— Мари… Маша, я не причиню тебе вреда. Прошу, поверь мне. Я не монстр из сказок.

— Как и тот… Тот… у вас тоже глаза! — истерически взвизгнула она.

— Боги, я сейчас обожрусь!

Марк обернулся. За спиной стоял Ворон, и видно было, что он ел ее страх.

— Ворон, мать твою! Какого хрена? Уберись на хер отсюда! Я пытаюсь ее успокоить, а ты только усугубляешь! Убью, если кто-то тут ещё питается ей! Понятно⁈

Ворон вернул глазам обычный вид и поднял руки, сдаваясь:

— Ладно-ладно, не ори. Я просто хотел спросить, что делать? Звать группу? К нам уже прислали Мишу. Хотят узнать, все ли нормально.

— Давай я сначала с ней разберусь, а потом со всем остальным?

— Ладно-ладно. Я понял, — примирительно сказал Ворон и исчез.

Марк сделал глубокий вдох, затем медленный выдох и повернулся к Маше:

— Мари, пожалуйста, давай спустимся вниз и спокойно поговорим…

Маша, все ещё дрожа от страха и заливаясь слезами, истерично замотала головой, напрочь отказываясь хоть как-то контактировать с этим существом.

— Мари, черт возьми! Он убил ее! Убил ещё двух девушек до нее! И дальше будет убивать! — взорвался он и тут же пожалел об этом.

Закрыл глаза, сжал кулаки и до зубовного скрежета стиснул челюсти.

— Он шел за мной… Я слышала… — пролепетала Маша и сползла по стене на пол.

Он открыл глаза и посмотрел на сжавшуюся на полу Машу. Она сидела вполоборота, обняв колени, и раскачивалась как помешанная.

Марк приблизился и опустился рядом. Осторожно коснулся ее волос. Замер. Реакции не последовало.

— Все хорошо, Мари. Мы уйдем отсюда туда, где безопасно. Вставай.

Он потянул ее наверх и выдохнул, поняв, что сопротивляться она уже не будет. Поставил ее на ноги, поддерживая, прижал к груди и прыгнул.

— Голицын, это ещё что за… Это что, человек⁈ — взревел Константинов.

Марк не придумал ничего лучше, чем перенестись в отдел. Теперь он точно знал, что убийца не из своих. Все они были здесь уже несколько часов.

— Это не просто человек, — процедил он, крепко держа дернувшуюся в его руках девушку. — Это — свидетель. Труп в библиотеке. Мы в кабинете Кирилла.

Не дав начальству ничего ответить, он снова прыгнул.

В кабинете он усадил Машу на мягкий диванчик, стоящий возле окна, откинул с ее лица растрёпанные волосы и порывисто вздохнул. Надо было приводить ее в порядок, но как — он не знал. Вообще ничего не знал, кроме одного — пока не выяснит, что видела Маша, ни на шаг от нее не отойдет.

Он достал из шкафа, где Кирилл хранил сменную одежду, чистое полотенце и попытался стереть слезы с ее лица. Понял, что сухим ничего не сделаешь. Огляделся и увидел графин с водой на подоконнике и пару стеклянных стаканов. Смочил полотенце, обтер ей лицо и этим вроде немного удалось привести Машу в чувства. Затем вылил остатки воды из графина в стакан и приложил его к губам девушки.

— Ну давай, попей немного, — проговорил он, пытаясь не разлить воду на Машу, которую била крупная дрожь.

Наконец она сделала несколько больших глотков и закашлялась. Он подождал, пока пройдет приступ, сел рядом и усадил ее на колени, прижав к груди как маленького ребенка.

— Ничего, все будет хорошо, — шептал он, гладя ее по волосам и укачивая.

Но это не особо помогало. Она все равно тряслась, но хоть не вырывалась, и то хорошо.

Кирилл присел рядом с трупом Натальи и прикрыл глаза. Плюнуть, что ли, на это? Константинов ясно сказал, куда ему катиться. А там Лена и Каролина, по которым он так соскучился. Море, солнце и нет маньяка.

— Вот же гад, — выругался Миша Ростов, которого прислал Константинов.

— Поздравляю, у нас свидетель. — раздался за спиной голос Ворона, который ходил искать Марка. — Точнее свидетельница. Главное, живая свидетельница! Хоть и человечка.

Кирилл встал и посмотрел на друга:

— Студентка Марка?

— Она самая. Почуяли страх?

