Athair:

Ты достал меня, Хантер. ДОСТАЛ.

Киллиан:

Ты возвел понятие «тупой и симпатичный» на олимпийский уровень.

Киллиан:

Онанист в законе.

И почему Бо меня так не целовал?

По пути в стрелковый клуб мой разум обшарил каждый уголок, каждый ящичек и закоулок в поисках ответа на мучивший меня вопрос, пока Хантер вел машину и отправлял голосовые сообщения своим друзьям из Калифорнии.

Мое тело все еще собиралось воедино после того, как лопнуло от удовольствия от прикосновений моего соседа. Никто и никогда не прикасался ко мне так, как Хантер Фитцпатрик – так, будто близился конец света и мы должны были вместить всю нашу страсть в один заданный момент. Меня до ужаса пугало, каким соблазнительным был мужчина, с которым я жила под одной крышей. Ведь поцелуй казался искренним, пылким и серьезным, но я знала, что сам Хантер таким не был. На самом деле именно по этой причине он и оказался под моим надзором.

Мне нужно вырваться из порожденного Хантером дурмана.

Я гадала, почему у меня не вызывал большого беспокойства предстоящий разговор с Джунсу, который устроит мне разнос за то, что «мальчишка» написал и позвонил ему по поводу моего плеча.

Гадала, почему не могла даже заставить себя психовать из-за Ланы Альдер, которая, похоже, устроила какую-то пиар-гонку и, скорее всего, была главной претенденткой на участие в Олимпиаде.

Гадала, что подумал Хантер о моем обнаженном теле, когда застал меня вчера в ванной, где я, дрожа и плача, пыталась забраться в горячую ванну, чтобы разогреть плечо, а потом размять припухлость.

Вскоре после того, как я задалась всеми этими вопросами, у меня начала болеть голова.

Наивной я не была. Знала, что не вписываюсь в жизнь Хантера за пределами бостонского пузыря одиночества, в котором его запер отец.

Вне границ городских небоскребов, учебных заданий и рабочих таблиц у него было полно друзей. Случайных связей. Инстаграм[37]-моделей, с которыми он флиртовал. Бурная социальная жизнь, увлечения и интересы, в круг которых я не входила. Он уделял мне время, потому что ему было больше нечем заняться. Но он забудет обо мне через пару часов после окончания нашей сделки.

Сосредоточься. Спустись с небес на землю, Сейлор.

Я же могу пережить две недели без тренировок, верно? В это время могу наконец-то ответить на письма Кристал, свирепой пиарщицы, которую ко мне отправил Джеральд Фитцпатрик.

Я рискнула взглянуть на Хантера, который записывал голосовое сообщение на телефоне.

– Нет, дружище, все нормально. Просто не высовываюсь и жду, когда это дерьмо уляжется. Воздержание тоже проходит хорошо. Я и впрямь вхожу в контакт с самим собой. В особенности со своей правой рукой.

Пауза.

– Слава богу, местные девушки не идут ни в какое сравнение с калифорнийскими. Иначе мой член уже был бы на грани самоубийства.

Хантер заглушил двигатель перед стрелковым клубом, а его лицо все еще освещал свет от телефона. Я не знала, смеяться мне или покалечить его. Вот что он сказал после того, как целовался со мной? Что местные девушки не стоят его возбуждения? А то у меня было достаточно фактов, чтобы доказать обратное.

– Спасибо, что подвез, и за дивную беседу, – язвительно буркнула я, когда он обратился ко мне сдержанным тоном.

– У тебя десять минут на то, чтобы сообщить Мастеру Чмошнику, что твоя задница ушла в двухнедельный творческий отпуск. Это не обсуждается. Если начнет устраивать тебе проблемы из-за меня, просто скажи ему, что окосела от обезболивающих и мне пришлось взять дело в свои руки. А еще в моих словах есть сексуальный подтекст, КТ.

– Отвратительно. Побывать в твоей голове, наверное, все равно что посетить особняк Playboy.

– Да брось. Playboy скучный. И мертвый. Попробуй Xnnx.

