– Как прошла фотосъемка, милая?

Ей накрасили губы ярко-красной помадой и подвели глаза неоновой голубой подводкой. В сочетании с волосами цвета меди она стала похожа на сексуальную подражательницу Дэвида Боуи. Ее взгляд по-прежнему был прикован к моему лицу. Круглые, широко распахнутые, бездонные глаза, и… что же я наделал?

– Я сваливаю, – пропищала Эмили, ни к кому конкретно не обращаясь.

Я проводил ее до двери, потому что не был конченым отморозком, а еще потому, что был почти уверен, что она решила, будто Сейлор моя девушка. Я сжал ее плечо.

– Я тебе позвоню, – соврал я.

– Ага, ладно.

– Хмм, ты не могла бы спуститься по лестнице? – Я переступил с ноги на ногу. – Ну понимаешь, тут камеры и все такое.

– Это небоскреб, – прошипела она.

– Ой, да брось. Спуститься будет не так уж трудно.

«Захлопнись на хрен», – кричал мне мой мозг. Я и впрямь не обладал даром красноречия.

Она помчалась прочь очертя голову, оставляя следы подошвы на мраморе.

Я обернулся и посмотрел на Сейлор, подняв ладони.

– Я могу все объяснить.

Она ничего не сказала. Просто смотрела на меня. Отчего-то казалось, что лучше бы она на меня орала.

– Мы просто смотрели фильм.

– Пока ты использовал ее лифчик в качестве очков? – бесстрастно поинтересовалась Сейлор.

– Вообще-то лифчик пошел в ход совсем недавно. Она хотела поразвлечься. Я был не заинтересован.

– Почему? Все равно это ни на что бы не повлияло. Твой отец наверняка знает, что она была в твоей квартире, благодаря камерам видеонаблюдения. Ты поэтому спрашивал меня, во сколько я сегодня вернусь домой?

Похоже, электричество снова включилось.

Сейлор не стала дожидаться ответа, а быстрым шагом направилась в ванную. Я пошел за ней, чувствуя себя тряпкой. От того, что такая кроха оказывала несоизмеримо огромное влияние на мою жизнь, во мне просыпалось желание разнести все вокруг до основания и смотреть, как все рушится, кирпич за кирпичом.

– Ошибаешься. Мы познакомились всего пару часов назад. Я заказал еду с доставкой в DoorDash, планировал послушать материалы, которые мне прислал Нокс от Силли, а она просто курьер. Сказала, что во всем здании вырубило электричество. Она поднималась по лестнице, потому что лифты не работали. Па не знает.

– Звучит как отличный сценарий для порно, – пробормотала Сейлор, включив кран и стараясь умыться. Она пыталась соскрести макияж ногтями. Она понятия не имела, как удалять макияж, но указав на это, я вынудил бы ее искалечить меня луком.

– Правда же, а? – Я потер челюсть, размышляя о том, в каких позах трахнул бы Сейлор, если бы нам довелось вместе сниматься в порно. – Суть в том, что ничего не было. Мне разрешено иметь подруг.

– Она тебе не подруга. – Сейлор изобразила пальцами кавычки на последнем слове, злясь из-за неподатливого макияжа.

Выключила кран, ударила кулаком по мраморной столешнице и поморщилась.

– Ревность тебе к лицу, КТ. Ирландкам очень идет зеленый.

– Я не ревную! Лучше бы я вообще не приходила домой, чтобы ты довел дело до конца и сломал свою жизнь. Тоже заслуженно. – Теперь она кричала, размахивая руками. Затем бросилась к двери.

Я преградил ей путь, смеясь уже во весь голос, и уперся руками в дверной косяк.

– Серьезно? Ты бы сдала меня, КТ?

– Глазом не моргнув, – огрызнулась она. – А теперь прочь с дороги, красавчик.

Еще один укол. Черт, она хотела, чтобы ее хорошенько наказали.

– Чушь. Собачья, – прошептал я, не поверив ей ни на секунду. Даже если бы я трахнул Эмили, ее воображаемую сестру-близняшку и всех девушек в здании, Сейлор все равно бы меня не сдала. Она бы разозлилась, пришла в ярость и, вероятно, притащила мусор со всей Северной Америки в мою комнату. Но не стала бы ломать мою жизнь.

Это осознание подарило мне вкус победы.

Я знал это, потому что знал ее.

