Мне хотелось поставить его на место. Ради такого можно было бы и отсидеть в изоляторе.

– Сейлор, – перебил я. – Ее зовут не «эта девушка», а Сейлор.

– Да. К ней. А я считаю, что это просто отчаянная попытка сохранить свое наследство. Как насчет этого? Я дам тебе еще один шанс. Начать с чистого листа. Искупление, если пожелаешь. Признай, что все это ложь, что на самом деле у тебя нет чувств к Сейлор, и я сейчас же порву это завещание. Но с одним условием.

– С каким? – спокойно просил я.

– Ты прекратишь все контакты с ней. Навсегда.

Последнее слово повисло между нами как бомба замедленного действия. Навсегда – это слишком уж долго. На час? Такой вариант более реален.

– Если отбросить гены, мы с тобой из одного теста, ведь так, ceann beag? – Он склонил голову набок. – Именно это ты и пытался мне доказать. Что ты Фитцпатрик. Что ты часть семьи.

– Если ты просишь меня выбрать между семейным состоянием и девушкой, то мой ответ очевиден: состояние. – Я замолчал, наблюдая, как его горло сокращается под оранжевым шелковым галстуком. – Но если ты просишь меня выбрать между семейным состоянием и Сейлор Бреннан, то мне придется попрощаться с деньгами и отказаться от предложения, и неважно, Фитцпатрик я или нет.

Его улыбка испарилась. Такого поворота он не ожидал. Честно говоря, я тоже. Особенно при том, что Сейлор выразила свое нежелание поддерживать со мной связь словесно, письменно, физически и всеми другими способами за вычетом надписей в небе. А может, она велела мне отвалить и с помощью надписи в небе. Я уже давно не смотрел в небо.

Но все равно это было правдой. Я не мог упустить возможность добиваться ее. Не мог лишиться права обнять ее, заказывать вместе с ней еду в DoorDash, спорить о том, кто оставляет больше чаевых, и рассказывать ей, как прошел мой день. Потому что это были самые счастливые моменты моей жизни, и каждый раз, когда я тянулся рукой к лошадке Дала и не нащупывал ее на шее, я знал, что она у Сейлор, – единственная принадлежащая мне вещь, которая что-то значила.

Если, конечно, Сейлор еще ее не сожгла.

– Ты отказываешься от моего предложения? – Отец пришел в себя и разгладил галстук.

– Поверь, мы оба здорово этим расстроены. Что ж, я полагаю, это значит, что я уволен? – Я встал.

Мне все равно было необходимо закончить расследование, касающееся Сильвестра, несмотря ни на что. Я больше не бросал дела на полпути, когда становилось нелегко.

– Ты не поедешь в Мэн, – подтвердил он. – Начинай искать работу.

– Точняк. – Я отвесил ему легкий поклон и показал средний палец вдогонку. Выйдя из кабинета, я схватился за ручку стеклянной двери и повернулся к отцу на прощанье. – Кстати, эта дверь спроектирована мазохистом. Она закрывается по три часа. Вот, это должно помочь. – Я пнул дверной доводчик.

Слетев с петель, дверь повалилась в кабинет и рухнула на пол целой и невредимой. Я посмотрел на него и сверкнул безумной, суперзлодейской улыбкой.

– Может, я все же Фитцпатрик. Смотри, как хорошо у меня получается все портить. Не благодари.

Под конец того же дня я сел послушать, как проходит вечер у Силли. Скорее всего, лучше, чем у меня. Я пытался заказать еду с доставкой из кипрской закусочной, которая открылась в трех кварталах от моей квартиры, но обнаружил, что дорогой папочка обнулил мой банковский счет – все текущие и дальнейшие транзакции были отклонены.

Прежний Хантер, – тот, что был полгода назад, – позвонил бы матери, которую он избегал не самым любезным образом, и уговорил бы ее перевести необходимые средства, чтобы накормить голодающих. Но новый Хантер был слишком гордым, чтобы просить денег, тем более на еду. Поэтому я открыл банку фасоли, попытался разогреть ее в микроволновке, тем самым чуть не устроив взрыв (кто знал, что в ней опасно разогревать металл? Не этот придурок), и ограничился крекерами и просроченным сливочным сыром.

