Мы заключили друг друга в неловкие объятия, на протяжении которых я гадал, когда мои конечности стали такими чертовски неуклюжими, а потом я удалился в свою спальню, пока не натворил никаких глупостей.

Но не успел я закрыть за собой дверь, как мне пришло сообщение.

Сейлор?

Может, она передумала.

Может, это зов плоти.

Тот поцелуй в висок был отпадным.

Но нет, это была Элис, моя бывшая пассия. Девчонка, которой мой отец заплатил, а может, и не заплатил, целое состояние, чтобы она держала рот на замке. Я так и не удосужился спросить, присоединилась ли она к обвинениям, потому что ответ был бы чертовски болезненным. И все же я баловался с ней всего несколько недель назад.

Да что со мной не так, черт возьми?

Все, кретин ты эдакий. Потому к тебе и приставили няньку.

Я открыл сообщение. Очередное сексуальное селфи. На этот раз это была фотография ее промежности в розовом кружеве с рукой, засунутой в трусики. Как тонко. За ней пришло и текстовое сообщение.

Элис:

Созвонимся в скайпе?

Я выключил звук на телефоне и вырубился, видя сны о том, как Сейлор садится мне на лицо.

Когда я проснулся, меня ждали только ночные поллюции, убийственная головная боль и жажда крови Силли.

Хантер включил навигатор, чтобы добраться до огромного особняка своих родителей.

Он не знал маршрут на память, в чем признался мне с унылым видом, который сразил меня прямо в грудь, будто медвежьи когти.

Нас впустили на территорию после того, как мы пятнадцать минут простояли у кованых железных ворот, дожидаясь, когда нам откроет слуга.

– Извини, ключа у меня нет, – кисло пробормотал Хантер. Я кивнула.

– Господи. Это место похоже на Замок Ортанто[56]. Ты уверен, что призрак твоего деда не бродит где-то поблизости?

– Если и бродит, то держу пари, что он поселился в ванной комнате прислуги. Он был редкостным распутником.

– Кто бы говорил.

– Я бы прятался в душе – не у родителей. Но черт возьми, как же было бы весело.

Путь по подъездной аллее мы провели в тишине: я в милом белоснежном платье, которое надела главным образом для того, чтобы задобрить его родителей, а Хантер с кислым выражением лица. Ворота закрылись за нами неспешно, почти что насмешливо.

Мои родители обделаются, когда увидят меня в таком женственном наряде, но я знала, что Хантер был на нервах из-за этой поездки, и хотела, чтобы все прошло как можно более гладко.

А еще меня снедало чувство вины за то, что я отвергала его всю оставшуюся неделю вплоть до сегодняшнего дня. Отчасти я делала это ради того, чтобы защитить себя от привязанности к нему, а отчасти потому, что пыталась потушить пожары в прессе.

На следующий день после того, как мы с Хантером ели суши и он поцеловал меня в висок, Лана Альдер бросила мне вызов обсудить нашу вражду во время ее выступления на шоу «Проснись и пой, Америка». Я смотрела видеозапись на ютьюбе на повторе в туалете, где просидела еще долго после того, как сходила по-маленькому. Лана хитро улыбалась, глядя в камеру.

– Мне бы очень хотелось относиться к Сейлор Бреннан так же лояльно, как и к остальным своим олимпийским сестрам. К сожалению, она совершила нечто непростительное по отношению ко мне. Думаю, ей давно пора заявить об этом публично, учитывая, что она неустанно продвигает себя в прессе. Люди должны знать настоящую Сейлор Бреннан, а не ту, кем она пытается казаться.

Лана продолжила, предположив, что меня поддерживает кто-то богатый, но с ее слов прозвучало так, будто этот кто-то к тому же со мной спит. Не прошло и часа после выхода интервью, когда мне позвонила Кристал, оглушив мокрым кашлем курильщика.

– Ты должна рассказать мне о том, что произошло между тобой и Ланой, чтобы я понимала, как подступиться.

