– Ну, тогда поделитесь просто. Чисто по-человечески. Может быть, легче станет?

– Это вас совсем не касается, Тихон. Зачем я буду вас нагружать своими проблемами?

– Я планирую стать частью вашей семьи. Поэтому касается, конечно.

Я охнула. Присела тоже. Чуть мимо стула не промазала. За краешек еле-еле зацепилась…

– Стеф, ты чего там буянишь? – Тихон оглянулся, повел бровью, убедился, что я жива, и снова обернулся к Миле.

– Да вот… слегка растерялась. От новостей.

– А что тебя удивляет? Я же сказал, что хочу жениться.

– Кхм. Ничего. Уже ничего не удивляет.

Мир чуток покачнулся и завертелся. Он что, реально собрался на мне жениться? Или это просто Миле зубы заговаривает, чтобы она рассказала обо всем?

– Стефа еще не в курсе, да? – Сестренка умудрилась даже выдавить улыбку.

– В курсе. Просто она еще с этой мыслью не освоилась.

С такой верой в голосе Тихон это высказал, что даже я впечатлилась. Как будто речь не про меня шла.

– Стеш, ты беременна? В этом дело?

– А по другой причине на мне нельзя жениться, да?! – Вот это было уже обидно! Прямо-таки до слез!

– Нет. Она не беременна.

– Но вы активно над этим работаете, как посмотрю? – Опять ехидная улыбка вылезла на родном лице. Мила начала оживать, и уже за это можно было бы многое простить.

– Конечно. Думаю, так она быстрее освоится с этой мыслью. Кстати, вы не могли бы побыстрее рассказать о вашей проблеме, Милана? А то мне как-то уже прохладно здесь высиживать.

– Ветерок под трусы задувает, да? Это единственный минус такой модели. А в целом, она самая полезная для здоровья!

– Это у вас семейное? – Тихон тоже развеселился. Только я одна не понимала, как на это все реагировать.

– Что конкретно?

– Одна мне про моду на ботинки задвигает, вторая – про пользу трусов для здоровья. Это что за увлечения у вас?

– Профдеформация. Стефа блог ведет про одежду, я – медсестра. Чем увлекаемся, о том и говорим. А что вам не нравится?

– Все отлично. Все устраивает. В принципе, я счастлив, что теперь будут люди, которые смогут следить за моим гардеробом.

– Ну, и ладно тогда. Не жалуйтесь.

– Вы мне скажете, все-таки, что случилось? Расскажите, а потом я пойду и переоденусь.

– Я уволилась. – Горький, тяжкий вздох Миланы меня конкретно испугал.

Тихон

Твою ж япона мать, раздери ее за ногу!

Я чуть не поседел, рисуя в своей голове кучу самых разных страхов, что могли случиться у Миланы!

Эта шебутная семейка меня доведет куда-нибудь. Наверное, до раннего инфаркта, а еще быстрее – до седых волос!

– Звездец полный. Я думал, Витек опять объявился и чем-то тебе угрожал.

– Он же сидит, разве такое возможно? – Вот теперь в глазах Миланы проявился какой-то настоящий животный ужас. Все-таки, не зря я вписался в эту тему. Смотреть, как девчонка страдает и боится, – нечто за гранью моих возможностей. Стало больно от этого взгляда, просто физически больно.

– Ну, не сам Витек. Он уже и ходить-то своими ногами не сможет. Упал неудачно с нар, на всю жизнь останется инвалидом…

– Тогда…

– Ну, могли появиться какие-то твари из его банды. Хрен угадаешь, Мил. – Я встал, взъерошил волосы, чтобы хоть немного оклематься. Такого стресса, как эти две мадамы, давно уже никто мне не создавал…

– Нет. Я просто ушла с работы. Прямо со смены. За такое у нас не прощают. Обратно не возьмут, даже если буду проситься…

– Ну, если ты захочешь, то я могу посодействовать. И все грехи забудутся. – Мельком поймал взгляд Стефании, наполненный радостью и надеждой. Что ж, ради таких взглядов и «вот такой рубец» на сердце можно перетерпеть.

– Вы такой всесильный, что ли? Прямо все на свете можете, Тихон? – Вот Милана, в отличие от сестры, ни фига в меня не поверила. Ну, и наплевать, так-то. Я ж не на ней жениться решил…

Кстати, еще осмыслить надо это решение. Как-то оно совсем спонтанно вышло. Вроде, приличные люди так не делают, как я поступил…

– Тихон, ау? Ты чего молчишь? – Стефе не понравилось, что я задумался на время.

