Олеся

До самого конца праздника никто так и не догадался, что Алекс отлично понимает всё, что мы говорим. В некоторые моменты было трудно сдержать смех. Особенно когда Ленка изо всех сил изображала, что усердно переводит Алексу наши слова, а сама в это время говорила со мной, неся при этом полную белиберду, представлявшую из себя бессмысленный винегрет из слов. Что-то вроде: «носок, сова, огурцы, пюре». Ну, вот как тут не расхохотаться? Мне пришлось приложить все усилия, чтобы сдержаться. И я смогла. Можно было гордиться собой.

Когда вечер уже подходил к логическому завершению, Алекс первым поднялся с места и на чистом… не русском сказал:

- Я, пожалуй пойду. Устал немного. Спасибо вам за вечер, - несмотря на свои слова, он не тронулся с места, ожидая реакции Колина и Эдгара.

- Да-да, конечно, - отец Селены махнул рукой даже, кажется, не заметив подвоха. Оно и понятно: я сама тоже не сразу могла различить, говорят со мной на моём родном языке или принятом в этом мире.

А вот Колин остолбенел. Его круглые глаза словно занимали пол лица. Селена закусила губу, сдерживая смех. В столовой воцарилась напряженная тишина. Только теперь Эдгар понял, что что-то не так.

- Подожди, ты на каком языке это сказал? – прищурился отец Селены.

- А на каком надо было? – невинно поинтересовался Алекс.

Тут мы всё же не сдержались и расхохотались. Не сдержалась даже Белла, хотя она никогда не отличалась особой эмоциональностью. И только Колин и Эдгар сидели с лицом лица.

- Что произошло? Как это произошло? – озадачено поинтересовался Колин.

- О, тебе интересно? Ну, слушай, - начал Алекс, сразу же чувствуя себя намного увереннее.

Мне было приятно, что парень чувствует себя спокойнее и увереннее, чем раньше. Кажется, с сегодняшнего дня наша компания будет ещё дружнее, чем до этого. Во многом потому что они теперь нашли общий язык. Я улыбнулась своему же каламбуру и тут же поймала на себе взгляд сестры. Пришлось и с ней поделиться шуткой. Ленка прыснула, прикрывая рот ладонью. Остальные были так увлечены разговором, что не заметили наших переглядок. Что ж, похоже, вечер перестаёт быть томным.

Посидели мы неплохо. Дурацкие шутки, смех и разговоры ни о чём позволили нам на какое-то время забыть обо всём на свете. Внутри поселилась приятная легкость, а с губ не сходила улыбка. Давно я не проводила время так весело.

Мы уже собрались расходиться, но Эдгар остановил меня, дотронувшись до моего плеча. И по его выражению лица я сразу поняла, о чём пойдёт речь. Настроение стремительно ухнуло в пропасть. Вот обязательно было делать это именно сегодня?

- Мы можем поговорить? – спросил отец Селены с надеждой.

Ленка остановилась и посмотрела на меня взволнованно. Как мило, что она решила позаботиться о моих нервах. Но ничего, я большая девочка – сама справлюсь. Я кивнула ей, показывая, что всё в порядке. Сестра слегка нахмурилась, но ничего не сказала.

- Да, конечно, - повернулась я к Эдгару и немного натянуто улыбнулась.

Честно говоря, мне в целом было не очень комфортно находиться рядом с Ленкиным отцом. Впрочем, и ему, я полагаю, тоже. В конце концов, я напоминала ему о второй дочери. Уже, как оказалось, не погибшей, но всё же. Сейчас Кира находилась за много-много световых лет от нас, и я была единственным шансом на её возвращение. И единственным способом связаться с Адрианой. При этом я всё ещё оставалась незнакомым, чужим человеком, по воле судьбы влезшим в их счастливую семью.

- Я хотел бы попросить… Я понимаю, что это должно быть очень изматывающе, но… - Эдгар снова замялся.

- Связать вас с женой? – уже готовясь входить в связь с потусторонним миром, спросила я.

- Если не трудно, - тут же просиял мужчина.

Я прикрыла глаза, сосредотачиваясь. Теперь замогильный шёпот, произносящий моё имя, и прикосновения холодных рук уже не казались такими жуткими. Я знала, что меня ждёт, знала, кто выходит со мной на контакт, и эта осведомлённость позволяла сдерживать страх.

