— Данил, успокойся, пожалуйста! — умоляюще.

— И нижнее бельё тоже, да? — обвинительно.

— Да, чёрт возьми, купила! — одёргивает подол, пряча от моего алчного взора свои голые колени.

— Чтобы он их снял с тебя? — сглатываю, из последних сил удерживая руки от неё. Если дотронусь, то все — тушите свет.

— И что с того? Ты мне подарок от чистого сердца дарил или для себя любимого?

— Всё только для меня, да! — взять меня за зад не выйдет. Я не добрый милый мальчик и не лох, довольствующийся френдзоной, который просто так будет раздаривать презенты направо и налево. И она наивная дура, если хоть на минуту решила, что это так.

— Пошёл ты к чёрту, Шахов!

— Он трогал тебя? — резко подался вперёд, хватая её за руку, и дёрнул к себе, высекая искры, при соприкосновении нашил тел.

Молчит упрямо, только смотрит на меня во все глаза и дышит рвано. Перепугалась…

Но я и сам сейчас себя боюсь. Одно неверное слово и нам крышка. Ей, потому что наворотила дел. И мне, потому что я всё-таки причиню ей боль. А я этого не хочу. И никогда не хотел. Никогда…

Скалясь, рычу, не в силах терпеть неведения. И, боже, помоги ей, если она мне ещё хоть раз соврёт!

— Трогал?

— Нет! — толкает меня в грудь и всхлипывает, — Нет, чёрт тебя дери!

Прихватываю её за подбородок и сминаю пухлые губы пальцами.

— Целовал? — мой голос похож на рёв раненого животного, но как же мне плевать на это сейчас.

Пространство размазывается, в ожидании её ответа. Растягивается. И внутри меня всё стонет, в страхе, что это так. В ужасе, что ей могло понравится. Но ведь… это должен делать только я. Всегда только я, чёрт возьми!

Слеза срывается с её ресниц и медленно ползёт по раскрасневшейся щеке, одновременно с моей ладонью, которая издевательски неторопливо крадётся от её щиколотки к колену, а затем и по бедру, задирая подол платья всё выше и выше. Но я только упрямо давлю её взглядом, вынуждая сказать мне уже хоть что-нибудь, чёрт возьми!

— Отвечай! — утыкаюсь лбом в её переносицу, дрожа всем телом.

— Нет, — шепчет едва слышно, — Женя не такой варвар, как ты! Это было наше первое свидание и вообще…

Лавина облегчения прибивает меня так сильно, что я почти теряю сознание от кайфа. Лера ещё что-то мне бормочет и зло выговаривает, пытаясь высвободиться, но я уже её не слышу. В голове только и стучит набатом главное — она всё ещё моя девочка.

Всё, блядь! Я не хочу больше ничего знать. Я не желаю анализировать свои нездоровые реакции. Мне плевать, что я впервые в жизни так дал по газам. Мне в высшей степени индифферентно, что Лера стала единственной девушкой, которой я был не готов делиться. Я подумаю об этом потом…

Рывок на себя и под себя, сразу проталкиваясь между стройных ног, затянутых в тонкий капрон чулок. Вжимаюсь в ложбинку между её грудей и веду носом, ныряя в чувственную эйфорию от её крышесносного аромата. Мычу, бойкотируя её трепыхания подо мной и откровенные возмущённые вскрики.

Похуй!

— А я варвар, да!

— Не надо, Даня! Я не хочу! Пожалуйста!

Дёргаю лиф платья вниз, срывая его вместе с ажурными полупрозрачными чашечками белья. Отлетаю в космос, взвешивая ладонью идеальную каплю её груди. От вида её сосков, похожих на две спелые ягодки, схожу с ума. Набрасываюсь на них, жадно всасывая в себя и совсем чуть-чуть прикусывая.

Вштыривает моментально.

— Не делай этого, я прошу тебя!

Чуть отрываюсь от неё, задирая платье до пупа. Рычу, замечая экстремально развратные трусики. Это просто сеточка с каким-то цветочком в стратегически важном месте. Отвал башки! И насос за рёбрами всё-таки троит, а потом и вовсе, казалось бы, глохнет.

— Нет! — взвивается она, когда я дотрагиваюсь до лобка через развратное кружево её нижнего белья.

— Я эту неделю так скучал по тебе, Лера, — снова обжигаю её своей тяжестью, но руки с её девочки не убираю. Мучаю, пока её глаза наполняются слезами и дрожит подбородок.

