— На две недели.

— А куда, хоть сказал? — схватилась за сердце ее сестра, качая головой.

— Нет, хочет сделать сюрприз.

— Эх, ну что за мужчина! — мечтательно потянули обе бабульки, закатывая глаза и глупо хихикая.

А я мысленно про себя ответила: «мой!».

В конечном счёте, я допила свой ромашковый чай у подружек-старушек, тепло распрощалась с ними и покинула уютную сталинскую квартиру, получив сообщение от Данила о том, что он уже ожидает меня внизу.

А там уж жаркий приветственный поцелуй не заставил себя долго ждать, на пару с, казалось бы, бесконечной дорогой в аэропорт по перманентно загруженной столице. Вой сирен, рёв клаксонов, а нам всё нипочём — у нас на двоих своя маленькая и тихая вселенная, в которой мы с Данилом держимся за руки и проникновенно смотрим в глаза друг другу.

— Блин, совсем забыл спросить, тебя увидел и все мысли из головы вышибло — ты экзамен сдала?

— Ага, — кивнула я.

— Поздравляю, мой новоявленный Шумахер! Но я так-то в тебе даже не сомневался, ведь ты у меня умничка.

— Скажешь тоже, — фыркнула, хотя, чего греха таить, было приятно слышать похвалу от любимого мужчины.

— Скажу. И да, с меня подарок, но чуть позже. Когда вернёмся, — щёлкнул по носу, а затем чмокнул меня туда же.

— Как знаешь, — кивнула я и положила голову на его широкую, мерно вздымающуюся грудь, за которой слышалось биение сильного сердца. Да так и замерла, наслаждаясь близостью с любимым мужчиной, пока, спустя какое-то время не услышала его тихий смех.

— Что? — встрепенулась я.

— Я поражён, — хмыкает Данил и в удивлении поджимает губы.

— Чем?

— Ты не мучаешь меня вопросами, куда я всё-таки везу тебя? Другая на твоём месте уже бы сделала мне трепанацию мозгов, а ты держишься.

— А смысл тебя пытать? Всё равно же ничего не скажешь? — развожу руками.

— Не скажу, — шепчет он мне в губы, — но обещаю, что тебе там обязательно понравится.

— Я тебе верю, — киваю и счастливо выдыхаю, растворяясь в своём абсолютном женском счастье и не замечая, как машина доставляет нас до здания аэропорта.

— Приехали, шеф, — произносит незнакомый мне водитель и мы покидаем салон, дожидаясь, пока наш немногочисленный багаж выгрузят на тележки.

Даня откровенно рассматривает меня, прикусив нижнюю губу, а затем по-мальчишески мне подмигивает и дурашливо выдаёт:

— Хэй, чика, познакомимся?

— Не-а, у меня ващета парень есть, — накручиваю локон на указательный палец и стараюсь не ржать в голос.

— Всего лишь парень? — морщит нос и театрально впадает в ужас.

— Ага, — вытягиваю губы трубочкой, но тут же срываюсь в смешок.

— Ну ты коза!

— Очень приятно, будем знакомы, — откровенно покатываюсь я, видя его кривляния, и добавляю, — а вы кем будете, мужчина?

— А я твой лев-тигр, — припоминает он свое, услышанное совсем недавно от бабулек, прозвище.

Смеюсь, кивая, и только собираюсь подыграть ему, выдавая новую порцию дурацких фраз, но тут же тушуюсь, когда слышу женский голос.

— Данил?

Лера

Метаморфоза, которая произошла с лицом Шахова, поразила меня до глубины души. Вот только он весело шутил и гримасничал, но уже через секунду превратился в надменного и абсолютно равнодушного ко всему человека.

— Ну, здравствуй, — переводит он глаза полные холода на ухоженную брюнетку неопределённого возраста. Бегло её рассматриваю — холёная, одета с иголочки, на ногах головокружительные шпильки, на руках слишком много колец и это несмотря на то, что уши и декольте тоже кичливо увешаны золотом и брильянтами. Очевидный моветон, но у богатых ведь свои причуды.

— Ну, привет, — делает женщина шаг ближе и так пристально рассматривает Шахова, что мне почему-то хочется её оттолкнуть, — давно не виделись. Короткая стрижка идёт тебе, но щетина всё портит. Зарос как бомж.

— Миленько. Всё сказала или ещё что-то выдашь? — вопросительно приподнимает одну бровь Данил, и я чувствую, что ещё немного и будет некрасивая сцена, где зарвавшуюся дамочку жёстко поставят на место.

