Я изнутри растерзан в хлам.

И вот, спустя семь изнуряющих суток после взрыва, мы с Ромой Ветровым, усталые, потрёпанные и практически мёртвые завалились в номер лучшей гостиницы в Рыбинске с бутылкой сорокаградусного пойла, и четким желанием нажраться к чёртовой матушке в дугу.

Насрать, что на часах второй час ночи. Насрать! И пусть весь мир подождёт, потому что мы наконец-то решили вопрос с турбинами.

Сели в кресла и уставились остекленевшим взглядом друг на друга.

— А может, ну его, бухать? — с сомнением покосился на пузырь друг и, по совместительству, партнёр по бизнесу.

— Если не выпью, то просто не усну, — покачал я головой.

— Ну тогда начисляй, — кивнул на стопки Рома и заложил руки в карманы брюк, хмуро смотря, как за окном идёт ледяной дождь.

— Да и повод есть, как ни крути, Ромашка. Это же грёбаное чудо, что получилось договориться о рокировке на производстве и нас поставили первыми в очередь на получение турбин.

— Так себе повод, учитывая то, что ждать заказ тебе придётся целый год. А дело шьют.

— На хую я вертел этих швей-мотористок, — фыркнул я и откупорил бутылку, — моя экспертиза чётко показала, что на тралах была взрывчатка, а дальше нам осталось только дождаться, пока вся эта история поменяет вектор силы с формального на документальный. Недопоставка из-за халатности — это одно. Недопоставка из-за форс-мажора — это уже совершенно другое.

Разлил алкоголь, и мы тут же хлопнули, не закусывая. А потом сразу же по второй, замирая мысленно в бездонной трясине из собственных переживаний и проблем.

— Что с тем водителем, у которого произошла поломка? Так и не нашли его?

— Нет, — хрустнул кулаками, — пока вату катали, предъявляя мне обвинения, он успел бежать. Как и несколько работников хаба в Коротчаево. И смена ремонтной бригады, которая тралы наши шаманила.

— Продажные твари! — оскалился Ветров.

— Ничего. Я доберусь до Безрукова и сделаю так, что он уже никогда не сможет мне нагадить. Только под себя. Главное сейчас одно, чтобы мы до исполнителей добрались первыми. Иначе их тупо устранят, это фишечку Безрукова я на собственной шкуре уже пережил один раз.

— Что знают двое, знаю всё.

— Именно, — щёлкнул я пальцами.

— Блядь, — потер лицо ладонями друг, — слава богу, что хоть турбины эти сраные застрахованы были.

— Оборудование длительного цикла изготовления — это тебе не в тапки срать, Ромашка, — встал я со своего места и приоткрыл дверь на балкон. Тут же повеяло почти морозной свежестью.

Достал из пачки сигарету, за несколько секунд её буквально сдолбил. Следом прикурил вторую. Руки дрогнули, по крови прошла волна болезненного облегчения, замешанная на горечи.

— Да выдохни ты уже, Даня, — рявкнул Ветров.

— Не могу, — проскрипел я, — если бы я только знал, что из-за беспонтового членосования в жену Безрукова погибнет девять человек, то тогда…

— Угомонись, — отмахнулся Ветров, — я тебя знаю как облупленного. Если бы ты был в курсе, что в эту конкретную бабу член совать нельзя, то засунул бы в другую.

— Причём тут это?

— Притом, что трахать надо свою жену, а не чужую, тогда и проблем не будет.

— Давно ли ты в святого Романа заделался, а? — откровенно выпал я в осадок от его наезда.

— Твою сестру встретил и заделался, — фыркнул Ветров.

— Напомнить, что до этого было, м-м?

— Не стоит, — буркнул и отвернулся.

— А я все-таки напомню, милый мой родственничек. Ты мою невесту накануне свадьбы поимел! Раскудахтался мне тут тоже, поборник нравственности и чести…

— Ой, да брось. Я тебя просто для Айзы из когтей нехорошей женщины вытаскивал. Благое дело сделал вообще-то, а ты… эх!

И ржёт. Но мне вот совсем несмешно. Ни капельки. И выговориться хочется, хотя я вообще ненавидел все этих душевные словоизлияния. Но вот почему-то именно сейчас меня размазало. Докурил, сел обратно в кресло, замахнул стопку и зачем-то распизделся.

Дебил.

