А вопрос о том, "надо ли перегибать палку", оставался открытым...

Провозглашение идеи равенства и свободы женщины, как и попытки претворения ее в жизнь, предпринимались в России и до 60-х годов XIX в. Уже в 30-40-е годы отдельные передовые женщины вели борьбу за личную свободу, за освобождение из-под родительской опеки или ига.

По существу предтечами женщин нового тина были участницы московского кружка А. И. Герцена, в который входили наряду с мужчинами Наталья Александровна Герцен (жена Александра Ивановича), Елизавета Богдановна Грановская, Мария Федоровна Корш, Татьяна Алексеевна Астракова и др. Они активно включились в духовную жизнь окружавших их выдающихся мыслителей, ученых, литераторов, участвовали в общественно-политических спорах и дискуссиях, бывших до того мужской привилегией. Л. И. Герцен в "Былом и думах"о собраниях кружка в его московском доме писал:

"Рядом с болтовней, шуткой, ужином и вином шел самый деятельный, самый быстрый обмен мыслей, новостей и знаний; каждый передавал прочтенное и угнанное, споры обобщали взгляд, и выработанное каждым делалось достоянием всех"¹.

Каждая из женщин герценовского круга была личностью, индивидуальностью. Наталья Александровна Герцен - натура незаурядная, запечатлевшаяся в памяти близких людей как "поэтический идеал, исполненный любви и скорби"². Мария Каспаровна Эри (в замужестве Рейхель) в дальнейшем стала незаменимой помощницей Герцена в делах Вольной печати. Т. А. Астракова, ближайшая подруга жены Герцена, разделяла его убеждения и не порвала с ним, когда он оказался в эмиграции. Она стала посредником между Вольной печатью и Россией³. Ио словам современницы начала 50-х годов, Астракова "курила трубку с очень длинным чубуком и любила говорить о правах женщин, требуя для них доступа к науке и другой деятельности и равноправия с мужчинами.

В то время суждения ее казались очень новы и оригинальны, хотя и не всеми признавались справедливыми"⁴. Татьяна Петровна Пассек, "корчевская кузина" Л. И. Герцена, выросшая вместе с Герценом и ставшая женой его друга, в конце своей жизни написала воспоминания "Из дальних лет", где запечатлены важные факты из жизни Герцена и его окружения⁵.

Буржуазные преобразования в стране середины XIX в., революционный дух освобождения в демократически настроенной среде породили осознанное женское движение. А. И. Герцен, анализируя переход от отдельных попыток личного освобождения к массовому движению за женское равноправие, считал его "настоящим, сознательным протестом, протестом и переломом". "Ce n'est pas une emeute, c'est une revolution*"⁶.

Женское движение в те годы не было политически или идеологически оформленным, в нем отсутствовала какая бы то ни было программа. Однако при отсутствии четкой политической платформы выявлялась вполне определенная социальная направленность движения - антифеодальная и демократическая,- благодаря которой оно органично включалось в общероссийское русло демократической борьбы против самодержавия и крепостничества.

Круг участниц женского движения ограничивался представительницами дворянского сословия и разночинной среды, что и определяло его цели: экономическая самостоятельность и независимость же, равное с мужчинами право на труд и образование, в том числе и высшее, равноправное положение в семье и быту.

Среди поборниц женского равноправия оказались женщины, совсем разные по социальному положению и воззрениям. Преобладали представительницы демократической интеллигенции, жившие трудовыми доходами: М. В. Трубникова, Е. И. Конради и другие женщины из привилегированных сословий. Среди лидеров была и аристократка А. П. Философова. Они вместе составляли умеренное направление. На другом полюсе - радикально настроенная молодежь, нигилистки. Объединяющими элементами этих разнородных сил были критический подход к существующей действительности и идеи общего дела.

В дальнейшем с развитием и углублением движения, когда речь пойдет не просто о равноправии с мужчиной, но о гражданских и политических правах, начнется неизбежное размежевание, выяснится разность конечных целей женщин, выступавших сообща за свою эмансипацию, а женское движение сольется с общим потоком освободительной борьбы.

П. А. Кропоткин в "Записках революционера" В качестве одной из характерных черт женского движения в России отмечал (и отмечал с похвалой) отсутствие "пропасти" между поколениями "старших и младших сестер": "Те женщины, которые были первыми инициаторами движения, никогда не порывали потом связи с младшими сестрами даже тогда, когда последние ушли гораздо дальше вперед и стали придерживаться крайних взглядов. Они преследовали свои цели в высших сферах, они держались в стороне от всяких политических агитаций, но они никогда не забывали, что сила движения в массе более молодых женщин, большая часть которых примкнула впоследствии к революционным кружкам. Эти вожаки женского движения были олицетворением корректности; я считал их даже слишком корректными; но они не порывали с молодыми студентками, типичными нигилистками по внешности: стрижеными, без кринолинов, щеголявшими демократическими замашками. От этой молодежи вожаки держались немного в стороне; иногда даже отношения обострялись; но они никогда не отрекались от своих младших сестер - великое дело, скажу я,- во время тогдашних безумных преследований"⁷.

Женское движение в России вызревало под явным влиянием не только революционных процессов и социалистических учении, но и западно-европейского феминизма. Особая роль здесь принадлежала Женни Д'Эрикур-доктору медицины, автору книги "Освобожденная женщина", вышедшей в Париже в 1860 г. и получившей широкое распространение. Парижский кружок Эрикур оказал сильное влияние и на М. Л. Михайлова во время его заграничного путешествия с Шелгуновыми: его первые статьи по женскому вопросу - результат этого влияния. Однако женское движение в России с ярко выраженной антифеодальной и демократической направленностью выходило за рамки европейского феминизма, было значительно шире и глубже.

В Западной Европе в первых рядах знаменосцев женской эмансипации выступили сами женщины (вспомним, например, жоржсандизм). В условиях самодержавной России, при гражданской незрелости, неразвитости женщин идейными вдохновителями женского движения выступили мужчины. Однако едва идея об эмансипации вызрела и оформилась, ее подхватили, наполнили активным содержанием и действием женщины, ставшие се инициативными проводниками в жизнь. П. А. Кропоткин свидетельствовал: в передовых "женских кругах пульс жизни бился сильно и часто представлял резкую противоположность тому, что я видел в других сферах... Без сомнения, то было великое движение, изумительное по своим результатам (Кропоткин имел в виду, прежде всего, открытие Высших женских курсов.-Э. П.) и крайне поучительное вообще. Победа была одержана благодаря той преданности народному делу, которую проявили женщины... Они в буквальном смысле слова завоевали свои права"⁸.

У истоков женского движения в России - три замечательные женщины: М. В. Трубникова, Н. В. Стасова, Л. П. Философова. Современниками они воспринимались как "триумвират", составленный из трех очень разных, но крепко связанных и взаимообогащающих личностей. Именно их имена подразумевал Кропоткин, характеризуя аполитических вожаков, имеющих мужество не отвернуться от крайнего крыла своей собственной партии". Он объяснял это тем, что женские лидеры не желали занять привилегированного положения ни в обществе, ни в государстве, и симпатии их были на стороне народа⁹. Показательно, что в поисках прототипов "особенных людей". Придуманных Н. Г. Чернышевским, исследователи обращаются к личностям Трубниковой и Стасовой¹⁰. Их жизнь была неразрывна с женским движением, а общественная деятельность, связанная с созданием воскресных школ, производственных ассоциаций, с борьбой за высшее образование для женщин, стала его органической частью. Но прежде чем говорись об этой деятельности, о практических попытках "объявить права женщин", представим портреты "вожаков" женского движения - "старших сестер".