— Нет, — признал Сергей. — Я бы не справился с анализом заклинания, защитой и контратакой, не доведя свое умение летать до автоматизма. В реальном бою все было бы еще тяжелее.

— Неплохо, — в очередной раз признал Грег. — Все же в тебе есть задатки!

Вот только летать вживую, без мабота, без артефактов, без опор и палочек, было реально тяжело. Пожалуй, первый раз за всю свою историю в Академии, Сергей столкнулся с «тяжелым» исполнением заклинания. Кто-то, конечно, сказал бы, что он зажрался. Там, где другие бились по полгода, он справлялся с первого раза. Большая часть магов не умела летать вживую и изрядная часть не умела телепортироваться. О порталах на дальние расстояния и говорить не приходилось.

Но к чему было уметь, когда имелись маголеты, стационарная сеть порталов, «маботы и извозчики», условно говоря? Жизнь в Академии, где транспорт сводился к дискам, тоже не способствовала развитию нужных навыков. Впрочем, эту часть Сергей держал при себе, решив приберечь на потом. Так себе козырь, конечно, максимум козырная двоечка, а то и вовсе не она, ведь заявить с ее помощью «Гамильтон нарочно уничтожает образование в Британии» не выйдет, на смех поднимут.

— Стало быть, ты действовал как?

— Как? — тупо переспросил Сергей.

— Верно, но неполно! — вскинул указательный палец Грег. — Ты знал, что будет опасность, даже где-то в глубине магического ядра знал, что она будет смертельной. Приложил все усилия, чтобы ее обнаружить и отразить.

Тут можно было кривить губы в злой пародии на усмешку. Одноглазый, сам того не желая, несколько раз убил Сергея, который потом, конечно, проходил испытание и молчал о своих «откатах», делая вид, что «приложил все усилия». Но все равно, было неприятно.

Вдвойне неприятно из-за того, что Грег уступал Гамильтону.

Кристофер Фейн и до него Конвей Фейн стали императорами лишь потому, что Гамильтон не стал занимать их места. Одноглазый Грег считался и являлся лучшим боевиком Британской Империи лишь потому, что Гамильтон не стал претендовать на это место. Одноглазый не скрывал этого от Гарольда-Сергея, следуя своему принципу, что ложь и недооценка врага может оказаться смертельной. В отношении Гарольда и Гамильтона такой подход приобретал особый оттенок иронии.

— Отразил, пускай и потратив зазря лишку сил и времени, после чего и успокоился. Даже не предположил, что может прилететь еще одно заклинание, не пытался усилить оборону, из расчета, что будут атаковать со всех сторон. Ты знал, что вокруг нет врагов, но что я говорил много раз?

— В бою такого не будет. Но я и правда не ощущал заклинаний вокруг!

— Точно? — хмыкнул Грег.

Сергей тут же собрался, едва ли не сжался и мысленно выкрикнул заклинание диагностики, тут же переходя к следующему, заклинанию рассеяния. Импульс подхватил и развеял по ветру клочок бумаги, словно бы случайно прилипший к спине. Прилипший хитро, самым краешком, с минимизацией контакта даже не с телом, с одеждой. Наверняка еще и со свойствами хамелеона и магической нейтральности, хотя последнее нет — заклинание диагностики нашло же его?

— Знаешь, что это было? Немецкая магмина, у нее длинное название, которое тебе ничего не скажет, но это одно слово, в переводе означающее «мощный град из окровавленных кусков мяса», немцы любят такие длинные зубодробительные конструкции. Потому что после взрыва этой штучки, реагирующей на присутствие рядом не менее двух магов, натурально идет град из мяса. Поэтому по инструкции положено обрабатывать раненых заклинаниями рассеивания, а также по возможности уничтожать одежду. Но в горячке боя и военных действий зачастую бывает не до того, раненого спешно телепортируют в госпиталь, где к нему подбегает кто-то из медперсонала и…

— Мина срабатывает, — мрачно закончил Сергей, представив себе соответствующую картину.

Как ни странно, своя Гаагская конвенция тут была, благо Гаага как раз располагалась в «переговорном королевстве», возникшем на месте Бенилюкса. Запрещала она в основном всякую магическую дрянь, но подобные мины к ним точно не относились.

