– Мне сейчас реально было страшно! Понимаешь?! Я никогда еще так не пугалась в жизни, как сейчас! Даже когда падала с дерева вниз головой! Летела, боялась, орала… Но не думала, что уже умираю!
Ее прорвало. Тихий заторможенный говорок внезапно превратился в крик – возмущенный, злой, ненавидящий.
– Ты мне такая больше нравишься, Стеф. Покричи еще.
– Зачем ты ехал в эту стену? Зачем? Хотел меня испугать? Поздравляю, у тебя отлично вышло!
– Я на тебя смотрел. Очень внимательно. Стену чуть-чуть не заметил.
Ноги, между прочим, были еще ватные – до конца не отошли. Но Стефании знать, что я сам здорово струхнул, вообще не обязательно. Пусть лучше думает, что все в норме.
– А зачем ты пялился на меня? Забыл, что едешь по дороге? И что руль надо ровно держать?!
– Забыл, ага.
– Спасибо за честность. Я больше никогда не сяду с тобой в машину.
– Хорошо, наймем водителя, не вопрос. Или сама научишься… Только, боюсь, и водитель может офигеть от твоих выходок и вопросов.
– Каких это? Хочешь меня обвинить, да?
– Ну, блин, Стеф… – Она все больше заводилась. И даже за дверь дернула, норовя выпрыгнуть на обочину. – Я тебе сказал про кольца. Неужели непонятно, какие именно?
– Я не ношу колец. Вообще. Аллергия на золото.
– Черт. И что будем делать?
– Ну, для начала, попробуем выехать отсюда. Получится? Или пешком пойдем?
– Это само собой. Вообще не проблема.
Огляделся по сторонам, посмотрел в зеркала, сдал назад, вырулил… руки не тряслись, ноги слушались, голова варила. Почему бы и не ехать уже.
Только вот, в какую сторону?
– А как мы с тобой поженимся без колец? Вроде как положено…
– Это все, что тебя сейчас волнует? – Стефа начала посмеиваться. Ее тоже, наверное, отпускало.
– Ну, а как еще-то? Кольцо для помолвки, потом – для свадьбы.
– Мне кажется, ты немного упустил другой момент…
– Какой? – В голове закрутились мысли. Диким, разухабистым хороводом. Что я упустил-то? Что? Где протупил?!
– Ты так много говоришь о женитьбе, о свадьбе…
– Ну. Решил – надо делать. Сразу.
– А куда спешишь-то? Боишься передумать? – Она слегка расслабилась, откинулась на кресло. Улыбаться начала, пусть и не очень весело.
– Нет. Чего мне бояться? Нужно просто сделать дело и дальше жить. Вместе.
– А у меня согласия ты не хочешь спросить, нет? Ну, просто так, хотя бы для приличия?
Да японский же ты бог!
Большого труда стоило не делать резких движений и никуда опять не влететь. И не тормозить резко, не подставиться.
– А ты не хочешь замуж за меня, что ли?
– Спасибо, что уточнил.
Зараза чертова!
– Ты можешь ответить на один простой вопрос, Стефания? Или специально издеваешься?
– Ну, так тебе же было неинтересно. Чего теперь-то нервничаешь?
– А ты как, сильно описалась? Или еще можно добавить?
– Я пошутила. Но была очень близко к этому.
– И очень хочешь осуществить это, уже в реальности, да?
– Нет. Я прекрасно помню по Кирюхе – это некрасиво, неудобно и неприятно.
– Ну, вот если не прекратишь измываться, я точно закрою глаза от бессилия и куда-нибудь въеду. Просто потому, что не сдержусь.
И это не было пустой угрозой. Реально – колбасить начало не по-детски. Даже сильнее, чем при разговоре о кольцах.
Да я в малолетстве на пацаньих разборках с кастетами так не напрягался, как сейчас! А уж психовать в такой степени вообще ни разу не приходилось!
– Так ты расслабься для начала. Включи голову. Подумай, что ты делаешь не так. Вдруг, со второго раза и нормально получится, а?
Мы все же доехали до ювелирного. Какую-то цацку ей нужно купить, обязательно. Просто потому, что очень захотелось ей что-нибудь подарить.
– Выходи. Штаны же сухие, надеюсь?
– Я могу и в мокрых, какие проблемы. А куда идем-то?
– Будем платину выбирать. Если золото тебе не подходит.