Да, мне совсем недавно было точно так же паршиво. Мы квиты, детка.

— Я мечтал о тебе каждый грёбаный день. А ты…

— Не надо, Данил, — прикрывает глаза и отрицательно трясёт головой, — не ври мне, не делай этого со мной. Отпусти!

А между тем мои пальцы между ее ног продолжают своё дело. Потирают, надавливают, чуть подныривают под резиночку трусиков и касаются гладеньких, раскалённых складочек. Отыскивают клитор и начинают медленно его растирать, дразнить круговыми движениями, мучить почти невесомыми прикосновениями. Пока сам я вожу своими губами по её солёным губам. Трусь о них. И желания такие манящие прицельно бомбардируют мои вскипевшие мозги.

Я хочу её всю.

Попробовать. Иметь. Сожрать!

Никого и никогда мне так не хотелось себе присвоить. Трахнуть да, но чтобы вот так — всю и без тормозов — только Леру! Только её одну до зуда во всём теле жажду!

Всегда был до безобразия брезглив, считая чертов обмен слюной чересчур личным, чтобы пихать свой язык куда попало. Но в Леру я его хотел засунуть по самые гланды. Надругаться над ее ртом. Пометить. Поставить своё клеймо.

Сумасшествие, не иначе. Но мне до звезды на эту демагогию!

Хочу! И всё тут! И отказывать себе не собираюсь.

Сгребаю в охапку её роскошную гриву волос и тяну назад, заставляя Райскую чуть откинуть голову. Смотрю в её затуманенные, полные слёз глаза, слышу ещё одно «не надо», но всё же наклоняюсь и чуть прикусываю её нижнюю губу.

Замираю, считывая её реакции. Ловлю микротоки, пробегающие по телу от одного только её задержанного дыхания. Медленно веду языком по месту укуса, затем втягиваю её губку в себя и нежно посасываю.

Вкусно! Кровь в венах в момент превращается в крутой кипяток.

Чувствую под своими пальцами скользкую влагу. Победно улыбаюсь.

Потекла…

— Не надо, — тоненько тянет она в последний раз.

А я срываюсь с цепи, а затем навсегда затыкаю Леру, обрушиваясь на её чуть приоткрытый рот, целуя её сразу же жадно и по-взрослому. В первый наш раз и сразу на максимум! Толкаюсь в её жаркую нежность и форменно отъезжаю мозгами, когда ловлю её чувственный стон.

Сладкая, пиздец! Сочная наливная клубника, а не девочка! Дурею! Ну почему я не попробовал её сразу же. Дебил!

И Лера больше не вырывается, а только отчаянно хватается за ткань моего пиджака, вскидывая бёдра на каждое движение пальцев, что до сих пор танцуют странные танцы в её жаркой и влажной глубине.

И я не в силах от неё оторваться. Целую её взахлёб, накачивая нас обоих упоительным ядом похоти, трахаю рукой и мне так пиздато в этот момент, что я готов реально отдать богу душу. Но так хочется, чтобы она кончила на моём члене, что приходится всё-таки оторваться от сочащихся складочек, но не от её волшебного ротика, который я имел языком глубоко и жадно, заставляя нашу кровь бурлить, а мозги плавиться.

Леру уже трясёт от нетерпения и подкрадывающегося оргазма, пока я суматошно расстёгиваю ремень и пуговицу на брюках, а потом приспускаю их вместе с трусами.

На защиту нет ни времени, ни желания. Залетит? Решу…

Только её хочу. Сейчас! На остальное до звезды вообще!

— Данил, погоди! Я не…, — дёрнулась было она, но я тут же снова нашёл её губы, врезаясь языком в её сладкий рот, затем подхватил под коленку и резко дёрнул на себя.

Какой там годить, Лера? Мне бы сейчас не сдохнуть, а об остановках и речи быть не может…

Даня

Трусики в сторону. Членом торопливо вверх-вниз по разбухшим складочкам, размазывая влагу. И сразу одним размашистым движением погрузился в Леру на всю длину.

Замерли оба. Впали на мгновение в чувственную кому.

Затем застонали в унисон, слетая с катушек от кайфа.

А дальше я задвигался мощно и жадно, стараясь как можно быстрее утолить свой голод и в то же время растянуть эту сладкую пытку навечно. Пока трахаю девчонку, не могу оторваться от её налитой груди, что мерно, в такт моим движениям, покачивается перед глазами. И от её губ тоже, потому что я их распробовал, кайфанул и подсел.