– А я Сейлор.
– Мы знаем, – ответили они в унисон и рассмеялись. Когда мы разомкнули объятия и повернулись к Хантеру, то обнаружили, что он уставился на нас с бесстрастным выражением лица.
– Я сказал Мадонна, – констатировал он. – «Like a Virgin»?[71] Только не после того, как я закончу с тобой, детка.
– Ага. А на следующее утро заглавной песней будет «Burning Up»[72]. – Найт с важным видом подошел к Хантеру и хлопнул его по спине.
Мы все рассмеялись, но я не чувствовала никакой радости. Я столкнулась лицом к лицу с ночным кошмаром, также известным как недавнее прошлое и репутация Хантера, которые я упорно старалась не считать частью его натуры.
Казанова.
Кобель.
Парень, которому нельзя доверять.
– Так что, идем в клуб или как? – Найт открыл еще одну бутылку рутбира, опустошил ее залпом и громко рыгнул. – Надо отпраздновать контракт на новую книгу Луны.
– Тусоваться в клубе с двумя выздоравливающими алкоголиками наверняка чертовски весело, – не сказал никто и никогда. – Хантер засунул пальцы в пустые бутылки, которые стояли на столе, и, используя их в качестве импровизированных когтей, взмахнул рукой между собой и Найтом. – Мы отпразднуем победу твоей девушки по-другому. Вы, дети Золотой лихорадки с Запада, сейчас в Афинах Америки[73]. Конечно, Тодос-Сантос больше похож на Айя-Напу, но я устрою вам веселье. Собирайтесь. Выходим через пятнадцать минут.
Найт с Луной переглянулись и ушли в комнату Хантера, чтобы переодеться, но сперва еще раз подчеркнули, как они благодарны за предоставленное жилье, будто это была моя квартира, а не Хантера.
От меня не укрылось, что Хантер не включил меня в их вечерние планы и даже не уделил внимания с того момента, как я вошла в квартиру. На меня их вечерние планы не распространялись. Я пыталась не замечать острую боль разочарования в груди, но от этого осознания мне становилось тяжело дышать.
– Я в душ. Надеюсь, у тебя был хороший день, – я помахала ему рукой и слегка улыбнулась.
– Да, взаимно. – Хантер повернулся ко мне спиной и начал выбрасывать пустые бутылки в мусорное ведро.
Я замерла, не в силах сделать больше ни шага. Неужели я сделала что-то такое, чем заставила его меня игнорировать? Не думаю. Прошлой ночью мы спали вместе.
И позапрошлой тоже. А сегодня утром он разбудил меня, уткнувшись лицом между моих бедер, покусывая и всюду лаская языком.
«Но это всего лишь секс, – усмехнулась я про себя. – Часть нашего соглашения. Он воспринимает тебя не иначе, как теплую дырку, призванную его удовлетворять, лишь средство достижения цели. А именно его весьма солидного наследства».
Я запрыгнула в душ и встала под струи горячей воды. А еще почистила зубы в попытке избавиться от горечи во рту. К тому времени, как я вышла из ванной в пижаме с надписью «Surely not everyone was Kung Fu fighting»[74] (купила ее на Etsy, чем сильно отличалась от людей, с которыми делила крышу в эти выходные), меня встретили три пары сердитых глаз.
Хантер, Найт и Луна стояли в коридоре, скрестив руки на груди, и хмуро смотрели на меня, будто я их чем-то обидела.
– Что? – Я посмотрела вниз, чтобы убедиться, что не забыла надеть штаны. Не забыла.
– Что ты там делала? Мастурбировала пятьсот раз, представляя меня? Мы уже опаздываем, а ты все еще в своей гребаной пижаме. Надень какие-нибудь джинсы. – Хантер махнул рукой в мою сторону.
– Ох. – Я залилась румянцем. – Я не знала… Я думала… – И замолчала, поняв, что снова веду себя ужасно неловко.
Но в то же время испытала такое сильное облегчение, что меня чуть не вырвало.
– Ага, не знала. Позволишь мне разгуливать в таком виде по городу, полному зажигательных женщин и алкоголя? – Хантер взмахнул рукой вдоль своего тела. – Ты должна следить за моей трезвостью и воздержанием. Так что одевайся и займись этим.