– А потом ты встанешь передо мной на колено и все сделаешь, как положено?
Глава 27
Стефания
– Я еще ни перед кем на коленях не стоял… – Тихон притормозил перед дверью ювелирного салона. Мое сердце замерло: неужели сейчас передумает и развернется?
Мало мне было стресса от шального торможения – до сих пор еще ноги ватные. Так теперь не хватало еще, чтобы этот странный мужчина психанул и отказался от идеи с женитьбой.
Я не то, чтобы очень и хотела бы за него замуж: я туда вообще не планировала всего-то неделю назад. И не то, чтобы прямо до смерти влюбилась…
Но чуть-чуть влюбилась. Да. Совсем-совсем капельку.
Ровно столько, чтобы смотреть на него и терять сознание от радости. Это же совсем немного, еще не безумие, кажется…
– Стеф, у тебя все нормально? Проходи… Смотришь как-то странно…
– У тебя что-то прилипло… – Протянула руку к его губам, смахивая соринку, которую только что выдумала. Тяжелый вздох вырвался сам по себе – я уже мысленно прощалась с Тихоном, хотела запомнить хотя бы на ощупь…
Он замер, недоверчиво глядя в мои глаза. Что-то в них там высматривал, а я и сама не знала, что сейчас показывают «окна души» – внутри творилось что-то несусветное, невообразимое. И никто не смог бы в этом разобраться. Если только хороший психиатр со стажем, но мне такие не попадались еще…
– Ам! – Тихон прикусил мой палец, заставив подпрыгнуть и оступиться на крыльце. Тут же поймал за талию, не дав упасть, прижал к себе, крепко-крепко. – Ты чего? Испугалась, что ли? Ты же ничего не боишься, Тихоня? Или черти в твоем омуте устроили шабаш и никак не могут успокоиться?
Открыла было рот, чтобы выдать в ответ нечто дерзкое и хамское – как обычно. Но пока сочиняла гадость, Тихон меня перегнал. Коснулся меня губами, точно так же трогая пальцами лицо, как я только что его касалась…
От скрытой нежности в шероховатых кончиках пальцев что-то внутри перевернулось, начало разухабистый танец… Черти вышли на демонстрацию – только не на бунт, а порадоваться. У нормальных людей бабочки в животе порхают, а у меня какая-то нечисть пляшет…
Тихон гладил мои щеки, обводил уголки губ, зубами прикусывал, языком облизывал, наполнял меня свои дыханием, а мой собственный воздух забирал. Голова начала кружиться от кислородного голодания. Или от кайфа… Или от всего вместе – поди, догадайся…
Ноги и так держали с трудом, а тут окончательно ослабли, начали подводить. Встала на цыпочки, обхватила мужские плечи… Такие сильные, такие крепкие, наполненные такой бережной силой… Невозможно с ними расстаться будет! Вцепилась в них, наверняка царапая, даже сквозь плотную ткань.
Гладила крепкий затылок, перебирала пальцами короткие волоски на макушке – Тихону всегда это нравилось, он начинал ластиться и мурлыкать, словно огромный покладистый кот…
Он уже забрался под майку ладонями, оглаживал спину, поцарапывал кожу под ребрами. Волны мурашек не успевали разойтись по телу, как тут же набегали новые.
– Ишь тут, ироды окаянные! Ишшо бы разлеглись, прямо на дороге! – Чувственное наваждение как рукой сняло.
Господи, я успела забыть, что мы стоим прямо в центре города, на пороге дорогущего салона! Вокруг ходят люди, смотрят…
А этой бабке с клюкой, очевидно, мешаем пройти!
– Бабуль, а ты куда спешишь-то? – Тихон спрятал мое пылающее лицо на своем плече, но не торопился уйти в сторону.
– Куда надыть, туды и спешу. А ты чего встал, как вкопанный? Ну-ка, уйди!
Я не видела, но показалось, что бабуська даже замахнулась своей палкой.
– Слушай, ну тебе же нафиг там ничего не упало. Шла бы ты по своим делам, бабусь. И не надо так сильно завидовать молодым.
Тихона старческий пыл нисколько не испугал. Он даже, кажется, веселился.
– Что? Ах ты, антихрист! Да как такое можно говорить! Я тебе в матери гожусь!
– Бабуль, если тебе сильно скучно в одиночестве, хочешь, подкину номерочек? Там такой кайфовый дед – просто закачаешься!