Я с тоской осознала, что была КТ, когда Хантер не в духе, и aingeal dian, когда ему хотелось меня полапать. Боже, я его ненавидела.

Мы уставились друг на друга. Он вскинул брови, будто вопрошая: «Ты ждешь пришествия мессии? Иди».

Я много чего хотела ему сказать. Но не сказала ничего.

– Когда я согласился стать твоим тренером, то думал, что стрельба из лука для тебя важнее мальчиков. – Джунсу угрожающе сверкнул белыми, заостренными зубами, жаждая пустить кровь.

Он стоял за своим столом, растопырив загорелые пальцы, будто когти, на светлой деревянной столешнице. Мы по кругу обсуждали два вопроса: то, что я поехала в отделение неотложной помощи, чтобы подлечить воспаленное плечо, не поставив его в известность, и Хантера. Прошло уже пятнадцать минут, я устала, проголодалась и начала раздражаться. Когда я пожаловалась на боль в плече, именно Джунсу настоял на том, чтобы я продолжила тренировки. А теперь он раздосадован тем, что не присутствовал, чтобы следить за ходом осмотра?

А что касается Хантера, то Джунсу пришел в ярость, когда услышал, что именно этот мальчишка отвез меня в пункт неотложной помощи. Он даже намекнул, что Хантер наверняка отвел меня к врачу, который намеренно сделал неверное медицинское заключение, чтобы помешать моим тренировкам.

– Стрельба из лука для меня правда важнее мальчиков! – Я сердито посмотрела на него, особенно уязвленная его обвинениями после утренних поцелуев.

– Тогда что ты делала вчера с ним?

А ему какое дело? Я решила уступить ему по той лишь причине, что точно знала: Джунсу не был каким-то извращенцем, который допускал не те мысли обо мне. Он никогда не воспринимал меня в таком ключе. В этом я была уверена. И хотя я обещала Джеральду Фитцпатрику сохранить нашу сделку в тайне, все же решила довериться единственному человеку, который был мне ближе всех, не считая семьи и друзей.

В конце концов, Джеральд без малейших колебаний распускал слухи о том, что я встречаюсь с его сыном.

– Я расскажу тебе кое-что о Хантере, только ты никому не говори. – Я перевела дыхание, оглядываясь по сторонам, хотя знала, что мы здесь были одни.

Джунсу коротко кивнул, водя пальцами по столу. Как я заметила, подушечки взмокли. Он нервничал. Почему?

– Ты должен пообещать, что больше никому не скажешь. – Я выставила указательный палец, ощущая, как вспотели подмышки от чувства вины.

Рассказав ему, я нарушу уговор, а я никогда не нарушала своих обещаний. Но я не могла потерять Джунсу. Моя мечта об Олимпиаде ускользала от меня сантиметр за сантиметром, уплывая в объятия Ланы Альдер, которая обещала отобрать у меня место на Олимпиаде только потому, что могла.

Ее никогда не волновал этот спорт, это ремесло, а только лишь возможность все мне испортить.

– Обещаю. – Джунсу выплюнул слово, будто от него его рот был полон песка. – А теперь выкладывай.

Я рассказала ему о моем соглашении с Джеральдом Фитцпатриком, о секс-видео Хантера и о том, как мы с Хантом стали друзьями, но не любовниками. Я умолчала о поцелуе, потому что он был частью одностороннего соглашения, которое я теперь считала исполненным. Джунсу пощипывал тонкую кожу на виске, обдумывая услышанную информацию.

– Это не совсем, как бы это сказать? Этично.

Экран его телефона засветился от входящего звонка. Он перевернул его и хмуро посмотрел на меня.

– Все честно. Фитцпатрик обещал взять меня под свое крыло, как поступают многие бизнесмены с политиками и спортсменами. Это будет взаимовыгодно. Мы не нарушаем никакие правила.

Я была большой любительницей правил, я превозносила их. А еще таила обиду за то, что меня гребли в одну кучу с моим отцом и братом.