— Ну да, я, вообще-то, подошла по делу. Как славно, что мы тут с тобой встретились, ведь на мои звонки ты не отвечаешь, — с претензией, величиной с целую вселенную, предъявила женщина.

Данил скучающе смотрит на часы и кривится.

— У тебя есть пять минут.

— Я хотела бы, чтобы ты принял в свой штат Олежика, — задирает женщина нос выше и манерно поправляет волосы.

— Ещё что бы ты хотела? — с саркастической усмешкой интересуется Данил, и я просто поражаюсь его выдержке.

— У Ростислава есть к тебе выгодное бизнес-предложение. Усмири своего цербера в приёмной и соизволь уже назначить ему встречу, — придирчиво осматривает Данила с ног до головы и цокает языком, — как я понимаю, сейчас ты улетаешь?

— Ага.

— Вернёшься и сразу свяжись с ним. Понял? Он оставил свои контакты твоему бешеному секретарю. Как его там, Степашка?

— Угу, — снова кивает Шахов, не скрывая своего скучающего вида.

— Вот и отлично.

— Это всё?

— Да, — напоследок смеряет меня брезгливым взглядом и выдаёт такое, от чего я выпадаю в нерастворимый осадок, — зря ты не познакомился с Анжеликой, как я тебя советовала, она бы стала тебе отличной парой, не то, что эта… кхе-кхе…

И наконец-то удалилась, манерно придерживая сумочку и смешно семеня ногами, скованными до самых колен узкой юбкой-карандаш.

— Не обращай внимания, — отмахивается Данил, казалось бы, тут же забывая об этой нелепой встрече с незнакомой мне женщиной, о её ужасных манерах и том, что она посмела выказать нам явное неуважение.

Вот только в моей голове всё никак не укладывалось то, что кто-то в принципе посмел так разговаривать с Шаховым. Я прокручивала каждое слово, пока мы сдавали багаж и проходили паспортный контроль, и даже тогда, когда поднимались в небольшой сверкающий стальными гранями самолёт, похожий на хищную птицу.

— А где всё? — встрепенулась я, обводя взглядом шикарный, но совершенно пустой салон.

— Тебе нужен кто-то кроме меня? — улыбнулся Данил, усаживая меня в мягкое кожаное кресло.

— Нет, — выдохнула я, наконец-то понимая, что к чему.

— Вау, я польщён, — прошептал мужчина, а затем впился в меня таким умопомрачительно жарким поцелуем, что я чуть не сгорела дотла, пытаясь совладать со своей страстью, нежностью и любовью к этому мужчине.

Но когда самолёт наконец-то взлетел над вечерней, утопающей в огнях и смоге, столицей, я не смогла найти в себе силы, чтобы усмирить своё любопытство, а потому тут же закидала Данила кучей вопросов.

— А кто такой Ростислав? — начала я издалека.

— Очередной, хрен пойми какой по счёту, любовник этой женщины.

— А Олежик кто такой?

— Сын этой женщины.

— А эта женщина она вообще кто? — задала вопрос и затаила дыхание, до конца неуверенная в том, что Шахов в принципе станет отвечать мне. Но он ответил, а я моментально потеряла дар речи.

— Это женщина моя мать.

Ну ни хрена ж себе!

Я чуть глаза не растеряла, тараща их на совершенно невозмутимого Данила, который, слегка прикрыв веки, смотрел в иллюминатор, пока я собирала мозги в кучку.

— Как мать? — прошептала я хрипло, так как грудную клетку неожиданно стиснула колючая проволока, с каждым вздохом затягиваясь на мне всё сильней и сильней.

В ответ Шахов только отрешённо пожал плечами, продолжая пялиться на остающийся позади нас мегаполис.

— Как твои дела, сынок? Как поживаешь? Что нового? Ты здоров? Хорошо кушаешь? — загибала я пальцы на руке, а в конце добавила, — Где это всё, Дань?

Молчит. Реакции ноль. Будто робот безжизненный сидит рядом. А моё сердце истекает кровью, пронзённое ядовитой стрелой равнодушия к любимому мужчине. Его облили с головы до ног безразличием, а больно от этого мне.

— Это же мама. Самый родной тебе человек. Какой, чёрт возьми, Олежик и Ростислав? — чуть ли не плача, всё спрашиваю я, и так обидно мне становится за этого сильного, смелого, умного мужчину, что и слова подобрать сложно.