– Я хочу уйти, – отчетливо произнесла Сейлор.

– Только когда признаешь, что ревнуешь. – Да какого черта меня это вообще волнует?

Из-за эго? Жажды крови?

Наверное, и то и другое.

Она запрокинула голову и хрипло рассмеялась.

– Даже при том, что это не так?

– Да. Успокой мою жалкую задницу. Скажи мне то, что я хочу услышать, чтобы мы могли с этим покончить.

– Нет.

– Трусиха.

Сейлор подняла руку, чтобы отвесить мне пощечину, замахнулась, но я перехватил ее запястье и оставил дразнящий поцелуй на ладони, а затем провел языком от основания до указательного пальца. Наполовину засунул ее палец в рот и принялся с улыбкой его облизывать и посасывать. Наши взгляды были прикованы друг к другу, будто в трансе. Я слышал, как колотится ее сердце под тканью рубашки, и мне захотелось сжать его в кулаке и сказать ей, что она уже потерпела поражение в этой игре между нами.

В своей жизни я имел удовольствие ублажать многих женщин. Но я никогда не видел, чтобы девушка реагировала на меня так, как это делала Сейлор Бреннан, будучи при этом полностью одетой.

Закончив делать ее пальцу минет, я отошел в сторону.

– Ладно. Беги. У тебя три секунды.

– На что? – протянула она, задержав руку на весу. Она забыла ее опустить. Блеск в ее глазах подсказывал мне, что она хотела сыграть еще одну партию интеллектуальных шахмат.

Игрок 2 присоединяется к состязанию.

– Я поймаю тебя и жестко трахну. Это не имеет никакого отношения к сделке. Считай это охотой на зайца.

– Что-что, прости?

– В том и дело, детка. Тебе все простительно. Если, конечно, ты не хочешь иного. В таком случае ты убегаешь, я догоняю. Уходи, если ты к этому не готова. Три.

Ее взгляд метнулся от моего лица к двери. Я следил за каждым ее движением. Нам обоим была знакома эта хрень между нами – электричество, которое не имело никакого отношения к происходящему в здании и присутствовало неизменно.

– Две. Уходи.

Она сделала четыре быстрых шага к двери, и моя душа покинула тело, бросила мою задницу и побежала вместе с Сейлор. Но Сейлор остановилась, не ступив за порог. Провела пальцами по волосам, издав, как я предположил, брачный крик двух свихнувшихся эму.

– Черт, – выдохнула она, застыв на месте. – Что же я творю?

Вытворишь кое-что со мной через мгновение.

– Один.

Она упала на колени спиной ко мне, в поражении опустив голову. Сцена напомнила мне о том, как я в детстве смотрел National Geographic и спрашивал у Нянечки Номер Шесть, почему оператор и съемочная группа не помогли невинной, ничего не подозревающей зебре, когда тигрица поймала ее и, держа за шею, стала размахивать ею как тяжелым украшением.

Потому что такова природа. Выживают только сильнейшие.

И тогда я почти сжалился над ней.

Почти.

А потом вспомнил, что в моей гребаной семье царило мировосприятие, при котором считалось нормальным уничижительное отношение к младшим. А еще о другой стороне, о которой упомянула Няня Номер Шесть: о стороне тигрицы. Она была голодна и хотела жить точно так же, как и зебра.

Охотникам нужно есть, чтобы выжить.

Пальцы Хантера обхватили пучок у меня на макушке и потянули за него с пугающей опытностью, пока он не превратился в хвостик.

Хантер запрокинул мою голову, вытягивая шею. Я застонала, зажмурив глаза.

Я верила, что он не прикасался к Эмили.

Но в то же время она служила напоминанием обо всех тех девушках, к которым он прикоснется в будущем. Не успею я и глазом моргнуть, как наши шесть месяцев закончатся, а вместе с ними и его безраздельное внимание. Ему предстоят другие завоевания в землях, которые еще только предстоит открыть, и с новыми горизонтами, которыми он хотел насладиться. Я была лишь маленьким островком, на котором он временно застрял. Конечно, он хотел попробовать его плоды.

Хуже всего то, что Хантер знал, как влияет на меня, знал, что я никогда его не выдам. Как бы сильно мне ни претило влечение, которое я испытывала к нему, в то же время я чувствовала странное желание защитить его, особенно когда дело касалось его отца и брата.