Так вот зачем я ему там нужна. Сердце сжалось. Понятно.
Спустя час Хантер остановил мою машину возле театра «Катлер Маджестик» на Тремонт-стрит. Место было знаменито тем, что там, по слухам, водились привидения. В нем умер бывший, пусть и вымышленный, мэр Бостона во время просмотра представления. А еще в нем якобы обитали два духа супружеской пары и дух маленькой девочки, которая принимала припрятанные подарки, оставленные для нее в театре.
Я поделилась этой информацией с нашими гостями, и, судя по виду, они были готовы пешком рвануть обратно в Калифорнию, как только Хантер вышел из машины и начал открывать нам двери.
– Призраки? Кровь? Убийства? Вон женился бы в этом месте, – сказал Найт, и Луна с Хантером рассмеялись.
Я уже слышала это имя несколько раз, но оно ни о чем мне не говорило.
– Ну этот говнюк вообще на другом континенте. К тому же они с Сейлор, наверное, прикончили бы друг друга, а у меня нет ни сил, ни времени выступать свидетелем на затяжном судебном процессе. – Хантер громко захлопнул пассажирскую дверь, как только мы вышли. – Особенно когда я почти чувствую вкус свободы. И кисок. Их вкус я тоже чувствую.
«Чувствуешь каждый день, – хотелось прокричать мне. – Или я не в счет?».
Но, конечно же, я понимала, почему он так поступал. Мы не могли показать другим, что были вместе в библейском смысле этого слова. Таково наше соглашение.
– В общем. – Хантер зевнул. – Я арендовал это место на всю ночь. Шеф-повар уже здесь. Мы будем есть органическую, растительную еду, потому что Луна вегетарианка, а Сейлор… ну, типа девчонка.
– О! – взвизгнула Луна и дала мне пять.
Я старалась сохранять жизнерадостный настрой. Типа девчонка? Я что, теперь не была настоящей женщиной? К тому же все это чушь собачья, и он об этом знал. Мы постоянно ели вместе, и я была гораздо более смелой в выборе еды. Да и вообще, он как-то раз сказал, что у меня метаболизм квотербека из студенческого братства.
– Листья, чувак? – Найт бросил на Хантера взгляд, который говорил, что тот напрочь потерял всякое уважение.
– Не бойся. – Хантер в предостережении поднял руку. – В благодарность за наше радушие в вопросах еды (если овощи вообще можно назвать едой) мы устроим марафон старых фильмов, включая «Бойцовский клуб», «Лучшего стрелка» и «Грязного Гарри».
– Я это не вынесу! – воскликнула Луна, спускаясь с небес на землю.
– Даже сидя верхом на мне? Без резинки? – заулыбался Найт, обхватив ее за шею своим мускулистым бицепсом. Луна ударила его по руке и рассмеялась.
Мы вошли в театр. В фойе нас ждали разно-образные блюда: салаты, паста, запеканки, а рядом с ними импровизированная обеденная зона. Мы быстро перекусили и отправились в кинозал. Нас ожидали два сотрудника театра. Они приглушили свет, поставили первый фильм – «Грязный Гарри» – и удалились. Мы сидели в первом ряду верхнего яруса, расположившись в мягких креслах в полной темноте. Найт и Хантер опустили свои длинные ноги на перила, скрестив их в лодыжках, и Найт, положив ладонь Луны на свое крепкое бедро, принялся нежно ее поглаживать. Мы с Хантером даже не касались друг друга, хотя сидели совсем рядом.
На протяжении первых двух фильмов – «Грязный Гарри» и «Лучший стрелок» – я никак не могла сосредоточиться. Могла лишь размышлять о том, как сильно меня беспокоило, что Хантер не проявил ко мне никакого особого отношения, да и вообще никакого отношения, если уж на то пошло. Как же трудно мне будет посмотреть правде в глаза, когда наше соглашение закончится!
За те несколько недель, на протяжении которых мы спали вместе и слушали записи Сильвестра Льюиса, сидя в обнимку, я заставляла себя воображать, как Хантер уходит от меня, прощаясь в последний раз. Я проделывала это снова и снова. Надеялась, что боль со временем утихнет, если я буду представлять это, готовиться к этому как можно чаще.