— Так это от нее? — присвистнул Миша.

— Ага. Она, короче, невменяемая пока, но это пока. Сейчас Демон ее в чувства приведет… если сам в чувство придет. Какой-то он слишком нервный.

— Он с ней спал, — сказал Кирилл, глядя в пустоту.

— Со студенткой?

— Нет, — Калинин махнул рукой в сторону трупа.

— У-у-у, а я и не знал, — протянул Ворон.

— Калинин! Почему не доложил⁈ — раздался голос Константинова из холла.

Кирилл хмыкнул и вышел из кладовки:

— Вы же сами сказали, что я уволен.

— Я? Сдурел, что ли? Я такое говорил? — обратился он к Богданову, который, как и Лежаков и ещё с десяток акудзин, был здесь же.

— Нет, Олег Дмитрич, не было такого, — отрешённо ответил тот.

— Вот именно! Голицын нам там свидетеля притащил! Что вообще человек делал тут? Кто-нибудь знает?

— Мы хотели взглянуть на акудзин другими глазами, — спокойно отвечал Кирилл.

— Взглянули. Молодцы, — хлопнул в ладоши Константинов и направился к нему.

Зашёл в кладовку и встал у двери, глядя на жертву.

— М-да, прав был Демон… Нужен был ещё один труп, — с досадой протянул он и повернулся к Кириллу. — Разбирайтесь тут и в отдел. Будем трясти свидетеля.

— В общем, Эльнар Гасанович забрал тело в Еленовку. Картина та же самая, — устало проговорил Кирилл и обвел тяжёлым взглядом всех собравшихся в переговорной.

Марк все ещё сидел с Машей в его кабинете. Девчонку трясло уже несколько часов, и запах ее страха разносился по всему отделу. Так что всех голодных отправили по домам.

— Миша включи запись, — попросил Кирилл.

Ростов включил телевизор и нажал на кнопку воспроизведения на подключённом к нему ноутбуке.

— Мне удалось скопировать и смонтировать самые интересные моменты, — начал комментировать он. — В семь часов вечера уличная камера зафиксировала Марию у входной двери.

На экране появилось изображение девушки, нажимающей кнопку звонка.

— Она что-то говорит в домофон и заходит внутрь. С камеры, висящей в холе, мы видим, что они с Натальей о чем-то говорят, затем идут в читальный зал, — Миша поставил видео на быструю перемотку. — Опять говорят, и Мария садится за стол. Сидит она почти два часа. В это время Наталья за стойкой. Один раз она ходила в туалет и один раз наливала себе кофе. А вот в девять начинается самое интересное!

Миша перемотал ещё немного и остановил изображение на стойке. Наталья сидела за компьютером, потом дёрнулась, будто чего-то испугалась. Приложила руку к груди. Затем выглянула из-за стойки, пожала плечами, встала и пошла в сторону кладовки.

Далее шло изображение с другой камеры. Девушка заходит в помещение, оставляя дверь открытой.

— Все, Наталья так и осталась в кладовке. Перейдем к Марии. В двадцать один ноль два ей поступает звонок. Она берет трубку и недолго говорит с кем-то.

— С подругой, я пробил, — вставил Ворон.

— Затем она убирает телефон от уха. Посмотрите, будто прислушалась, — Миша ткнул пальцем в удивлённое лицо Маши на экране. — Кладет трубку и идёт в холл. Вот появилась в холле, что-то говорит. Судя по тому, как шевелятся губы, зовет Наталью. Идет к кладовке, заходит… Ровно через четыре секунды выбегает и несётся к двери!

— Заперто, — покачал головой Лежаков.

— Вот именно! Дверь и на вход, и на выход открывается администратором! Поэтому быстро сообразив, что не сможет выйти, она бежит обратно в читальный зал и прямиком на второй этаж! Даже забыла, что на столе лежит телефон. Вот она ныряет в проход между стеллажами, а вот камера уже у витрины. Она замирает на пару секунд, потом оборачивается! Значит, она его видела или слышала. Хватает лампу и разбивает витрину. Бежит дальше. А дальше тупик, где ее и находит Голицын.

— Та-а-ак, — протянул Константинов. — Значит, убийца шел за ней, раз она несколько раз оборачивалась?

— Не факт, она могла просто поверять, есть ли погоня, — возразил Ворон. — Камеры его зафиксировали?

— Нет, давайте ещё раз с задержкой ее маршрут, — сказал Миша и перемотал видео назад.