А потом наступило тринадцатое июля, и я скрестила пальцы, загадывая, чтобы заготовленное поздравление пришлось по душе имениннику.

— С днём рождения, Данечка, — шепчу я, встречая последнее утро в этом волшебном месте и седлая мужчину сверху, пока он ещё совсем сонный лежит в постели, закинув руки за голову. Такой красивый. Такой котяра.

— Откуда ты знаешь? — хмурится он, но при этом криво улыбается.

— Я тебя гуглила, — смеюсь, показывая язык.

— О, ничоси…

— Да! И у меня для тебя есть подарок. Точнее, два.

— Сдурела совсем? — хохочет мужчина, а я благосклонно киваю.

— Так уж и быть, от второго можешь отказаться.

— Х-м-м… ну я подумаю.

— Итак, подарок номер раз — тот, от которого отказаться нельзя. И вот он, — разблокировала телефон и развернула к нему экран. Увы, но привезти презент с собой на остров у меня бы вряд ли получилось.

— Ох, ни хрена ж себе, Лера! — подорвался с подушки Шахов и выхватил мобильный из моих рук, увеличивая изображение.

Ему нравится! Ура!

— Я сама делала, — кивнула я и поджала пальчики на ногах, наслаждаясь его реакцией.

— Сама? — в полнейшем ахтунге поднял на меня восхищённый взгляд мужчина.

— Да, — кивнула, — ходила на специальные курсы и всё это делала от начала и до конца под чутким руководством профессионала. Но сама.

— Блин! Спасибо, девочка моя, это лучший подарок в моей жизни, — и обнял, покрывая всю меня отрывистыми и пылкими поцелуями, пока я не захохотала, отбиваясь от его запредельной прыти.

А дальше мы оба уставились в экран, рассматривая огромную объёмную картину из белоснежного гипса, украшенную серебряной поталью и висящую над изголовьем нашей кровати. И да, на ней был изображён портрет самого Данила.

— Вау, просто вау, Лера… но когда ты успела?

— Бегала на занятия в перерывах между работой у Пелагеи и автошколой. Леонида просила, чтобы молчал и меня тебе не сдавал.

— Уволю, — шутливо зарычал Данил.

— Перестань. Он хороший человек, и мы вроде бы даже подружились.

— Вроде бы? — прищурился Шахов, и я тут же перевела тему разговора.

— Так, а теперь подарок номер два, — тот, от которого можно отказаться.

— Наверное, я так и сделаю, так как ты, итак, задарила меня сверх меры.

— Хорошо, как скажешь, — кивнула я, сползая чуть вниз и откровенно потираясь о его пах грудью, а затем и целуя пониже пупка. И ещё ниже, где уже всё радостно встало при виде моих таких очевидных поздравлений.

— Так, — сипло выдохнул Данил, — погоди-ка… я передумал.

Я рассмеялась и лизнула налившуюся голову.

— А уже всё…

— Лера! — пробасил тот сурово, накручивая мои волосы на кулак. — Верни мой второй подарок на место и поздравляй уже меня полностью! Господи, ты боже… ах…

Улыбнулась и с максимальным рвением сделала так, как он просил, наслаждаясь его урчанием, стонами и тихим охами. И сама уплыла за грани реальности вместе с ним, когда Шахов, словно голодный и ненасытный зверь набросился на меня.

И сожрал!

— Дань, — прошептала я, когда мы оба уже лежали без задних ног и медленно плавились в своей эйфории, — я тебя…

И смолкла, не в силах выговорить последнее слово.

— Что? — схватил меня Шахов за скулу и требовательно развернул к себе, заставляя посмотреть ему прямо в глаза. — Продолжай.

— Я тебя… обожаю, — выкрутилась я и немного нервно засмеялась, отмечая, что Данил недовольно дёргает подбородком, но всё-таки кивает мне, поджимая губы.

— Сильно?

— О, да! — выдохнула я, жалея о своей осечке. Но… не я же ему должна первая в любви признаваться?

Не я!

Тряхнула головой и постаралась отогнать от себя эти неприятные мысли. Слова — ничто. Поступки — всё. И Даня уже сделал и и до сиз пор делает для меня столько, сколько не делал никто в этом мире. Так что, отставить хандру — у нас на повестке дня праздник.