— Я когда впервые Айзу увидел, то сразу понял, куда она метит и кем хочет для меня стать. Мы как раз с Камилем и его отцом начали налаживать взаимодействие. Нам нужны были их вагоны. Им наша развитая логистическая сеть на севере страны. Это было выгодно со всех сторон, учитывая ещё и связи Ильясовых на Дальнем Востоке. Потом выгорел контракт по хабу в Хабаровске и встал вопрос о крупных, а самое главное продолжительных инвестициях в друг друга. А для таких вещей, сам понимаешь, нужны железобетонные гарантии. Отец семейства пару Айза-Даня сразу забраковал, мол у меня репутация не ахти какая и я не смогу сделать его кровиночку счастливой. И тут на сцену вышел Камиль, мол отдайте мне Соню, я её хочу и давно по ней сохну.

— Осади, Шах! Ты о моей жене говоришь вообще-то!

Я на его слова даже внимания не обратил, продолжая вещать.

— Потом с сестрой случился ты. Отец, вопреки всему, договорённости по Ильясовым отменять не желал и планировал тупо замаскировать проблему. Тогда-то я и пошёл к старшему Ильясову, предлагая рокировку. Он со скрипом, но согласился, поставив мне довольно-таки жёсткие условия по брачному контракту. Я забил болт, потому что реально не парился, кто там будет моя жена. Главное — родословная, выгода для бизнеса и презентабельный внешний вид девушки. Собрал страйк, а там ещё и вишенка на торте — Айза мечтала стать моей супругой, несмотря на все мои очевидные минусы и по щенячьи преданно заглядывала мне в рот. Перевожу на простой язык – она была согласна на любой формат наших отношений. Это стало окончательным и неоспоримым плюсом для меня. Остальное мне было до лампочки вообще, в том числе и на условие её отца, что развестись я с будущей супругой смогу только по её добровольному согласию и лишь в случае нашего бездетного статуса, иначе там такие издержки выкатятся, что проще застрелиться.

— А если развод всё же тебе понадобится? – посмотрел на меня как на дурака Ветров, не понимая очевидно моих резонных мотивов. Брак – это не ванилька, а всего лишь сделка и она должна быть максимально эффективной.

— На кой, Ромашка? Айза мне, как жена, выгодна во всех смыслах. Тихая, покорная, в меру глупенькая, сидит там, где сказано и не отсвечивает. Разводиться с ней я точно не собираюсь. А эмоции я могу найти и на стороне, — хмыкнул и пожал плечами.

— Ну, допустим. И к чему ты всё мне это рассказал? — разлил новую порцию горячительного по рюмкам Ветров.

Тут же замахнули, а потом я прыснул и рассмеялся, качая головой.

— К тому, что тебе, засранцу, я помог, а себе вот не очень.

— Не понял, где затык?

— Вот и я до сих пор не понял, но…

— Но?

— Но я девушку встретил. Бедную сиротку. Сладенькую! Красивенькую! Умненькую! Вот вообще не дура ни разу. Ещё и действительно талантливая, знаешь. Такую и продвигать не стыдно. Но есть один минус — гордая слишком. И не даёт мне теперь.

— Почему?

— Потому что я женат, — скривился я.

— Что вообще не даёт или только по праздникам? — подколол меня друг и я тут же показал ему средний палец, оскаливаясь.

— Вообще не даёт. Полтора месяца оборону держит, прикинь.

— Ну так купи её, — пожал плечами Рома.

— Не продаётся, — снова закурил я, нервно кусая губы.

— Значит мало предложил. Или…

— Или что? — вскинул я на него голову.

— Или врал неубедительно.

— Вот! — потянул я и прикрыл глаза, впервые за неделю позволяя себе мысленно раствориться в образе строптивой девчонки.

— Ну, ещё как вариант — твоя сладенькая умница из когорты настоящих женщин, таких как жена Хана, например. Бедная фактически, но богатая духовно.

— Таня сама себя сделала, — отмахнулся я.

— И эта сделает. Отстань от девушки. Сам же сказал, что тебе особо без разницы кого трахать и где искать эмоции.

— Ну да, — скривился я, представляя такой малопривлекательный для себя исход. Эффект откровенно не понравился.

Еще и Ветров продолжал меня планомерно драконить.

— Спортивный интерес же тупо, правильно, Дань?