Г о л о с  О л е с и (чересчур поспешно). Еще бы! Народу!

С в е т л а н а (быстро). Провалилась?

Г о л о с  О л е с и. Кто тебе такую чушь намолол? Ничего не провалилась.

С в е т л а н а. Что ты юлишь? Говори как есть.

Г о л о с  О л е с и. Кто только не был! И с комбината, и горторга. Пять дней подряд — шутка ли!

С в е т л а н а. Я тебя не об этом.

Г о л о с  О л е с и. Да что они все понимают?! Кто-то им сказал — выставка детских рисунков, все ахали, охали. Как узнали, кто художник на самом деле, так пошло-поехало.

С в е т л а н а. А…

Г о л о с  О л е с и (осторожно). У тебя, Светка, эти бабы твои и правда немного смахивают на детские рисунки. Я как-то раньше не обращала внимания.

С в е т л а н а. Теперь обратила? Ну, молодец. Значит, перезвонишь, как освободишься?

Вешает трубку, нехотя рассовывает оставшиеся в чемодане вещи; потом переложила в сумку подарки, уже совсем готова, а все не уходит. Звонок телефона, она кидается к нему.

Да… Господи, наконец-то! Боялась, не перезвонишь.

Г о л о с  Л е г к о в а. Ты же сама висишь на телефоне.

С в е т л а н а. Это Олеська.

Г о л о с  Л е г к о в а. Что она тебе сказала? (Пауза.) Лидия.

С в е т л а н а (растерянно). Ничего такого.

Г о л о с  Л е г к о в а. Я же слышу по твоему голосу, что она тебе все выложила.

С в е т л а н а (глухо). Что?

Г о л о с  Л е г к о в а. Только верь мне, пожалуйста. Абсурд какой-то. Не хочу ни минуты, чтобы ты даже в голову себе забирала. В первый день, как я приехал. (Пауза.) Не сдержался, одичал, понимаешь… С тех пор я ее вообще не видел. Веришь? Эй! Ну, что ты молчишь? Выругайся, что ли.

С в е т л а н а (тихо). Кончилась репетиция, жизнь началась. (В трубку.) Верю, дорогой. (Медленно вешает трубку. Села в кресло, обхватив голову руками.)

Звонок в дверь. Светлана не открывает. Второй длинный, третий, как будто робко дотронулись, и все смолкло. Внезапно, точно ее толкнуло что-то, Светлана срывается с места, открывает. В дверях — п е в и ц а (шикарная женщина.) Мгновенное замешательство. Неузнавания-узнавания, и они входят в комнату. Певица очень изменилась, но это не просто перемена, а другой облик — короткие опавшие волосы, осторожная, словно ощупью, походка, с усилием говорит, часто переспрашивает. Она та же, но, что называется, «как подменили». На ней плащ, в руках сумка, зонт.

П е в и ц а (после паузы, потом скороговоркой). Не ожидали? Была в парикмахерской, сказали — вы дома. Извините. Просто решила — пусть не вовремя, все равно. (Показала на голову.) Не могу же я так на люди выйти. В санаторий вот уезжаю. Вы не сердитесь, правда?

С в е т л а н а (с трудом вникая в сказанное). Конечно… Приведу вас в порядок. Значит, все позади? (Машинально ищет какую-то вещь, отодвигает пустой чемодан, потом незаметно снимает со стены портрет певицы.)

П е в и ц а. Я была уверена в вас. (Пауза.) Мне бы хоть чуть войти в форму. Знаете, какой ужас, как назло, рекламные открытки пустили в продажу — цветущая, победная. До отвращения. И вдруг… вот это. (Показывает на себя.) Узнают — отвернутся от негодования. (Пауза.) Как-то раньше не замечалось, что люди не прощают, когда мы теряем для них свою привлекательность. Им кажется, словно их обманули. Жестоко, но факт. (Пауза.) Пыталась вчера даже из больницы вам дозвониться. Не застала.

С в е т л а н а (плохо слушала, но интонацию отчаяния уловила). Вот, как раз сегодня приехала. Видите, только чемодан разобрала.

П е в и ц а. Значит, были в отпуске, отдыхали? Какое счастье! Наконец-то вы вырвались! Уверена, что не одна!

С в е т л а н а. Не одна.

