнутые двойные двери зала, в котором стоял гул голосов. — Карпов истерит как ненормальный! Васнецов приехал, брат который ее отца! Орет как ненормальный! Если сюда еще и ближайшие родственнички заявятся, хрен работать дадут!

— Разберёмся, Олег Дмитрич! — вытянувшись по стойке смирно, заявил Иван и, потянув Кирилла за рукав, вытащил его наконец-то из лифта в холл.

Да, давненько он тут не был. И еще век бы этот холл и этот зал не видать. Мраморный пол сиял так, что начиналась мигрень, лепнина на стенах и колоннах казалась чужеродной и полной безвкусицей, а убогие пальмы в кадках и подавно, но все места, где заседали сильные мира сего, словно копировали друг друга отвратительной никому ненужной помпезностью.

Вслед за начальником мужчины прошли в зал и как только они вошли, воцарилась тишина. Зал заседаний с высокими потолками напоминал учебную аудиторию в вузах, только вместо расписанных древних парт, вниз каскадом спускались массивные столы темного дерева, разделенные на ряды широкими проходами с зелеными коврами. На противоположной от входа стене расположилось несколько огромных экранов, ныне безмолвствующих, а под ними президиум и чуть в стороне трибуна выступающих.

Центральное место президиума занимал сухой старик в сером твидовом костюме, шейном платке и очках в роговой оправе. Председателем нынче был Иосиф Борисович Гессен-Штатский, избранный уже на второй год. Слева и справа от него так же сидели избранные заместители. Кирилл предпочитал не лезть на верха и к верхам, так что знал лишь одного человека, который мимолетно улыбнулся им и коротко кивнул. Отец лучшего друга. Демон-старший, как они называли его между собой. И было за что — сильнее, чем этот уже немолодой мужчина, Калинин собратьев не встречал. Демон младший, кстати, недалеко ушел от отца, еще бы чуть-чуть и переплюнул. Редкая порода, таких семей по пальцам одной руки пересчитать, хорошо хоть Демоны этим никогда не кичились.

Они спустились с лестницы вниз и все еще багровый начальник кивнул Кириллу на трибуну, а сам вместе с Иваном уселся на кресла для посетителей, поставленные внизу.

Калинин поднялся на две ступеньки, встал за трибуной, положил перед собой папку и обвел взглядом зал, где сегодня собрались почти все члены Правления. Мужчины и женщины — кто в строгих костюмах, кто в простых нарядах, ибо их всех срочно вызвали на заседание, кто с любопытством, кто с нетерпением поглядывали на докладчика.

Кирилл взглянул на председателя, и когда тот кивнул, разрешая начать, открыл блокнот и начал зачитывать сухие данные о громком преступлении.

— Сегодня, двадцать шестого сентября две тысячи семнадцатого года в семь часов утра в приемной Центра Культурного наследия уборщицей Лидией Ивановной Погребной был обнаружен труп Виктории Эдуардовны Васнецовой… — короткий взгляд на пухлого брюнета, сидящего почти напротив трибуны — дядя погибшей. — Виктории Эдуардовны Васнецовой… двадцати двух лет. На данный момент… — короткий взгляд на большие квадратные часы над входными дверями — одиннадцать утра… — на данный момент проводятся розыскные мероприятия, опрашиваются возможные свидетели произошедшего, тело отправлено в Больницу имени Елены Крыловой. На этом пока все.

Он захлопнул блокнот и поднял глаза.

— Как все⁈ — вскочил с места брюнет. — Мою племянницу убили! Каким образом кому-то удалось убить одного из нас⁈

Кирилл скосил глаза на Константинова. Тот сидел, сжав кулаки. Он коротко кивнул мол, говори, шила в заднице все равно не спрячешь. Узнают рано или поздно. Пока все просто в шоке от того, что убили одну из них, сейчас все узнают, что убийца опять же один из них, и каждый их шаг будет контролировать лично Председатель, а то и все Правление разом.

— Викторию выпили, — спокойно сказал Кирилл, когда в зале воцарилась тишина, но он не ожидал, что его слова вообще вгонят всех этих существ в ступор.

— Что значит «выпили»? — приподнялся с кресла посетителя худощавый блондин — директор Центра, у которого убитая работала секретарем.

— Это значит, господин Карпов, что ее убил кто-то из нас, не человек. Ее сущность исчезла, источник — пуст. Его забрали. Судмедэксперт, прибывший на место преступления это подтвердил. Вам ведь известно, что, если вас убить выстрелом в голову, источник никуда не денется, пока не сожгут тело?

Блондин кивнул и медленно опустился на место, с удивлением и испугом посмотрев на соседа. Васнецов же в упор глядел на Калинина и в его глазах читалось твердое «Не верю»!

Впрочем, по залу начал расходится гомон, и среди голосов Кирилл ловил в основном «Не может быть!», «Это ошибка!», «Какой-то бред!», «Это невозможно!»

— Я прошу тишины, дамы и господа, — пронесся по залу усиленный микрофоном голос председателя. — Господин Калинин, а вы уверены в том, что девушку выпили полностью?

— Да, Иосиф Борисович, я уверен, — кивнул Кирилл.

— И как же вы это поняли? Ведь вы не медик, вы не можете смотреть сущности.

— Как я уже сказал, судмедэксперт подтвердил мою догадку. Но и без этого было понятно, что что-то нет так. Она осталась с пеленой и тело потрескалось.

От услышанного вскрикнула какая-то женщина, кто-то тяжело вздохнул, кто-то ударил по столу кулаком.

— Значит среди нас убийца, — спокойно продолжал Гессен-Штатский. — Но разве, возможно, чтобы кто-то мог выпить собрата? Мне неизвестны такие случаи, а я живу довольно долго. Может это сделал представитель какого-то другого вида?

— Это нам и предстоит выяснить. Мы бросим все силы на то, чтобы негодяй был пойман и понес самое суровое наказание, — самая глупая фраза из дешевых фильмов, но что еще сказать этим существам, когда информации с гулькин нос, а ему еще надо успеть на вскрытие?