– Не могу, – прохрипела я, не желая больше никому об этом рассказывать.

– Все настолько плохо? – Я кивнула, забыв о том, что она не могла меня видеть. Я зажмурилась.

– Это был несчастный случай.

Хантер несколько раз пытался поговорить со мной об этом, но если бы я доверилась ему, то последовали бы вопросы, которые привели бы к сближению, что в итоге закончится полной катастрофой.

Наконец мы добрались до дома его родителей и заскользили по кольцевой дорожке. Хантер остановился возле фонтана ручной работы: фигура девушки, держащей над головой чашу, из которой лилась вода, подобно водопаду. Сам фонтан (как и остальная часть поместья) был освещен теплыми огнями цвета шампанского. Я заметила, что Maserati моего отца уже стояла вместе с матовым Porsche 911 Сэма и новенькой черной Aston Martin Valkyrie, которая, признаться честно, была похожа на раздавленную божью коровку.

Хантер обошел машину, чтобы открыть мне дверь, не замечая вопиющего богатства, частью которого он не был.

Джейн встретила нас у порога и бросилась в объятия Хантера. В ответ он похлопал ее по спине. Мои родители и Сэм, по всей видимости, были где-то в замке на экскурсии, которую им устроили Эшлинг, Киллиан и Джеральд. Все были при параде и смотрели на меня будто на часовую бомбу, которая могла вот-вот взорваться среди их винтажной мебели.

Которая, как и внешний вид поместья Эйвбери-корт, заслуживала внимания.

В нем все было большим и вычурным. Первый этаж простирался на площадь, которая запросто могла равняться трем футбольным полям. Под моими ногами был известняк эффектного кремового цвета с вкраплениями золота, меди и бронзы. Центральная люстра, свисавшая с высокого потолка, была сделана из десятков винтажных бутылок из-под шампанского, в которые были вставлены лампочки, а расставленные в коридорах вазы были размером со взрослого человека и наполнены огромными свежими цветами.

– Идем, я устрою тебе экскурсию. Здесь есть боулинг, тренажерный зал, два бассейна и сладкий стол. – Джейн потянула меня за руку, едва сдерживая свою радость от нашего присутствия.

Сладкий стол?

Видимо, Хантер заметил выражение моего лица, когда его мать потащила меня в другую часть этажа, потому что взял свободную руку и погладил ладонь.

– Ты все верно услышала.

– Я уж подумала, меня подводит слух.

– Нет. Только твои трусики. Сними их.

Мы незаметно обменялись ухмылками, когда Джейн начала лепетать об архитектуре замка.

Экскурсия заняла сорок минут, но мы все равно не успели осмотреть все комнаты первого этажа. Когда мы закончили, мне было ужасно горько оттого, что Хантер рос не здесь. Никогда на свете он не почувствует себя здесь как дома. На протяжении всей экскурсии Джейн пыталась завести разговор со своим сыном. Ответом ей были короткие, сухие фразы. Хантер смотрел на нее со сдержанной вежливостью. Все это напоминало мне беседу потенциального покупателя с риелтором, а не разговор матери и сыном.

Наконец, мы вошли в обеденный зал. Мои родители и Сэм уже были там, вернувшись из собственного адского тура.

– Ого, платье, – сказал Сэм.

Я ударила его по руке.

– Иди-ка прогуляйся.

– Нет, спасибо. Я заблужусь в этом кошмарном доме.

Эшлинг, стоявшая рядом с ним, издала нервный смешок и покраснела, глядя на моего брата. Он не обратил на нее внимания.

– И снова! Я, черт побери, вообще-то здесь. – Хантер с прищуром посмотрел на меня.

Сэм глянул на моего соседа.

– Он хорошо с тобой обращается, сестренка? – спросил он, не переставая в упор смотреть на Хантера.

Я закатила глаза.

– Это уже моя забота. Мы живем в двадцать первом веке, большой брат.