П е в и ц а. Замечательно! (Растерянно осматривается.) Все-таки я не вовремя. Вы его ждете? Но, понимаете, куда я такая… (Опять показывает на голову.) Все не привыкну к себе никак.

С в е т л а н а (теперь она уже взяла себя в руки). Лучшего момента и не придумаешь. (Начинает быстро хлопотать возле гостьи, снимает с нее плащ, отбирает зонт.) Сейчас все придумаем. Можете немного подождать? Мне только к сыну съездить. Располагайтесь как дома.

П е в и ц а (чуть улыбнулась). Какая вы… просто не налюбуюсь. Все при вас — внешность, талант, любовь близких, — что может быть выше этого? Вы живете чисто, самоотверженно, поэтому счастье само к вам в руки плывет.

С в е т л а н а. Ой-ой! И не говорите — сама удивляюсь!

П е в и ц а. А я что сумела? От бога было дано все, а как-то так, сквозь пальцы… Много всего растратила. Мой девиз был — ни дня без новых приключений. Может, оттого, что предчувствовала? (Пауза.) Презирала безденежных мужиков, в которых нет шику, этакой разгульной широты. Чтоб после спектакля корзины, поклонение… (Пауза.) Мужа-то я почти в расчет не брала. Между нами, я даже стеснялась, когда он в театр приходил. Станкостроитель, без чинов, без степеней. (Пауза.) А в больницу-то он по два раза на дню…

С в е т л а н а. Как вы несправедливы к себе! Столько радости людям дарите! Кого-то, может, одного и обидите, даже мужа, но сотни, тысячи слушают вас на сцене, и жизнь становится прекрасной, торжествует красота. (Улыбнулась.) В зале-то все ведь равны. И со степенью, и без, и удачники, и обделенные судьбой. Для всех них — вы богом отмеченная. (Дотронулась до ее плеча.) Не думайте ни о чем! Поправились, остальное все приложится.

П е в и ц а (качает головой). Нет. Многое отпадет. Знаете, переживешь такое — и выработаешь для себя новую шкалу ценностей. Окажется, что муж, с его молчаливой преданностью, чувством собственного достоинства, — на верхней планке. (Махнула рукой.) Так-то. (Пауза.) А сейчас вот вызвала такси и убежала, пока он в аптеке. Надо было бы ему позвонить…

С в е т л а н а. Дозвонитесь, скажете, что остаетесь у меня на пару дней до санатория. Не возражайте. Поживете, оправитесь, а я помудрю над вашей головой. Идет? Вы даже не представляете, как меня выручите! (Роется в шкафу, кидает ей халат, рубашку.) Остальное — найдете. (Быстро набрасывает куртку, хватает сумку с подарками.) К вечеру буду. (Оборачивается.) На телефон не обращайте внимания, а сами звоните сколько угодно. Договорились? (Не дав певице опомниться, машет ей рукой. Та растерянно, уже не бодрясь, опускается на стул, снимает туфли, откидывается изможденно.) Бог мой, что бы я делала без этой женщины! (Возится у двери, весело.) Душ — там, не откладывая приведите себя в порядок.

Певица устало поднимается, скрывается в ванной. Звонок телефона, один, другой. Светлана стоит у порога не в силах двинуться.

З а т е м н е н и е.

Бар, превращенный в эстрадно-молодежное кафе «Минутка». Здесь почти ничего не изменилось. Вместо батареи фруктовых бутылок и банок — вазочки с печеньем, плитки шоколада, сигареты. На протяжении сцены будут звучать вперемежку пленки «АББА», «Бони М», прекрасная музыка ансамблей «Песняры» и «Червона рута», слышатся отчаянно безоглядные голоса Аллы Пугачевой, Софии Ротару. За столиком  О л е с я  и  Н е р у к о т в о р о в  пьют кофе и пепси-колу с апельсинами.

Н е р у к о т в о р о в (левая, свободная рука его находится где-то в районе талии Олеси, хотя об этом можно только догадываться; он размягчен, умилен). Оставим тебя здесь буфетчицей. Об этом я договорюсь, не беспокойся.

О л е с я. Только мечтать.

Н е р у к о т в о р о в. А что тут мечтать, сказано, мамочка, — все.

О л е с я. А не мелко ли? Менять роль известного у клиентуры мастера на роль буфетчицы? Как вы полагаете?