Я был ходячим мемом: «дебил-жрет-крекеры-будто-ему-все-можно». В жопу такую жизнь.

Я задумался, как буду дальше оплачивать услуги Нокса, который, без преувеличения, безвылазно просиживал в фургоне, отмораживая себе яйца, чтобы круглосуточно записывать все, что делал Силли, с помощью устройств, которые сам мне продал. Я надеялся, что он принимал оплату натурой, потому что денег у меня сейчас было меньше, чем стало бы у Дженны Джеймсон[80], если бы она сменила профессию и решила стать экспертом по воздержанию. Меня поимели самым неудовлетворительным способом из всех известных человечеству.

Прошло уже три часа моего вечернего расследования в отношении Силли (он только что закончил ужин с семьей, во время которого они с женой обсуждали увлекательный вопрос выбора одинаковых рождественских свитеров), когда я вдруг услышал, как в дверь трижды постучали.

Я отложил крекеры в сторону и нахмурился. Если это Киллиан с одной из своих дьявольских вдохновляющих речей, то мы обменяемся не парой слов, а парой ударов. Но нет. Киллиан уже должен быть в самолете на пути в Мэн. Я подошел к двери и распахнул ее.

А на пороге стояла она.

Aingeal dian.

С пакетом еды навынос. Края коричневого бумажного пакета пропитались жиром. Сейлор и фастфуд. Рот наполнился слюной, а яйца напряглись.

Я умер? Это рай?

– Это не предложение заняться сексом, Хант. Даже не предложение о мире. – Она подняла ладонь в знак предостережения. – Но я пришла с презентами и предложением. Ты помог мне прижать Лану. Позволь помочь тебе взять Силли.

Я закрыл глаза и сделал глубокий вдох.

– Можешь еще раз сказать «взять», пожалуйста? А именно, «возьми меня, Хантер». Ты, в общем-то, и так уже произнесла все эти слова, просто не в той последовательности.

Сейлор расхохоталась, а я подцепил ее куртку пальцем и затащил ее в квартиру. Мне было плевать, что я без гроша, без работы и по уши погряз в проблемах.

– Что ты принесла? – Я обнял ее за плечи и поцеловал в макушку по пути в гостиную. И вот так просто стало казаться, будто она никогда не уходила. Просто очередной идеальный вечер с моей девочкой.

– Я подумала, нам стоит попробовать кипрское заведение. У него были клевые отзывы.

Я снова закусил кулак. Я сделал правильный выбор.

К черту деньги.

Я подсознательно понимал, что сумею поймать Силли, только если он допустит ошибку. Но он был осторожным ублюдком, а потому, когда я узнал, что именно я вывел его из равновесия, то чуть не кончил в штаны от счастья.

Все произошло после того, как мы с Сейлор доели роллы с сувлаки[81] и халуми[82]. Мы слушали запись, на которой Сильвестру позвонили и сообщили, что я не сел вместе с отцом и братом в самолет, летящий в Мэн.

– Что значит, его нет в самолете? – процедил он, обращаясь к человеку на другом конце провода. Я не мог услышать ответ его собеседника. Сильвестр воспользовался очередным одноразовым телефоном. – Как его может там не быть?

Мы с Сейлор переглянулись, сгорбившись над ноутбуком и слушая запись.

– Весь план не имеет никакого смысла, если его там нет! Нет, не говори мне успокоиться. Месяцы планирования, и все впустую. С таким же успехом можно отменять всю операцию, если его там нет. Этот идиот примет руководство, как только с ними будет покончено, и мои проблемы утроятся.

– Как только с ними будет покончено? – шепотом вскричала Сейлор, вытаращив глаза. – Он что, правда так сказал?

В этот момент произошло несколько событий. Возможно, дело было в том, что Сейлор смотрела на меня как на умного, способного человека, а не как на богатого жиголо. Она смотрела на меня так, будто мне по силам разгадать эту загадку.