– Так. Мысли в сторону утекли куда-то. Иди сюда, поближе ко мне. Я так лучше соображаю.

Девчонка фыркнула, сомневаясь в искренности, но все же послушалась. Шагнула ближе, встала рядом, разрешая обнять себя за талию.

– В общем, если проблема только в том, чтобы вернуться обратно – свистни. Я все устрою. Твое начальство сделает вид, что ничего не заметило.

– Нет. Не нужно. Я не хочу туда возвращаться.

– Ну, и все тогда. Не понимаю, что за трагедия?

Взметнувшийся в крови адреналин начал потихоньку отпускать. Хотелось куда-нибудь лечь, желательно рядом со Стефанией, и уже спокойно отдыхать.

– Откуда тебе понять? Ты же у нас любимчик судьбы. И работу, наверное, никогда не терял. А Милане, между прочим, нужно ребенка кормить!

Ага. И Стефа, похоже, пришла в себя, тут же встала грудью на защиту сестры.

Ну, не будешь же ей рассказывать, как когда-то жил под заборами и в подвалах? Зачем ей это?

– Нужно было думать о ребенке и деньгах, когда уходила со смены. Теперь-то уже чего страдать?

– Этот старый хрен меня достал! Не могу больше! – Милана выдавила фразу сквозь зубы, очень тихо. Но с такой ненавистью, что во мне опять что-то мощно забурлило. Захотелось бежать и убивать. Ну, и что, что это не моя женщина? Она уже почти моя семья, значит, надо!

– Какой хрен?

– Неважно. И вообще, давайте уже, будем спать? Завтра утром буду разбираться с проблемами.

– Что тебе сделал этот хрен? И кто это, кстати?

Сон как рукой сняло. Придвинул к себе какой-то еле живой, шаткий стул. Сел сам, Стефу усадил к себе на колени. Сразу стало теплее, ровнее, мягче как-то.

– И не уворачивайся, Милана. Раз уж начала говорить – продолжай. Мы от тебя просто так не отстанем.

– Главврач отделения. Как ночная смена – так начинает до меня домогаться. Сил больше нет моих.

Не зря я, значит, решил вмешаться. Женщина мужика, тем более, старшего по должности, никогда не сможет одолеть. Придется ввязываться.

– Он что-то сделал тебе? Успел?

Стеф осторожно накрыла ладонью мой кулак. Почему-то судорожно сжатый. Погладила его пальчиками, пытаясь расслабить хоть немного, но тщетно. Я уже представлял себе, как чищу рожу старому ублюдку, и неважно, какой он там из себя важный и крутой.

– Нет. Я успела убежать.

– А раньше?

– Раньше только словами намекал. Ну, щипал, бывало, за задницу, если не успею увернуться.

Она не смотрела в нашу сторону, стыдилась, что ли? А чего тут стыдного для нее? Это козел педальный должен от позора сгорать.

– А сегодня что случилось?

– Остался тоже ночную смену. Выпил… немного, день рождения коллеги отмечали чисто символически.

– Выпил на работе? Серьезно?

– А что? Ты думал, врачи – не такие же люди, как все? Выпил, да. А когда все затихло, зажал меня в процедурной…

Милана охнула, закрыв лицо руками. Застонала.

– Господи… Я там, наверное, все разбила и разнесла…

– Забей. Главное, успела убежать. Ты этому козлу ничего не повредила? Он там живой, вообще?

– Живой. Может, лицо поцарапала немного… Сидел на полу и орал мне гадости вслед. Сказал, что я больше нигде и никогда не найду работу…

– Мы его самого закроем. И с волчьим билетом выгоним на улицу. А ты будешь работать там, где захочешь. Не бери себе в голову, Милана.

Я еще не знал, как этого добьюсь, но даже не сомневался – сделаю. По-любому. И даже если Стефа не захочет замуж за меня, ее сестру защищу обязательно. Ни на секунду не допустил сомнений в этом.

– Не надо его на улицу выгонять. Он очень хороший врач. Таких мало…

– Понятно теперь, как ты связалась со своим ушлепком…

Можно было бы и промолчать. Но если девка – дура, то кто-то же должен ей об этом сказать?!

– Что?!

Девчонки обиделись и оскорбились хором. Хорошо, что не набросились на меня с кулаками. Но я их, очевидно, зацепил за живое.