Но уже ближе к вечеру мы засобирались в дорогу, а спустя ещё несколько часов приземлились на те самые Бермудские острова. И знаете, только там до меня наконец-то дошло, зачем именно вокруг этого места сгустили столько чёрных туч, рассказывая невероятные истории про исчезновения самолётов и кораблей. Всё только с одной целью — нельзя просто так взять и явить миру столь райское место на земле.

Лишь суеверный ужас перед мрачными легендами может уберечь эти острова от нашествия крикливых потребителей, которые на корню убьют здешнее очарование. И пока страшилки живы, здесь ещё можно найти, помимо бьющей через край красоты, ещё и спокойствие, на пару с умиротворением.

Я будто бы попала в мечту увидев пляж с розовым песком и не могла поверить, что он настоящий. Мы занимались дайвингом и сноркелингом, посещали многочисленные пещеры и достопримечательности, а когда пришло время уезжать, то, закрыв глаза, бросили в море монетку, загадав обязательно сюда вернуться.

— Не хочу возвращаться, — с грустью я смотрела я на собранные чемоданы.

— Давай останемся ещё на одну неделю, не вопрос, — подошёл ко мне и тепло обнял меня Данил.

— Не могу. Пелагея уже отписалась, что ждёт меня, а я не хочу её подводить, потому что, в кои-то веки, на хорошем счету.

— Тебе нравится с ней работать?

— Конечно! И она меня постоянно хвалит за то, что в моих проектах нет пресловутых реек и вездесущего кирпича.

— А это не модно, да? — морщит нос Данил.

— Да, — киваю, — точно так же, как плиточный октагон и шкафы-купе.

— Хорошо, что у меня появилась ты, теперь мне не грозит безвкусица и антитренды.

— Пять рублей, — хихикаю я.

— Так уж и быть, отдам натурой.

— Так уж и быть, отдавай, — кивнула я и мы снова потонули в своей страсти.

А спустя почти сутки самолет доставил нас в хмурую и дождливую столицу. А мы, загорелые, как папуасы, были полны сил двигаться дальше. Вместе.

Лера

Из аэропорта до дома нас везёт не водитель. Даня его отпустил, и сам сел за руль. По пути заехали к Марии Марковне и забрали Мяуса, за которым старая женщина присматривала, пока мы были в отпуске. И только после Шахов вывернул в сторону дома, всю дорогу с хитринкой на меня поглядывая и загадочно улыбаясь.

— Что? — не выдерживаю я и уже у самого дома спускаю с поводка свой интерес.

— У меня для тебя тоже есть подарок, — хмыкает Данил, — правда делал я его не своими руками, но всё-таки, надеюсь, он тебе зайдёт.

— Это очередная шуба? — морщу нос, а Шахов прыскает от смеха.

— Нет, — качает он головой, — кое-что получше.

— Тогда я уже заочно рада.

— Да?

— Да, — хихикаю, — ведь всё лучше, чем шуба.

— Вот, коза! — приоткрывает он рот и смотрит на меня с шутливой претензией.

— Честная коза, — приподняла я указательный палец кверху и состряпала важный вид, но уже через минуту замерла, когда мы остановились возле шикарного купе цвета красного гиацинта, на крыше которого красовался здоровенный белый бант.

— Нравится? — лукаво спросил Данил.

— Ты… ты сдурел? — глухо пробормотала я.

— Что не так? — и улыбка сползла с его лица.

— Она же стоит кучу денег — вот, что не так! — покосилась я на эмблему его любимого автомобильного ателье — большая буква «В», обведённая кружком.

— И?

— А вдруг я её в первый же заезд разобью в хлам?

— Я куплю тебе новую, — насупил брови и, серьёзно не понимая моего возмущения, смотрел на меня Шахов.

— Ладно, — примирительно подняла я руки вверх, — ладно, спасибо тебе, она невообразимо красивая! Но, Даня, можно мне, пожалуйста, на первое время какую-то недорогую машинку подобрать, желательно из отечественного автопрома, а в идеале вообще с рук? — и сложила ладони в умоляющем жесте.

— Можно, — кивнул Шахов.

— Вот и чудесно, — облегчённо выдохнула я.

— Но только через мой труп, — добавил Данил, и я обречённо застонала.

— Да почему?

— Потому что ты моя женщина, Лера, и я хочу, чтобы у тебя было всё самое лучшее. Так понятно?