- Всё, можешь открывать глаза, - раздался над моим ухом голос матери.

Я уже почувствовала холодок её присутствия, но всё равно вздрогнула от неожиданности. Глаза тут же распахнулись. Мама рассмеялась, глядя на моё испуганное лицо. А Адриана и Эдгар, кажется, решили устроить семейную ссору.

- Почему ты мучаешь девочку? Она и так устала за день, испереживалась вся. Не дави на ребёнка, - тон Адрианы был строгим, а выражение лица очень серьёзным. Честно говоря, я даже не сразу поняла, что речь идёт обо мне.

- Но, милая, - попытался возразить мужчина. – Я всего лишь хотел поговорить с тобой. Увидеть тебя ещё раз.

- Я понимаю, - кивнула Адриана. – Но у девочки чувство, что как только она перестанет быть нужной, её просто выкинут. Подумай о ней.

- Да я бы ни за что так не поступил! – вполне искренне возмутился Эдгар.

Мне вдруг стало жутко неловко. С чего я вообще решила, что отец Селены может быть плохим человеком? Ленка его так сильно любит, рассказывала о нём только хорошее, а я… она ведь не относится к моей маме с предубеждением. Так почему я отвечаю ей этим?

- Это знаем мы с тобой, знает Селена, но для Олеси ты всё ещё незнакомец, не забывай, - голом Адрианы смягчился. – Тебе надо с ней говорить, а не со мной.

- Не нужно, - спешно заверила я её и тут же потупилась. – Простите меня за мои домыслы. Мне очень стыдно.

Честно говоря, в тот момент я была готова провалиться сквозь землю. Я словно вернулась на много лет назад, в далёкое детство, когда училась в школе. Помню, в младших классах мы с одноклассниками сломали парту. Случайно, конечно. То ли упал на неё кто-то, то ли стучали по ней, развлекаясь. Но самым неприятным в ситуации оказались не заплаченные за это деньги.

Ещё до того, как всё рассказали родителям, чтобы те возместили ущерб, всех виновников происшествия выстроили в ряд (нас было трое) и заставили извиняться перед всем классом и перед учителем. Математичка стояла скрестив руки на груди и смотрела на нас сверху вниз таким взглядом… со смесью брезгливости, превосходства и злорадства. У меня в тот момент всё внутри сжалось.

Тогда мои одноклассники, привыкшие видеть меня вечно весёлой озорной девчонкой, впервые увидели, как я захлебываюсь слезами, вызванными страхом и чувством вины. Мне даже слово «простите» выдавить из себя было безумно сложно, но учительницу это не остановило. Она стояла и сверлила меня взглядом до тех пор, пока я не смогла пробормотать что-то отдалённо напоминающее извинения. И даже тогда просто высокомерно кивнула, словно сделала мне величайшее одолжение.

Когда на родительском собрании маме об этом рассказали, она, ни секунды не сомневаясь, написала жалобу директору. Ещё и остальных пострадавших от непрофессионализма «заслуженного учителя» нашла. Её увольнения мы так и не добились – кажется, даже директор боялся связываться с этой суровой женщиной. Зато нам сменили учителя математики.

Мама успокаивающе погладила меня по голове, заставляя вынырнуть из воспоминаний. Адриана тут же кинулась ко мне, беря за руки.

- Ну, что ты, деточка, - ласково произнесла она. – Ты тут точно ни в чём не виновата. Мы взрослые люди и должны заботиться о ваших чувствах. И я не только про Селену, но и про всех вас, включая Мика и Беллу.

- Верно, это я должен извиняться, - согласился Эдгар. – Прости, Олеся. Я не подумал, что ты можешь неправильно понять меня. Ты для нас очень важна. Не только потому, что ты занимаешь тело моей дочери. Ты стала для Селены близкой подругой и поддержала её тогда, когда нас не было рядом. Конечно, мы ещё мало знакомы, но я уже считаю тебя важным человеком.

- Спасибо, - я выдохнула с облегчением, невольно прижимая руки к сердцу. – Но я вас хорошо понимаю. Мне тоже очень хочется, чтобы мама поскорее вернулась к жизни.

- Мы все хотим, чтобы это поскорее закончилось. Но если случится что-то плохое или что-то пойдёт не так, то никто не будет винить тебя. Мы отнесёмся с пониманием.