— Мина срабатывает. Возможно даже в тот момент, когда ты расслабился, решив, что отбил все опасности и подошел к друзьям, чтобы стрельнуть у них сигаретку. Двойная атака, даже если проклятие в спину тебя не достанет, то мина все равно приклеится. А если и достанет проклятие, то тогда мина сработает, когда тебя понесут в госпиталь. А ты расслабился, решив, что ничего больше не ощущаешь. Твои ощущения, твои органы чувств, они хороши для того, кто ни разу не воевал, но они не абсолютны.

Грег помолчал, словно собираясь с мыслями.

Знакомое состояние, он всегда так делал. Пробное упражнение или два, с опорой на прошлый опыт, затем объяснения, разбор на примерах, попытка подтолкнуть Гарольда к верному ответу. Подробный разбор теории, если надо, объяснение причин и потом практика, практика, много практики, с вкраплениями прошлых уроков.

— Всегда жди подвоха, всегда! Такое трудно понять тому, кто не проходил на деле, — завел привычную шарманку Грег.

Интересно, подстава с магическим браком считается или нет, подумал Сергей.

— Я, возможно, слишком многого с тебя спрашиваю, но время ограничено, а я и правда хочу, чтобы ты стал лучшим, — неожиданно мягко сказал Грег.

Так мягко, что впору было заорать «кто ты такой и как сумел подменить Одноглазого?»

— Вывезти бы тебя недельки на две на боевой полигон, а еще лучше прямо на войну! — мечтательно произнес Одноглазый.

Сергей неожиданно понял, что не хочет на войну. Не из-за страха, нет. Он не хотел на войну под руководством Одноглазого. Не хотел становиться таким же одержимым параноиком, который ради одной цели убил в себе все остальное. Да, это помогло бы убить Гамильтона. Возможно помогло бы. С такой одержимостью, рискнул бы Сергей потратить еще хоть одну жизнь? За каждую цеплялся бы жадно, обеими руками, растягивая сроки, и в конечном итоге провалил бы задание Матери-Магии.

— Война будет, — сказал он неожиданно для самого себя.

— Вот в этом ты прав, Гарольд, — кивнул Одноглазый. — Войны всегда были, есть и будут. Хорошо, что ты понял это, прямо молодец! Теперь давай на исходную. Все понял?

— Да, наставник, — склонил голову Сергей.

Он знал, что шанс задеть Гамильтона в личной драке у него появится только тогда, когда он хоть раз одолеет Грега в поединке. Но теперь Сергей неожиданно засомневался, а стоит ли оно того? Так ли уж ему нужно превосходить Одноглазого и самому становиться Грегом?

8 марта 1992 года, БАМ

В голове Сергея назойливо крутилась одна и та же фраза «в этот международный женский день я собрал вас, чтобы сообщить пренеприятнейшее известие». Словно заевшая пластинка, под шипение, хрипы и какую-то сбивчивую старую мелодию, все эти протяжные медленные завывания. Вызвана она, конечно, была наличием женской троицы, Гертруды, Дэбби и Джил, хотя и все остальные братья О’Дизли тоже присутствовали.

— Милорд Гарольд? — обеспокоенно спросила Дэбби, чуть наклоняя голову и вглядываясь в него.

— Знаете, я вас всех подвел, — сказал Сергей спокойно, глядя на свою личную команду.

Желание сложить руки за спиной он подавил, остался стоять в спокойной, расслабленной позе. Стоявшие напротив девять магов, наоборот, напряглись, нахмурились, разве что лбы чесать не начали.

— Я обещал вам тренировки, учебу и возвышение, а в итоге вообще не вижу вас и не забочусь, — продолжал говорить Сергей, — хотя и принимал вассальные клятвы.

Все же иногда инерция мышления была ну очень сильна. Он так настроился на окончание Академии за один год, столько усилий и времени вложил, что как-то даже не подумал об остальных. Возможно, еще Саманта, тоже заканчивавшая БАМ в этом году, этим внесла свой вклад в твердое заблуждение. Что, дескать, Сергей закончит БАМ и уйдет, а команда последует за ним.

И лишь вчера его внезапно стукнуло, что никто не уйдет, женская троица так вообще первый курс заканчивает и им еще пять лет учиться. Академию вроде бы заканчивал старший из братьев О’Дизли, Билл, но один брат — не команда. А сама неуверенность с этим «вроде бы заканчивал» ясно указывала, насколько хорошо Сергей заботится о своей команде, вникает в ее интересы и прошлое людей, которые ему служат.